[Анонимный герой]

Название: Один (не)удачный день в жизни Мидории Изуку
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Тодороки Шото/Мидория Изуку
Персонаж недели: Тодороки Шото
Тип: слеш
Рейтинг: PG-13
Жанр: романтика
Саммари: У Изуку сегодня все валится из рук.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: текстовая браузерная игра

@темы: 2 неделя: Тодороки Шото, Weekend fest, Текст

---

[Анонимный герой]

Название: Мистер Январь
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Тодороки Шото
Персонаж недели: Тодороки Шото
Тип: джен
Рейтинг: PG
Жанр: календарь
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждение: картинки без превью

Бонус "Неудачные дубли"

@темы: Визуал, 2 неделя: Тодороки Шото, Weekend fest

---

[Анонимный герой]

Название: Details and evidences
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Тодороки/Мидория, упоминается Тодороки/Бакуго
Персонаж недели: Тодороки Шото
Тип: слэш
Рейтинг: R
Жанр: романтика, детектив
Размер: мини, 2483 слова
Саммари: романтические сложности в жизни Шото
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: на фанон из дежурки где Бакуго и Тодороки - детективы полиции, и Бакуго был похищен и удерживался в плену маньяком. Раскрываются события после его освобождения.

Шото сам не понял, как оказался напротив дома Мидории. Он просто ехал, куда глаза глядят и дорожные знаки разрешают, остановился на знакомой улице и только тогда понял, куда его занесло. Сюда он приезжал дважды в неделю с Кацки, потому что тот вечно стремился прогулять встречу, и тогда паникующий Мидория названивал и спрашивал всё ли в порядке. Он так искренне волновался, что у Шото аж сердце замирало от нежности. А вот Кацки его психотерапевт иррационально не нравился, и на попытки поговорить об этом срывался на ссору. Шото уступал, всегда уступал, входя в положение, стараясь быть понимающим и сочувствующим, но гордость, которой он раз за разом наступал на горло, уже не могла спокойно этого выдерживать. Он знал, что рано или поздно сорвётся, если не поговорит с кем-нибудь.
Так что Шото вышел из машины, закрыл дверь и направился в дом, где у Мидории был рабочий кабинет. Входная дверь оказалась открыта, но в приёмной никого, так что он прошёл вперёд и осторожно постучал, на случай если прямо сейчас ведётся сеанс.
- Открыто! - отозвался голос. Шото повернул ручку и вошёл. Встрёпанный Мидория поднимался с кушетки для пациентов и протирал глаза. Увидев гостя он улыбнулся и попытался встать, книга у него на коленях, и о которой он очевидно забыл, полетела на пол. - Ох, что-то я особенно неловкий спросонья, - и рассмеялся, почесав затылок.
- Прости, что разбудил, - Шото было жаль. Хотя вид сонного Мидории его умилял, так что не так уж искренне он сожалел.
- Ничего, мне не стоит спать посреди рабочего дня, это как-то… ну, непрофессионально что ли, - и он смущённо улыбнулся, поглядывая на Шото одновременно виновато и с искоркой веселья в глазах.
- Не будь у меня работы, я был бы счастлив. Значит, что в этом городе наконец-то стало поспокойнее и плохие парни сидят либо в тюрьме, либо по углам тише мыши.
- Да, но ты-то живёшь на государственную зарплату, а я - за счёт пациентов, - Мидория наконец подобрал свою оброненную книжку и отложил её на стол. - Но из-за перерыва в практике, приходится искать людей заново, а это непросто. Не буду же я подходить к каждому встречному и предлагать ему пробный психологический сеанс без оплаты… - он вздохнул, и его плечи поникли. - Ох, да что ж это я жалуюсь, садись, не стесняйся. Можешь в кресло, если кушетка смущает…
- Ну, судя по тебе, кушетка очень удобная. Не вижу причин пренебрегать, - и Шото сел рядом с Мидорией, откинувшись на спинку. - И правда, отличная.
- Осторожно, а то так понравится, что захочешь стать моим пациентом, - рассмеялся Мидория и устроился рядом. Кажется, его ещё клонило в сон и тянуло зевать, но он героическим усилием с собой справлялся.
- Может, это не такая уж плохая идея, - вздохнул Шото, мысленно собираясь для предстоящего разговора. И встретив подбадривающий взгляд Мидории, объяснил: - Всё дело в Кацки. Он… После случившегося он как взведённая пружина, вечно готов драться или бежать. И я не могу его коснуться, не причинив боли. У него и раньше-то характер был не сахар, а теперь он и вовсе невыносим. И самое худшее, я не представляю, что сделать, чтобы помочь ему.
- А вы… - Мидория засмущался. - Не подумай, что я лезу в твою личную жизнь, но раз Бакуго мой пациент, то мне важно знать, и всё, разумеется, под врачебной тайной о неразглашении, я ведь понимаю, что раз вы напарники, то на работе могут не так отнестись...
- Занимаемся ли мы сексом? - прервал Шото прямым вопросом бормотания Мидории, и тот растерялся от такой откровенности, но кивнул. - Нет. Для него это будет слишком… слишком. А ты краснеешь.
Мидория и правда выглядел как помидор и отчаянно отводил взгляд.
- Да, прости, сам задал вопрос, а теперь… ух, ну ладно, нет, значит нет, закрыли тему, - он выпрямился и решительно посмотрел на Шото, в глазах его горел энтузиазм. - Но я всё равно рад, что ты обсуждаешь со мной такие щекотливые темы. Как друг, а не как пациент.
Шото мягко улыбнулся, стараясь не показать, как его задело это “как друг”. Очаровательный и общительный Мидория ему нравился совсем не как друг. И сразу же за этой мыслью его пронзило чувство вины перед Бакуго. Всё стало слишком сложно, и чтобы не доводить ситуацию до края, Шото решил просто забить на себя и сосредоточиться на том, что он может сделать, не похерив всё к чертям.
- Знаешь, игнорировать свои чувства - это плохая стратегия, - неожиданно прервал его молчание Мидория, положив ему руку на плечо. Шото нравилась эта тяжесть и спокойная уверенность, а ещё ему была приятна забота в голосе Мидории.
- Ты и правда хороший психиатр. Не понимаю, почему люди к тебе толпами не ломятся, - сказал Шото, отмахиваясь от последней фразы, но ему не дали свернуть с темы.
- Надеюсь, что друг из меня тоже неплохой, и если тебе что-то нужно, что угодно, я хочу чтобы ты не стеснялся обратиться ко мне. - Мидория прижался к нему телом, и Шото ощутил его жар. И почувствовал, как его тело отзывается на него. Он вскочил на ноги и сделал неловкий шаг вперёд, чтобы прервать физический контакт, хотя на самом деле ему хотелось прижать Мидорию ближе и не отпускать.
- Ох, а хозяин из меня так себе. - Мидория тоже подскочил на ноги. - Садись, давай я тебе что-нибудь налью выпить…
- Я за рулём.
- … например, чаю! Да, у меня тут был хороший, даже если в пакетиках, надеюсь, тебя это не сильно расстроит, но в чаях я не очень разбираюсь, и мне нормально, а кофе я вообще не пью…
Он ушел в дальний угол комнаты, где за неприметной дверью была подсобка с маленькой кухонькой. Оттуда его голос звучал неразборчиво, но всё равно было слышно, как тот продолжает бормотать. Шото запустил пятерню в волосы и больно дёрнул. Ему хотелось кричать, но он не мог себе такого позволить. Он слишком углубился в свои мысли и не заметил, как Мидория бесшумно появился рядом с чашкой чая.
- Да ты садись, не стой, - настоял он и снова устраиваясь на кушетке. Шото последовал за ним и тут же отставил чашку на столик - пить всё равно не хотелось.
- Всё-таки Бакуго невероятно повезло, что рядом с ним такой партнёр, как ты, - продолжал Мидория. - Ты такой надёжный, и добрый, и чуткий. Я тобой восхищаюсь, Шото!
Мидория сидел гораздо ближе, чем в первый раз, касаясь плечом его плеча, и говорил с придыханием, и глаза его светились, так что Шото целиком утонул в их изумрудной зелени, пропуская слова мимо ушей. Губы Мидории приоткрылись, и язык скользнул между ними, смачивая, придавая призывный блеск, и это стало последней каплей. Шото рывком сократил расстояние между ними и оставил ему кроткий нежный поцелуй. Его не оттолкнули, наоборот, руки мягко легли на плечи, не отпуская, давая разрешение продолжать. Где-то в голове Шото бил в набат здравый смысл и ему вторила совесть, но через мгновение всё это вылетело в форточку, как ненужное и не имеющее значение. Вначале Мидория отвечал робко, поддаваясь напору Шото, открывая рот и позволяя его языку скользнуть внутрь, но чем дольше длился поцелуй, тем страстнее он становился. Мидория с охотой позволил повалить себя на кушетку, яростно сдёрнул галстук и лихорадочно расстёгивал пуговицы на рубашке Шото, обнажая грудь и касаясь холодными пальцами его разгорячённой кожи. Он бесстыдно потёрся промежностью о бедро и заёрзал, прогибаясь в спине и стараясь как можно теснее прижаться к его телу. От Мидории пахло яблоком и корицей, он содрал рубашку с Шото, гладил голую спину и сладко стонал, когда тот оставлял поцелуи на его шее, . Шото от всего этого сносило крышу, и он тонул в охватившем его желании, ему хотелось большего. Он посасывал соски Мидории, наслаждаясь его просьбами продолжать и ощущением его пальцев, запутавшихся в волосах. А затем Шото услышал смех Мидории, и это неприятно кольнуло его. Было что-то неправильное в его звучании, в едва различимых нотках. И ещё страннее ему стало, когда робкий и нежный Мидория запустил руку ему в трусы и с силой сжал напряжённый член. Это подействовало как ушат холодной воды и Шото резко сел, отстраняясь. Мидория выглядел растерянным и жутко недовольным, но в голове билась одна мысль “Нельзя!”, и Шото ухватился за неё, как за спасательный круг. Вскочив с кушетки, он дрожащими рукам застегнул брюки, схватил отброшенные в сторону рубашку и пиджак и бросился на выход.
- Шото? Шото! - звал его Мидория, но у того не было смелости оглянуться.
Заскочив в машину, он завёл мотор и отъехал на пару кварталов, прежде чем остановиться и устало повалиться на руль. Что это только что было? Признаться, такого он от себя не ожидал. И от Мидории, если быть совсем уж честным.
Шото откинулся на спинку кресла и пустым взглядом посмотрел в потолок машины. Он чувствовал себя неописуемым говнюком. По отношению к Кацки, по отношению к Мидории, да и просто сам по себе - сферический мудак в вакууме, хоть сейчас вешай табличку и ставь в палате мер и весов.
Мимо по тротуару прошла пара девушек, которые с интересом посмотрели на него и, обменявшись парой реплик, захихикали. Шото вспомнил, что до сих пор сидит по пояс голый. Он потянулся к одежде, брошенной комом на пассажирское сиденье, и только одевшись, заметил пропажу.
- Чёрт, галстук забыл.
О том, чтобы вернуться и забрать его и речи быть не могло.

Всю следующую неделю Шото избегал даже мимолётных встреч с Мидорией, не поднимался в его кабинет и сбрасывал звонки, но продолжая отвозить на сеансы Кацки. От того не могло укрыться такое внезапное охлаждение отношений, но когда на его прямой вопрос Шото отвечать отказался, то просто послал его нахуй и докапываться не стал. У него и своих проблем хватало.
А ещё неделю спустя этих пряток, Шото обнаружил на коврике перед дверью квартиры Кацки бумажный пакет. В таких конвертах без адреса и почтовых марок приходили те фото. Те фото, на которых голый и избитый Кацки скрючившись лежал на дне бетонного подвала в круге безжалостного белого света. Шото вытащил платок из внутреннего кармана и аккуратно взял пакет, стараясь не смазать отпечатки - на предыдущих конвертах их не было, но ведь могло же им хоть раз повезти? - а другой рукой достал ключи и открыл дверь.
Едва он переступил порог, как из темноты коридора раздалось:
- Если это не двумордый, то я стреляю на поражение, - голос Кацки звучал почти лениво, и не поверишь, что его обладатель держит тебя на мушке и готов украсить твою голову лишней дыркой.
- Это я, - отозвался Шото, нашаривая выключатель и зажигая свет.
- Тебе повезло, - буркнул Кацки, и тут взгляд его остановился на конверте в руках Шото. Его глаза расширились, а руки на пистолете сжались, пока он переживал мгновение паники.
- Вот же ж блядь, - смачно сплюнул он и пошел на кухню. Шото ничего не оставалось, как закрыть за собой дверь и пройти следом. Здесь Кацки засел с ноутбуком и уговаривал уже третью бутылку пива. Алкоголь на него влиял слабо, но выпивал он всё чаще и дозы становились всё больше, и Шото всерьёз опасался, что у человека с ПТСР и табельным оружием вот-вот появится алкоголизм. Попытки отобрать у Кацки пиво закончились тем, что он на неделю забрал у Шото входные ключи и вернул только под клятвенным обещанием не лезть в его холодильник.
Кацки не стал заморачиваться с отпечатками и просто голыми руками вскрыл конверт.
- Что? Он умудрился не оставить никакого следа в доме, где жил месяцам, но проколется на грёбанной посылке? Он псих, но не дебил, - огрызнулся он в ответ на осуждающий взгляд Шото.
- Многие преступники прокалывались именно на мелочи, - упорствовал тот, но всё равно напряженно ждал, что окажется внутри пакета. Ни одна из предыдущих посылок не принесла ничего хорошего.
В этот раз были не фотографии, и Шото даже испытал чувство облегчения, потому что его сердце каждый раз сжималось, видя их среди вещ.доков. Из конверта на ладонь Кацки выпала флэшка, которую тот не раздумывая лишней секунды вставил в ноутбук. На ней оказался всего один видеофайл, и на развернутом во весь экран проигрывателе появилось изображение с трёх разных камер, как Тодороки Шото поцеловал Мидорию Изуку и, повалив того на кушетку, принялся сдирать с него одежду. Шото окаменел, а сердце его рухнуло с огромной высоты в пропасть, оставив только ощущение падения. Он с ужасом наблюдал за самим собой, пока в его голове фейерверками взрывались мысли.
Кацки не должен был это увидеть.
Откуда вообще эта запись?
У маньяка доступ в кабинет Мидории…
Мидория! Он может быть в опасности!
Шото вскочил на ноги.
- Прости, - сказал он. - Знаю, что мне нужно объясниться, и я непременно сделаю это. Но сейчас я должен убедиться, что с Мидорей всё в порядке.
И не дожидаясь реакции, он бросился к выходу, на бегу доставая телефон и набирая номер. Он молился, хотя верующим и не был, чтобы всё обошлось. А ещё клятвенно пообещал себе, что ни за что не позволит ничему плохому случиться с Мидорией.

- Мудак ты, - едко бросил Кацки ему в спину. На экране Шото лапал щуплого мозгоправа, который стонал и елозил под ним, как профессиональная шлюха. Видеть это было невыносимо, но отвести взгляд не получалось. С мазохистским удовлетворением Кацки смотрел, ощущая закипающую ярость, медленно поднимающуюся от дрожащих кончиков пальцев, поступающую к горлу и давящую раскалёнными клещами на виски.
Вот, что бывает, если поверишь человеку и пустишь его в свою жизнь. Вот, что бывает, если покажешь свою слабость и хоть на мгновение снимешь броню. Вот, что…
Мозгоправ выгибался в руках Шото, и Кацки прекрасно знал, как хорош тот в прелюдиях и ласках. А ещё он обратил внимание на руку этой тщедушной течной сучки, которая гладила спину Шото, оставляя красные следы ногтями. Он никогда прежде не видел этих шрамов на руке мозгоправа. Тот всегда следил за собой, от него вечно пахло одеколоном и косметикой, и Кацки был на тысячу процентов из ста уверен, что руки у того чистые, ухоженные и даже ногти без заусенцев.
А в следующий миг память услужливо подбросила воспоминание, врезавшееся ему в подкорку так крепко, что никакие таблетки или алкоголь уже никогда его не сотрут. Как в один из тех дней, из самого начала, когда сознание его было яснее, а сил для сопротивления - больше, Кацки впился зубами в перчатку того ёбанного ублюдка, и он выдернул руку, оставив перчатку в сомкнутых челюстях, сжал в кулак и врезал ему до звёздочек в глазах. Никогда больше тот говнюк не позволял рассмотреть хоть одну часть его тела, узнать хоть одну отличительную деталь. Но эти шрамы Кацки запомнил. Они, конечно, были зафиксированы в деле после его освобождения, но найти по ним кого-то казалось безнадёжным делом. Но вы только посмотрите! Это точно те же шрамы, что на руке блядского мозгоправа, который на экране ноутбука запустил ладонь в двуцветные волосы Шото. Запись была так себе, но Кацки был уверен, что не ошибается. Теперь нужно поймать этого сучёныша, вывернуть ему руки и хорошенько рассмотреть, чтобы быть не осталось сомнений. И если это он...
- Блядь. Ёбаный ж ты ж нахуй, - осознание догнало Кацки. А к кому рванул без оглядки идиот Шото? Кого собрался спасать?
Кацки бросился в коридор, на ходу запрыгивая в ботинки и вынимая телефон.
Хотя дурак дураком, но в одном Шото оказался прав. Прокалываются на мелочи.

@темы: 2 неделя: Тодороки Шото, Weekend fest, Текст

---

[Анонимный герой]

Название: Family meeting
Автор:  Анонимный герой
Бета:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи:Тодороки/фемБакуго
Персонаж недели: Тодороки Шото
Тип: гет
Рейтинг: G
Жанр: романтика
Размер: мини 1804 слов
Саммари: К всеобщему удивлению, легкий роман Шото и Кацки плавно перерос в крепкие отношения, которые продлились после выпуска и укрепились как часть жизни в геройских буднях.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: ООС цветет и пахнет

К всеобщему удивлению, легкий роман Шото и Кацки плавно перерос в крепкие отношения, которые продлились после выпуска и укрепились как часть жизни в геройских буднях. Вспыльчивая и агрессивная Кацки и уравновешенный и спокойный Шото – не смотря на это, у них было все хорошо. Если включить в это понятие регулярные потасовки и не менее пылкие примирения. Но их обоих это устраивало. Это был их ритм. Их стиль.

Шото сонно стоял у плиты и готовил завтрак на кухне их недавно снятой квартиры, и вышедшая после душа Кацки, нещадно вытиравшая досуха волосы, невзначай бросила:

– Может, нам пожениться?

Шото в момент забыл о завтраке и застыл. Это была трудная для него тема. Опыт его семьи слишком густо окрашивал всю тему брака для него черными красками, хоть он и понимал, насколько это не объективно. Но он не мог ничего с этим поделать, и не думал примерять на себе роль потенциального жениха и мужа. Поэтому внезапный вопрос Кацки поставил его в тупик.

– А ты хочешь? – после долгой паузы спросил Шото хриплым голосом. Кацки в ответ легко пожала плечами.

– Как-то похуй, честно говоря. Но лишним не будет. Да и карга перестанет капать на мозги.

Это не было единственной причиной и они оба понимали это.
Оборотная сторона жизни героев. Стоило прессе только заподозрить о потенциальных отношениях двух топовых героев, как они тут же пустили в ход скандальные статьи и громкие заголовки о покорителе дикой натуры и растопительнице ледяного сердца. Об их тайной интрижке, о возможных любовниках, любовницах и изменах. Люди, как пираньи, вцепились в новую сочную тему и, тем самым, до зубного скрежета бесили Кацки. Шото также не мог скрывать своего раздражения, когда узнавал об очередном герое, посчитавшем, что у него есть шанс подкатить к Кацки, думая теперь, что его не подорвут на месте. Её возможные отношения лишь поджигали азарт некоторых. И Шото не был уверен, хочет ли он сжечь их или заморозить.

Обратная ситуация с Шото была не такой аховой. Если на такой лакомый кусочек и заглядывались какие-нибудь особо смелые дамы, то испепеляющий взгляд Кацки «Не лезь - убьёт» тут же отбивал всё желание у большинства.

И все же они предпочитали о своих отношениях молчать, не рискуя подливать еще больше масла в огонь. Но хватило одного момента, одной фотографии. Новая пара в героической сфере была подтверждена.

«Людям, блядь, делать больше нечего, как лезть героям в постель?! Их бы так наша работа интересовала, а не кто с кем трахается!» – бесилась Кацки. Её гнев был помножен вдесятеро после звонка матери с откровенной претензией и руганью, что её любимая доченька так эгоистично умалчивала столь важную новость, и потребовала немедленной встречи с будущим зятем.

В первую же встречу Шото с родителями Кацки, её мама с порога полезла обниматься, игнорируя громкие возмущения дочери, а отец пожал руку и слегка сжав, серьезно взглянул ему в глаза.

– Надеюсь, у вас все будет хорошо.

Не смотря на мягкость и пассивность, нельзя было забывать на какой женщине он женился и какую дочь воспитал.

– Спасибо, что терпишь ужасный характер моей дочурки! – радостно щебетала мама Кацки.

– Не стоит, Бакуго-сан.

– Называй меня мамой, – весело хохотнула она.

– КАКОГО ХРЕНА, СТАРАЯ КОШЕЛКА?!

– Ладно-ладно. Пойдет и «Мицки». – отмахнулась та от дочери.

– Мицки... -сан. – осторожно поправил себя Шото, удерживая за плечо полыхающую Кацки.

Мама Кацки..., то есть, Мицки-сан не хотела давить на дочь с замужеством, но всем своим видом показывала активную заинтересованность в будущем своей дочери с одним конкретным молодым человеком. Отец же понимающе улыбался и говорил, что поддержит любое её решение.

Шото не мог не завидовать, глядя на эту семейную идиллию. Было ужасно противно от этого чувства, но оно никуда деваться не хотело и разъедало его изнутри. Поймав хмурый взгляд Кацки, Шото неловко улыбнулся и сжал её ладонь крепче.

Вернувшись домой, Кацки, к его неожиданности, набрала ванну и недвусмысленно намекнула, что была бы не против его компании. Нежась в теплой воде и удобно облокотившись спиной о грудь Шото, Кацки прервала тишину:

– Просто забей, – и не дав ему задать вопрос, спокойно продолжила – Скоро ты тоже будешь частью нашей семьи.

Глаза защипало и, судорожно выдохнув, Шото крепко прижался к её спине, обхватывая плечи руками, и упираясь лбом в изгиб её шеи. Рука Кацки скользнула вверх к его голове и мягко зарылась пальцами в волосы. Нежность ей была не свойственна, но в такие редкие моменты Шото ясно понимал, насколько он счастлив.

***

Кацки вообще не хотела устраивать эту семейную встречу, но звонок отца Шото, потребовавшего это, не оставил им выбора. Они, разумеется, могли отказаться, проигнорировать, послать, но Шото приходилось все же идти на некоторые уступки, чтобы поддерживать те нейтральные отношения, что за эти годы он построил с отцом. Все просто: Шото прислушивается к тому, что советует отец, игнорируя приказной тон – некоторые привычки искоренить невозможно. Он, в свою очередь, со скрипом, но признает независимость Шото как личности. Это было выгодно обоим: профессиональная взаимовыручка и помощь без примесей семейной драмы была более чем полезна. Тем более от героя номер два; первым отец себя называть отказывался.

И наконец наступил день, когда их семьи встретились за общим столом для обсуждения будущего Шото и Кацки. Обе стороны были более чем заинтересованы, кроме, собственно говоря, Шото и Кацки.

Шото не считал, что все пройдет тихо и мирно. И он был прав. Его отец и Мицки-сан с час ругались только из-за стилистики свадьбы. Отец Шото хотел организовать всё в традиционном японском стиле, в то время как Мицки-сан отмахивалась от всей этой чепухи и предлагала пышные западные платья из свадебного каталога. Который был тут же взорван. Правда, это не уняло запала Мицки-сан: она словно и не заметила.

Нужно отдать должное Мицки-сан: отец Шото имел довольно угрожающий внешний вид, а в гневе впечатление лишь усиливалось, но это её абсолютно не смущало, и она на равных продолжала настаивать на своем, переходя на повышенные тона.

Бросив взгляд в сторону, Шото увидел отца Кацки, который умиротворенно сидел и пил чай – словно и не замечал всей этой разгорающейся рядом войны – с домашним печеньем, приготовленным лично Бакуго эксклюзивно для этой встречи. Готовила она с явным недовольством и подсознательно старалась сжечь несчастную выпечку. К её разочарованию, готовила она слишком хорошо, чтобы такое произошло, даже нарочно.

Сидя в стороне и наблюдая за всей этой картиной, Шото невольно вспомнил маму. После долгожданной выписки из больницы и развода, она поселилась у съехавшей из родительского особняка Фуюми. Сестра все это время жила в этом доме для поддержки Шото и когда тот покинул его, её ничего больше там не держало. Шото понимал, почему мама не приехала сегодня, но столь необходимое ему одобрение он уже получил по короткому телефонному разговору с ней.

– Она честна с собой и делает тебя счастливым. Этого более чем достаточно. – проговорила она тихим голосом. Шото буквально мог видеть мягкую улыбку на её лице и нежность в глазах.

Улыбнувшись воспоминаниям, Шото перевел внимание на Кацки. Та была на грани взрыва, казалось, даже волосы встали дыбом.

– Давай просто свалим отсюда нахуй и по-простому распишемся. – злобно прошептала она ему на ухо. А может и не шептала, но за всем этим галом, творящимся за столом, было и не слышно.

Даже после всех этих лет – хоть шесть лет и не срок – вспыльчивость характера Кацки практически не поубавилась, и терпение выжигалось почти также быстро как во времена их учебы в Юэй. Шото и сам хотел поддаться соблазну встать и уйти, но покачав головой, он положил свою правую ладонь на её, пуская легкий холодок и нежно поглаживая кожу подушечками пальцев.

– Мы с тобой взрослые люди, и я слишком уважаю твоих родителей, чтобы так поступить.

Кацки лишь фыркнула в ответ, но складка меж бровей все же немного разгладилась.

Наконец, после громкого взрыва и ледяного ветра погасившего подгоревшие занавески, обе стороны, не придя к компромиссу, решили предоставить решение о свадьбе молодым.

– Строптивый характер у вашей дочери. И с такой причудой даст хорошие гены, – довольно хмыкнув, сказал отец Шото.

Вот оно. Опасная тема, которую, как Шото надеялся, не поднимут. Но его отец был невероятно упрямым человеком и отказывался просто так оставить тему наследования и улучшения причуд.

– Мы не будем заводить детей. – тут же отрезала Кацки, огорошив всех, даже Шото. Хотя он сам и не задумывался о подобном. Перспектива завести детей его откровенно ужасала, он не был морально к этому готов. А Кацки? Кацки никогда не отказывалась от мечты стать первой, так что, что карьера героя стоит на вершине приоритетов – это было очевидно всем, кто хоть немного был с ней знаком.

– Что? – такой резкий и категоричный ответ совсем не устроил отца Шото, и языки пламени загорелись еще ярче отзеркаливая его гнев.

– Какие-то проблемы?! – прорычала Кацки, заметив его недовольство, но упрямством она ему не уступала. Атмосфера в комнате стремительно накалялась.

– Ну нет, так нет! – хлопнула руками Мицки-сан разряжая напряженную обстановку. Шото заметил немного расстроенный взгляд в её глазах, но он знал, что та хоть и хотела бы понянчиться с внуками, желание дочери уважала. Чего нельзя было сказать о его отце.

– И вы это так оставите?! - прогремел он, бросив тяжелый взгляд.

– Ну а что вы хотите? Это её жизнь, и только она может ею распоряжаться. Не вам и не нам решать за наших детей. – серьезно ответила Мицки-сан, скрещивая руки, и не моргая взглянула в ответ.

– Извините, но я соглашусь со своей женой. У Кацки характер тяжелый, и поэтому мы очень рады тому, как хорошо складывается её жизнь. – неожиданно подал голос отец Кацки под её громкий стон раздражения. – И как сказала моя жена, только она знает, как ей лучше. Она уже девушка взрослая, и её жених выглядит надежным молодым человеком.

Затем он повернулся к ним с ободряющей улыбкой:

– Я за вас спокоен.

Плечи Кацки расслабились, и хмурость немного спала с её лица. Всё-таки она не могла долго сопротивляться позитивному настрою отца.

«Папина принцесса.» – усмехнулся своим мыслям Шото.

Он видел как его отцу физически было сложно принять поражение, но если есть хоть что-то, чему он научился за эти годы, так это умение смиряться.

***

Завалившись домой после столь напряженного дня, оба, не разуваясь и не включая свет, прошли в комнату и шумно упали на кровать, устраиваясь поудобнее.

– Ну и денек, – вздохнул Шото.

– Охуеть какой, – согласилась Кацки. – Не ожидала, что твой старик так быстро угомониться. Сдает позиции.

Шото покачал головой на усмешку Кацки. Он был бы более чем рад, если бы все так и продолжалось, это значительно упрощало бы ему жизнь.

Повернув голову на бок, он молча наблюдал за приглушенным силуэтом Кацки в темноте, за очертаниями лица и выделяющимися светлыми бровями.

Свадьба, брак. Шото знал, что хочет прожить с Кацки всю жизнь, не важно, с штампом или без, но теперь мысль о ней в свадебном платье, с золотым кольцом на пальце отчего-то будоражила разум, и приятно сжимало в груди. А ведь раньше он даже не мог представить такую своенравную, безбашенную, постоянно сквернословяющую девицу как свою спутницу. Теперь же он лежал с ней на их кровати в их квартире и думал о своем будущем не только как героя, но и как супруга. Простые мысли об этом грели изнутри.

– Наверняка же придумают какое-то слащаво-уебищное имечко нашей паре, – вдруг подала голос Кацки, невольно разрушая романтическую атмосферу, которую Шото создал в своей голове.

С ней всегда так, а по-другому ему и не надо. Шото облегченно рассмеялся и навалился на неё сверху, заключая в тесные объятия.

@темы: 2 неделя: Тодороки Шото, Weekend fest, Текст

---

[Анонимный герой]

Название: По-мужски
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: тодоиидеку
Персонаж недели: Тодороки Шото
Тип: слеш
Рейтинг: PG-13
Жанр: ER, флафф, занавесочная история
Размер: драббл, 510 слов
Саммари: О способах распределения домашних обязанностей.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: полиамория

Сквозь неглубокий утренний сон он отмахивается от лезущего в лицо чего-то. Машет рукой зачем-то над ухом, будто комара отгоняя, проводит по лицу ладонью — что-то попадает в рот. Не «что-то» — волосы — понимает он. Морщится. Хочет отвернуться, откатиться и спать себе дальше. Но он в ловушке.

Слева Шото, которого он, похоже, во сне решил использовать вместо дакимакуры и холодного компресса одновременно, ещё и ногу на него закинул. А справа, то есть за спиной, — Изуку. Спит, как всегда, разметавшись так, что Шото и он сам оказываются на краю их огромного футона.

Убрав щекочущие красно-белые волосы от своего лица, и яростно почесав нос, он понимает, что сон утерян безвозвратно. Отработанным движением передвигает мешающие встать конечности. «Выскользнуть из постели, никого не разбудив» — его коронный квест.

Оказываясь на кухне, он громко зевает, разминает шею, и позвонки со щелчком встают на место. Тенья включает чайник и новостной канал, достаёт три кружки и кофейник, а на него ставит пуровер с фильтром. Ненадолго сосредотачивается на телевизоре — в прогнозе обещают ливни, — переводит взгляд на окно. Занавешенный прямоугольник яркий настолько, что почти слезятся глаза.

Чайник перестаёт шуметь, и Тенья спешит насыпать кофе в фильтр. Медленно заливает водой. Срочных сообщений в новостях нет, и он надеется на спокойный выходной, такой редкий для них троих одновременно.

Шото с забавно примятыми с одной стороны волосами появляется в тот самый момент, когда Тенья ставит пустой кофейник в раковину.

— Утра, — Шото глубоко вдыхает насыщенный кофейный аромат.
— Доброе утро.

Тенья считает, что проще, легче и правильнее сразу сполоснуть посуду, хотя у них есть посудомоечная машина, так что он смотрит на Шото через плечо: как тот подходит, неторопливо отпивает и жмурится от удовольствия словно кот.

— Ты бы хоть за стол сел, сейчас завтрак приготовлю, — с долей неодобрения замечает Тенья.
— Расслабься. Если помнишь, Изуку обещал нам блинчики, — обнимает его со спины Шото.
— Это не завтрак, — возмущается Тенья и чуть не роняет мокрый кофейник.

Переводит дух, оборачивается. И слова о важности правильного питания застревают во рту, закрытом чужими губами.

— Доброго утра!

Изуку слишком бодрый, слишком быстрый, влажные кудри липнут к шее. Видно проснулся одновременно с Шото, но сначала пошёл в душ.

— Утра, — тандемом отвечают Тенья и Шото.
— Что говорят? — Изуку кивает на телевизор.

Походя целует обоих, забирает чуть остывший кофе и садится за стол.

— Пока всё спокойно, только дожди обещали.
— Блинчиков хочу, — напоминает Шото.
— Угу, — задумчиво соглашается Изуку и подпирает щёку кулаком, — за сиропом сходить надо... Слушайте, а какой сегодня день недели?

Три пары глаз смотрят на настенный календарь рядом с холодильником.

— Чёрт, — хлопает себя по лбу Тенья, — Первая среда. День несжигаемого!
— Тенья, иди в магазин, Изуку, ты можешь обогнать их, уверен, они ещё не закончили. Я пока тесто сделаю.
— Но я только из душа, — возмущается Изуку, — давай поменяемся?

Они переглядываются между собой так, будто это самая настоящая операция по обезвреживанию опасного злодея.

Изуку вздыхает:
— Что, как всегда, решим по-мужски?
— Сначала решаем, кто относит мусор, — уточняет Тенья.
— Готовы? Камень, ножницы, бумага!

Тенья смотрит на пару «ножниц» и свою «бумагу»:
— Почему вы всегда выигрываете?

Эти двое только смеются.

— Думаешь, нам надо извиниться за то, что выяснили, что он всегда начинает с «бумаги»? — спрашивает Изуку, когда входная дверь закрывается, отсекая рёв двигателей.

@темы: 2 неделя: Тодороки Шото, Weekend fest, Текст

---

[Анонимный герой]

Название: В темное время
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Тодороки Шото
Персонаж недели: Тодороки Шото
Тип: арт
Рейтинг: G
Жанр: джен
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi

смотреть

@темы: Визуал, 2 неделя: Тодороки Шото, Weekend fest

---

[BNHA-fest]

Сегодня стартует выкладка работ второй игровой недели!
Выкладка продлится до 23:59 по мск

Напоминаем:
3. Авторы сами выкладывают свои работы в сообщество отдельными постами. Для анонимной выкладки нужно использовать логин  Анонимный герой (пароль - 12345687). Открываться или нет после окончания игровой недели, авторы решают сами.

Также организаторы феста предлагают вам принять участие в голосовании за лучшую работу недели. Пост для голосования с правилами и сроками будет опубликован в воскресенье.

@темы: Организационное, 2 неделя: Тодороки Шото, Weekend fest

---

[BNHA-fest]

Дорогие участники и читатели сообщества!

В голосовании победил Тодороки Шото.

Это означает, что ваша работа должна включать персонажа недели: Тодороки Шото. В каком виде персонаж будет включен в работу, эпизодически или в качестве главного героя, остается на усмотрение автора работы.

Напоминаем: объем фанфика должен превышать 300 слов. Для подсчета воспользуйтесь, пожалуйста, статистикой MS Word или онлайн-сервисом.

Работы выкладываются авторами самостоятельно 5 августа 2017 года в период с 00:00 по 23:59 по московскому времени. Образцы шапки для оформления можно найти в правилах.

Также на этой неделе будет проведено голосование за лучшую работу недели.

<div align="center"><a href="http://bnhafest.diary.ru/" ><img src="http://i.imgur.com/2pFh8so.png" ></a></div>

запись создана: 31.07.2017 в 00:07

@темы: Организационное, 2 неделя: Тодороки Шото, Weekend fest

---

Голосование за персонажа недели

[BNHA-fest]

В комментариях к этому посту предлагаем проголосовать за персонажа второй игровой недели (31 июля — 6 августа 2017 года)! Напоминаем, что в голосовании за персонажа недели может принимать участие любой желающий, имеющий дневник. В качестве эксперимента к голосованию допускаются юзеры с дневниками, имеющими менее 3 страниц записей. К голосованию не допускаются логины без дневников и сообщества. Логин  Анонимный герой, а так же любой другой публичный аккаунт в голосовании не участвует.

Голосование за персонажа будет закрыто 30 июля 2017 в 23:59 по московскому времени.

В голосовании не участвует: Бакуго Кацуки

@темы: Weekend fest, Голосование

---

Итоги и деанон

[BNHA-fest]

Список работ первой игровой недели

1. Забота, авторский фик, Киришима/Бакуго, слэш, фентези-АУ, романтика, PG-13, 933 слов, автор —  #SUMI, бета —  heckley.
2. Сделай лицо попроще, арт, Бакуго/Киришима, слэш, флафф, романтика, G; автор — [J]Helsen[/J]
3. Вдарим панк-рок в этой дыре, арт, джен, band AU, G, автор — [J]Helsen[/J]
4. Разбитые губы и чужой запах, авторский фик, Бакуго/Тодороки, мельком: Киришима, Мидория и Иида, слэш, романтика, G, 3677 слов, автор —  Александра Вэн, бета —  Goscinny
5. Дружеское сочувствие, авторский фик, Киришима, Бакуго, преслэш, Хогвартс-ау, флафф, G, 1106 слов, автор —  Наби.
6. Bring it on!, арт, Бакуго, джен, экшн, G, автор — [J]Helsen[/J]
7. Bad girl, but good choice, авторский фик, Киришима/fem!Бакуго, гет, романтика, G, 416 слов, автор —  Наби.
8. Камелия, авторский фик, Бакуго Кацки/Тодороки Шото, слэш, ангст и романтика, PG, 1286 слов, автор —  Сирин - птичка певчая
9. Trip, авторский фик, Киришима/Бакуго, слэш, романтика, флафф, PG-13, 2819 слов, автор —  Наби.
10. Негеройские будни, авторский фик, Бакуго/Урарака, прегет, экшн, G, 1060 слов, автор — аноним

@темы: 1 неделя: Бакуго Кацуки, Weekend fest, Итоги

---

[BNHA-fest]

Выкладка работ первой игровой недели завершена!
Огромное спасибо всем, принявшим участие в фесте!

Авторы и артеры, желающие деанониться, напишите, пожалуйста, от своего ника на умыл соо, указав название своей работы. Авторы, не забудьте указать своих бет.
Деанонный список будет опубликован 24 июля.

Расписание второй игровой недели:
• 28 июля — начало голосования за персонажа недели;
• 31 июля — объявление персонажа недели;
• 5 августа — выкладка работ.
Выкладка работ проходит в течение всего дня субботы до 23:59 по московскому времени.

@темы: Организационное, Weekend fest

---

[Анонимный герой]

Название: Негеройские будни
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Бакуго/Урарака
Персонаж недели: Бакуго
Тип: прегет
Рейтинг: G
Жанр: экшн
Размер: драббл, 1072 слова
Саммари: Не стоит верить газетным заголовкам
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: пост-канон, немножко невычитано

Бакуго нырнул в подворотню, споткнулся в темноте о брошенную посреди дороги коробку, и нырнул за мусорный бак. Пока с улицы, откуда он только что свернул, доносится топот и крики преследователей, он переводил дыхание, осторожно отодвинул в сторону край куртки и убрал ладонь с раны в боку. Адреналин пока заглушал боль, но видок так себе. Хотя, если бы рана была серьёзной, он бы не смог пробежать пять кварталов, верно? - успокоил сам себя Бакуго.
Он огляделся по сторонам и упёрся взглядом в недавнюю газету. “Герой устраивает кровавую резню” - гласил огромный заголовок на первой странице, а чуть ниже и мельче под фотографией с его рожей: “Печально известный герой Бакуго Кацки не раз становился мишенью общественного осуждения за своё не очень-то геройское поведение, но…” - дальше он читать не стал. Бред, бред сивой кобылы, только распоследний идиот поверит в это! Но оказалось, этих идиотов достаточно, чтобы начать охоту. Ругнувшись сквозь зубы, Бакуго поднялся на ноги и устремился дальше по проулку. Если ему повезёт никого не встретить, то на той стороне ему нужно будет дойти до конца квартала и пересечь пустырь под мостом хайвея, а после этого он окажется в районе на окраине. Там много оставленных домов и брошенных магазинов, где он сможет зализать раны и отдохнуть.
Впервые за сегодняшний вечер, ему и правда повезло и Бакуго добрался до пустыря без приключений. Оставалось только пересечь ровную местность без малейших укрытий, где он будет как на ладони - фигня вопрос. Обматерив всё и всех на свете, ему ничего не оставалось, кроме как выдвигаться. До опорных столбов хайвея он добежал на одном дыхании, а вот потом боль в боку и усталость дали о себе знать, и привалившись к холодному бетону, Бакуго никак не мог найти в себе силы снова подняться.
- Ну же! - злился он сам на себя. - Вставай, некогда раскисать, а твоей жопе не поздоровится.
Он отвесил сам себе пощечину, и тут же пожалел об этом - удар по тяжелой больной голове отозвался таким взрывом боли, что он чуть сознание не потерял. Рыча сквозь зубы, он поднялся на ноги и двинулся дальше, но бежать уже не было сил. Хотя, последние пару километров он и так двигался на чистой ярости. Но он уже нихрена не мог, когда с неба вдруг обрушился мусорный бак. А потом бетонный блок заграждения с хайвея и ещё какой-то мусор. Бакуго взрывами разбрасывал более лёгкие обломки чего-то - в темноте не видать, - но даже от этого руки в локтях и плечах взрывались болью, будто он их проворачивал в суставах на все 360 градусов. Тем более, что он не мог надолго убрать ладонь с раны. А когда обстрел дрянью прекратился, сверху спустилась Урарака Очако. Реактивные ботинки - приобретение, решительно сказавшееся на её боевой мощи, мобильности и карьере, сделав её одним из самых популярных героев - глухо звякнули, когда она приземлилась на бетон.
- Что ты наделал, Бакуго? - спросила она, и голос с головой выдал её растерянность.
- Дурёха, да нихрена я не сделал! Ты что сиськи отрастила себе, а про мозги забыла? - криком взорвался Бакуго, давясь яростью и обидой. Да, это блядь пиздецки обидно, когда эта круглолицая идиотка смотрит на него чуть ли не со слезами на глазах, будто и правда верит всей той чуши из новостей. Он хотел ещё что-то сказать, но из открытого рта вместо слов донёсся хрип, а тело вдруг потеряло равновесие и полетело на землю.
Наконец, Бакуго провалился в блаженную тьму.

А вот пробуждение было не из приятных. Шипя от боли и сдерживая стоны за сжатыми зубами, Бакуго рывками приходил в сознание, будто выбирался из бездны по отвесному склону, каждый раз грозя сорваться в небытие. Когда же он полностью пришёл в себя, оказалось, что он бьётся с кроватью, сбросив одеяло и подушку на пол. Бок болел так, будто кто-то воткнул туда раскалённую кочергу и проворачивал при каждом вдохе. Наверное, там всё-таки что-то серьёзное.
И только сейчас Бакуго догнало воспоминание, что он не засыпал в кровати, а вырубился на пустыре, загнанный в угол Ураракой. Он вскочил на кровати, и со стоном рухнул назад. Всё тело болело так, словно его прогнали через мясорубку, а потом кое-как слепили обратно. Но он нашел в себе силы снова подняться и осмотреться. Комната с заколоченными окнами, практически без мебели - только кровать да шкаф в дальнем углу. Матрас на кровати старый и вонял пылью, простыни не было, от подушки пахло гнилью, а одеяло было по сути лишь половиной одеяла с безобразно оторванным краем. Куртка Бакуго, аккуратно свернутая, лежала на его ботинках рядом с кроватью. Задрав окровавленный край футболки, Бакуго убедился, что его рана перемотана бинтами, к его вящей радости - чистыми, новыми и как минимум внешне похожими на стерильные. Кто-то о нём позаботился, и у него был только один вариант, кто это мог быть.
Сделав над собой усилие, Бакуго подхватил куртку, скользнул ногами в ботинки и решительно встал с кровати, а затем не торопясь направился к выходу из комнаты. За дверью оказался зал с такими же заколоченными окнами, но в них не хватало пары досок, так что дневной свет лился внутрь и освещал помещение. Например, спящую Урараку, которая примостилась на оставленном старыми владельцами диване. То ли услышав, то ли почувствовав чужое присутствие, она проснулась и резко открыла глаза. Вид у неё был благодушный и сонный.
- Смотрю, тебе уже гораздо лучше, - сказала она с улыбкой облегчения на лице.
- Смотрю, у кого-то мозги прояснились, и он больше не считает меня убийцей, - менее радостным, но довольно миролюбивым тоном ответил ей Бакуго.
- Ты почти не изменился со школы, - заметила Урарака. - А тот Бакуго, которого я знала, никогда бы не стал массовым убийцей. А вот в нанесение увечий и нарушение прав человека я бы легко поверила…
- Гляньте, кто у нас тут шуточки отмачивает. Круглолицая, ты башкой случаем не ударилась? Забыла уже, что помогаешь преступнику? - проход по комнате до двери забрал больше сил, чем он рассчитывал, так что Бакуго доковылял до дивана и плюхнулся рядом с севшей Ураракой. Пружины матраса под ним жалобно заскрипели.
- Да какой ты преступник, - улыбка Урараки стала немножко грустной. Она протянула руку и накрыла своей ладонью ладонь Бакуго. - Ты просто крикливый идиот. Но отличный герой.
Повисло молчание, и Бакуго наблюдал за пылинками, танцующими в столпах света. Конечно, он идиот. Самый распоследний идиот, с этим даже не поспорить.
- Я послала весточку Деку, - сообщила Урарака, разрывая тишину, и Бакуго поморщился, будто проглотив лимон. - Он тоже не верит в твою виновность. Вместе, мы обязательно со всем разберёмся.
Бок всё ещё болел, но Бакуго отчаянно хотелось верить словам Урараки.

@темы: 1 неделя: Бакуго Кацуки, Weekend fest, Текст

---

[Анонимный герой]

Название: Trip
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Киришима/Бакуго
Персонаж недели: Бакуго
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: романтика, флафф
Размер: мини, 2819 слов
Саммари: Бакуго и Киришима проходят заграничную стажировку в Индии.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: Я писал, вдохновившись фаноном из дежурки. Персонажи на 3 году обучения. ООС и Бакуго-лексика. Поскольку мои представления об Индии стереотипны чуть более чем полностью, в тексте я основывался на блогах туристов там побывавших.


Индия встречает их невыносимым жаром, столбами пыли и таким столпотворением, какого Эйджиро не видел даже в самый лютый японский час пик.

Проблемы начинаются еще с самого начала. Их багаж теряется в дороге, и они почти два часа проводят разбираясь с этим. Эйджиро успевает крупно пожалеть о своем плохом английском. Бакуго, не испытывающий проблем с ним, ругается со служащими аэропорта так яростно, что он невольно боится как бы их не задержали за терроризм или что-то вроде того.

Ситуацию кое-как спасает их куратор, с ним Бакуго тоже успевает разругаться вдрызг, и все оставшееся время напуганный мужчина предпочитает жестами общаться с Эйджиро. Поиск багажа, в который входили и их геройские костюмы, они оставляют на него.
До ближайшего магазина в котором нашходится солнцезащитный крем и нужные на всякий случай лекарства они едут почти два часа. За это время Бакуго успевает обгореть (они ехали в машине с открытым верхом и отсутствующим кондиционером) и обозлиться окончательно. Эйджиро незаметно фотографирует его покрасневшие нос и плечи, отправляя их Ашидо. Та не так давно скинула ему свои сафари-фотографии. Они с Кодой взяли Африку, и теперь она называет себя «Королевой львов».
Не возникни у него проблемы с визой, им бы досталась не Индия. Бакуго, естественно, не стесняется раз сто ему об этом сказать. Эйджиро извиняется, защищается и думает о том, что стажировка обещает быть интересной.


****


Им выдают тесный двухместный номер близко к центру города. Раздельных комнат нет, и это вызывает у него смешанное чувство восторга, смущения и страха (все же ему предстоят две недели с Бакуго в качестве соседа). Номер настолько тесный, что едва вмещает в себя обе кровати. В комнатке душно и пыльно. Конечно же, Бакуго устраивает скандал и орет до тех пор, пока помещение не вылизывают до приемлемого уровня чистоты. Занимавшийся уборкой персонал опасно поглядывает в их сторону, и Эйджиро делает заметку не покупать здесь ничего съестного.

— Гребанные дерьмоеды, что за тупой срач. Пол в прихожей моего дома и то чище их простыней, — уже перетряхивая их немногочисленный багаж, никак не может успокоиться Бакуго.

— Хей, смотри на вещи позитивней. Ты так напугал их своим ором, что теперь этот номер будет самым чистым во всем отеле, — усмехается Эйджиро.

Его смартфон пищит, сообщая о входящих от Каминари. Бакуго подозрительно щурится:

— Ты ведь сейчас пишешь что-то обо мне?

— Что? Нет! — он быстро стирает уже набранную историю о первоклассных навыках общения Бакуго.

— Не води меня за нос, придурок!

Иногда ему кажется, что у Бакуго есть какой-то особый радар, настроенный на любое упоминание своего имени. Это почти забавно, учитывая, что срабатывает этот радар как на положительные, так и отрицательные вещи абсолютно одинаково. Хотя реакция в любом случае всегда одна, это же Бакуго.


Первую ночь после приезда он долго ворочается не в силах уснуть. Эйджиро не знает дело ли в страшной духоте или в Бакуго, лежащем так близко, что для того чтобы прикоснуться к нему достаточно просто протянуть руку. В конце концов он проигрывает битву с самим собой, и переворачивается на бок, чтобы рассмотреть того получше.
В тусклом свете луны, едва просачивающемся через форточку, спокойно спящий Бакуго выглядит почти эфемерно. Эйджиро долго разглядывает его спокойное лицо, полуоткрытые губы, чуть дрожащие веки. Прислушивается к его дыханию, ровному и сильному.
Он думает о школе и поездке, о прошлом и будущем. Ему хочется, чтобы эта ночь не заканчивалась. Чтобы учеба не заканчивалась.
Эйджиро закрывает глаза только под утро и ему ровно за миг до того как он засыпает, ему чудится биение чужого сердца.


***


Первое время они честно пытаются заниматься исключительно работой. Их багаж так и не находят, и местное агенство, вместе с глубочайшими извинениями выдало им местные универсальные костюмы, которыми пользовались рядовые герои. В Индии не было героических топов, а в их систему он как-то не вник. Единственное, что он вынес из объяснений - это то, что вместо ранга в топе местные герои просто включаются в отдельные группы. Им выдали костюмы стандартные для обычных героев. Бакуго называет их «нефункциональными дерьмовыми тряпками псевдогероического белого цвета», и это едва ли не самое приличное описание, из всех, что он впоследствии им даст.
Крупных злодеев им не попадается, да и едва ли кто-то дал бы им их ловить. Они занимаются карманниками и уличными потасовками. Мелких нарушителей в Индии до ужаса много. При ужасном контроле за причудами, который здесь осуществлялся, Эйджиро не удивился бы, если бы ситуация здесь не изменилась даже отсутствуй герои как класс.

*****


На четвертый день они не выдерживают скуки и отправляются в местные трущобы. Мелких преступников там вдвое больше, но главное не это. Эйджиро никогда в жизни не видел такой вопиющей нищеты. Он тратит все деньги, что при нем были, раздавая их детям и больным. Бакуго смотрит на это молча, и лишь в конце, когда они уже выбираются на более менее открытое место, хмуро выдает:

— Зря ты это.

— Почему?

Бакуго по-особенному хмурится. Такое выражение лица он обычно делает, когда собирался сказать чрезвычайно неприятную, но беспощадно правдивую гадость.

— Ты разве не знаешь? Это профессиональные попрашайки. Все, что ты им дашь, тут же уйдет в руки местных мафиози. Бессмысленно.

Эйджиро об этом не задумывался.

— Но ведь... им за это что-то будет? Может лишняя порция или меньше побоев.

Бакуго молчит.

— Если так, то я не жалею.

Бакуго выглядит раздосадованным и разозленным. Эйджиро каким-то шестым чувством, настроенным исключительно на Бакуго Кацки, знает, что на самом деле тот сдерживает улыбку.

— Какой же ты наивный идиот.

— Какой есть.

Эйджиро подходит ближе и закидывает руку на его плечо. Бакуго не отстраняется.

— Да и вообще, я видел, как ты дал деньги той старушке.

— Что?! Нихрена подобного, ты...

— Да-да, можешь отрицать сколько хочешь, но меня тебе не обмануть.

— Иди к черту.

— Обязательно.

— Они редко берут стариков на такую работу.

— Конечно.

— Серьезно. Иди к черту.


****


Почти неделю из выданных им двух они тратят на отлавливание нескончаемого потока нарушителей. На шестой день, Эйджиро просто хватает Бакуго под локоть и тащит его развлекаться. Их куратор, кажется, испытывает от этого только облегчение.

Бакуго бесит Индия. Его раздражает жара, вечный шум, грязь и скука. Он ругает почти все, что видит и жалуется, что им нужно было выбирать Америку или Россию, уж там-то наверняка веселее. Киришима в ответ пожимает плечами, кивает, и тянет его на рынок, шоу факиров и прогулки со слонами. Куда угодно.


****


Эйджиро не может сказать, что он был влюблен в Индию.
Они попали в нее по чистой случайности. Стажировка за границей на третьем году была отличной возможностью, и практически все с геройского факультета подали заявки. Бакуго сам пришел к нему с кучей буклетов и потребовал выбрать место. Сначала они планировали США, Китай, Россию или Австралию, но с его документами возникли проблемы и пока он разбирался с ними - почти все страны успели разобрать.
Амаджики-семпай робко утешал его (они с Мирио-семпаем тоже стажировались там, по схожим причинам).
Даже Бакуго злился не как сильно, как можно было ожидать. Он спокойно дождался окончания бумажной волокиты, не сорвавшись куда-нибудь без него.
И даже уже на месте он ругает все вокруг, не сосредотачиваясь на нем, и никак не акцентируя его вину. Эйджиро ему за это благодарен.



Так или иначе, им приходится иметь дело с ней, и он пытается выжать максимум из того, что они имеют.
Помимо гор мусора и ужасного шума были в этой ситуации и приятные мелочи.
Некоторые районы Гоа напоминают ему винтажные боевики, которые он иногда смотрит под нытье Каминари. Красивое здесь причудливо сочетается с уродливым. Воздушные разноцветные сари девушек мелькают в оборванной толпе, напоминая цветы, растущие из мусорных куч. Приятный запах специй оттеняет мусорную вонь, и вскоре он и вовсе перестает обращать на последнюю внимание.

Они подолгу слоняются по переполненным улицам, потому что в их номере сломан кондиционер, и проще простого задохнуться в его тесной жаре.
Бакуго бесится и выдает такие конструкции, что даже привыкший за три года Эйджиро, с трудом удерживает свист удивления. Причина зарождения новой вехи в японской нецензурной лексике до странного проста и нелепа. Местные то и дело облапывают Бакуго. Немного порывшись в сети, Эйджиро узнает, что коснуться европейца здесь к удаче. Так ли Бакуго похож на иностранца, или для индийцев любые светлые волосы уже достаточный аргумент - он не знает. Но эта черта здешнего менталитета ему не нравится ничуть не меньше, чем Бакуго. Поэтому он просто старается держаться позади, прикосновений спереди тот может избегать и сам. Конечно, в благодарность он получает только злой «я бы и без твоей помощи обошелся» взгляд. Не то чтобы его это волновало.


Они едят в местных ресторанах для европейцев, и это кажется ему почти романтичным. Пожалуй, единственное, что Бакуго нравится в Индии — это ее кухня. Он в огромных количествах поглощает местную еду, от вкуса которой Эйджиро разрывается между желанием, срочно утопиться или просто умереть на месте. Эйджиро правда рад за него, но остаток поездки предпочитает питаться исключительно вегетерианскими лепешками и рисом, оставляя экзотику вроде пхаала и здешнего карри Бакуго, чей желудок по видимости столь же устойчив к взрывам, как и его ладони.
Самому Эйджиро из местной еды больше нравится ее запах. Он частенько таскает Бакуго на рынок просто затем, чтобы насладиться ароматами специй. Попутно он скупает кучу всяких талисманов и прочих мелочей для туристов. Бакуго зло бухтит, что это пустая трата денег. И Эйджиро, щадя его чувства, делает вид, что не видит как он и сам берет парочку-другую сувениров.


Они гуляют по многим местам, и Эйджиро фотографирует каждую необычную на его взгляд вещь. Среди сотен снимков теряются десятки фотографий Бакуго. Злого, утомленного, улыбающегося (слоны ему все же понравились, как бы он не отрицал) и просто задумчивого. Эйджиро украдкой ловит его в объектив, пытаясь не обращать внимание, как на душе скребут кошки. Стажировка должна была скоро закончиться, и это будет последним их совместным занятием в Юуэй. Он не знает, собирается ли Бакуго работать в одиночку, а расспрашивать об этом было выше его сил.

Бакуго раскрыл его маленький секрет с фотографиями, когда они слонялись рядом с каким-то местным храмом. Ничего не говоря, он просто отбирает его телефон и делает пару фотографий. В ответ на его ошарашенное лицо он только ухмыляется:

— Ты думал я не замечу? Ты снимаешь хуже последней криворучки, раз уж делаешь фотографии — делай нормальные.

И делает еще пару снимков, бывших на порядок лучше его собственных. Свет, угол съемки, фон - все было подобрано замечательно, словно Бакуго только этим и занимался в свободное время. Очередной талант, о котором он позволяет ему узнать.

Эйджиро пользуется этим, и «важными» снимками возле достопримечательностей теперь занимался Бакуго. Правда, приходится пообещать ему свое вечной молчание. Впрочем Каминари все равно не верит в то, что «Киришима вдруг научился нормально фотографировать». А поскольку Эйджиро не особенно старается, отстаивая свою честь, вскоре общий чат засыпает подколками, а Бакуго получает звание «Короля взрывных селфи». Это приводит его в ярость.

Каминари присылает фотки заснеженных горных вершин и альпийских лугов, словно сошедших с рекламных экранов. Урарака скидывает запутанные бразильские улочки и их потрясающие пляжи. Деку отправляет фотографии многочисленных русских достопримечательностей и пространно распространяется на тему аномально низкой преступности. Бакуго пренебрежительно фыркает, читая все это, и ожесточенно набирает ответы, полные ругательств. С его, Эйджиро, телефона. Войти в чат используя свой номер, он, похоже, считает ниже своего достоинства.


Практически все время они проводят вместе и это почти делает его счастливым.
Однажды, они случайно вклиниваются в чью-то пышную свадьбу, словно сошедшую с экранов старых болливудских фильмов. Толпа пышно разряженных отчаянно веселящихся людей оттесняет их друг от друга, и Эйджиро чувствует легкую панику. Рассудок подсказывает ему, что здесь не о чем волноваться - у них есть телефоны, в крайнем случае, он может вернуться в отель. Но сердце все равно стучит как бешеное, и он то и дело подскакивает, пытаясь разглядеть в толпе светлую макушку. Поэтому, когда его предплечье обхватывает чья-то горячая рука, его чуть не берет инфаркт.

— Смотри за своей сраной задницей! — орет Бакуго.

Его лицо красное от гнева, но в глазах плещется облегчение. Эйджиро почти ничего не слышно из-за грохочущей музыки и веселого воя толпы, так что он отвечает ему лишь рассеянной улыбкой.
Бакуго зло дергает его за руку, и вытягивает из толпы. Его злость чувствуется настолько хорошо, что даже беспечные люди вокруг них, расступаются, сами того не замечая, словно косяки рыбок перед большой акулой. Почему-то это завораживает и веселит.

Даже спустя какое-то время после того, как они выбираются из толпы, Бакуго продолжает держать его руку.


***


В итоге им надоедает торчать в городе, и Эйджиро предлагает Бакуго немного попутешествовать. Хотя бы до ближайшего побережья. В любом случае, они уже нарушили кучу условий стажировки, но их куратор не спешит им об этом говорить. Бакуго упирается с упорством достойным лучшего применения, но все же сдается под его натиском. От поезда он отказывается сразу, и Эйджиро даже не хочется с ним на этот счет спорить.

А вот мотоцикл — другое дело. Из них двоих восемнадцать есть только Кацки, как и водительские права, так что он спокойно предоставляет ему право править древней громадиной, которую они арендовали. Бакуго чертовски доволен таким исходом, и даже почти не спорит, когда он забирается на сиденье позади него. К тому же мотоциклетная коляска выглядит так, словно вот-вот отвалиться, а Эйджиро ему все же немного дорог (по крайней мере, ему хочется так думать), поэтому туда они скидывают свои вещи.

Индийские дороги дьявольски пыльные, загаженные и опасные. Бакуго искусно маневрирует на них, уворачиваясь от местных лихачей, и столь же искусно материт их же. На английском, разумеется. Попутно он жалуется на пыль и солнцепек, не забывая и «идиота» Эйджиро, вцепившегося в него как клещ.
Эйджиро это нисколько не задевает. Он крепко сжимает руками талию Бакуго, вместе с ним орет на бешеных водил, и смеется, когда они проезжают какой-нибудь участок особенно экстремально. Ему хорошо.


Они останавливаются уже под вечер, когда доезжают до океана. Пляж, который они находят, выглядит совсем безлюдным. В ответ на предложение искупаться Бакуго только презрительно кивает на мусор, уныло плещущийся в прибрежных волнах. Так что они просто садятся на песок.
Морской бриз холодит горящее от долгого дневного пекла лицо, и некоторое время он просто молчит, наслаждаясь приятным ощущением прохлады.

— Жаль, что здесь мусор. Я бы искупался.

— Тоже. Но это дерьмо здесь повсюду, так что нет. Мы не будем здесь плавать.

Слышать от него «мы» почти так же приятно, как ощущать на лице морской ветер, а на губах океаническую соль, поэтому он улыбается — широко и радостно.

— Хэй, не все так плохо. Ты же знаешь, что крупные шишки усердно работают, чтобы поправить дела в этой стране. Возможно, скоро здесь уже не будет столько «дерьма».

— Тебе не плевать? Нас здесь уже не будет. И хорошо, если хотя бы мои гребанные внуки доживут до этого.

— О, так ты планируешь внуков, мистер одиночка?

— Ты знаешь, что я имел в виду, придурок. И я не «мистер одиночка», ясно? Просто вы все тупые засранцы, с которыми почти нереально работать.

Почти беззлобно пожимает плечами Бакуго, несмотря на сказанное, он выглядит довольным. Эйджиро смеется, и сталкивает его в песок, садясь сверху.

— Блядь! Ты гребанный идиот, у меня теперь вся голова в песке!

Бакуго зло толкает его в грудь, вынуждая встать с себя, и садится, вытряхивая из волос песок. Одновременно он обещает ему самые жуткие на свете кары, но замирает, как только поднимает голову и встречает его взгляд.
Заходящее солнце окрашивает мир вокруг них в пылающий красный, и Бакуго это чертовски идет. Эйджиро не может оторвать взгляд от ярких бликов путающихся в его волосах, тонущих в его глазах. Возможно, Бакуго замечает это. Возможно, он думает о чем-то своем. В любом случае, он молчит.

Эйджиро чувствует, как все выходит из-под контроля. Его сердце начинает биться как сумасшедшее. В голове лихорадочно мелькают глупые шуточки, которые можно сказать, чтобы разбавить эту ситуацию.
Вместо этого он говорит:

— Main tumase pyaar karata hoon.

Слова на ломаном хинди срываются с губ прежде, чем он успевают даже подумать, что именно он произносит. Когда он понимает, паника набирает обороты, и ему хочется просто сбежать отсюда. Или утопиться в океане. Что угодно, только бы не...

Губы Бакуго обжигающе горячие.

Эйджиро почти ловит инфаркт в свои неполные восемнадцать, потому что Бакуго, мать его, Кацки, целует его в ответ на тупейшее в мире признание. Определенно, это был бы счастливый инфаркт.
Мир вокруг них на время теряет любое значение, потому что его заботят только губы Бакуго. Его руки, зарывающиеся ему в волосы. Слишком быстрое биение его сердца (или это его собственное?). Неважно. Они целуются, и это почти убивает его.

Когда они наконец отрываются друг от друга, Эйджиро чувствует себя пустой, но ужасной счастливой оболочкой. От радости у него даже чуть кружится голова. Бакуго усмехается, глядя на него:

— Я заметил, как ты гуглил это, когда брал твой телефон. Я бы сказал тебе, чтобы ты был внимательнее, тупица, но меня и так все устраивает.

Сперва Эйджиро даже не понимает, о чем он вообще говорит. Когда до него доходит, он хохочет до изнеможения, сваливаясь под конец в песок. Блаженная нега растекается по всему его телу.

— Чувак, ты не представляешь, как я рад, что иногда веду себя тупо. Ну и что ты такой беспардонный засранец тоже.

— Идиот.

— Как скажешь.

Он снова смеется, а после встает и целует Бакуго еще раз. Тот ему это позволяет.



Индия была аномально жаркой, шумной и вонючей страной. Она не подарила ему буддистского просветления, полезного геройского опыта или райского отдыха, зато он получил Бакуго. За это он был готов ее полюбить.

@темы: 1 неделя: Бакуго Кацуки, Weekend fest, Текст

---

[Анонимный герой]

Название: Камелия
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Бакуго Кацки/Тодороки Шото
Персонаж недели: Бакуго Кацки
Тип: слэш
Рейтинг: PG
Жанр: ангст и романтика
Размер: мини, 1286 слов
Саммари: Кацки ненавидит цветы, любые, вообще все, но больше всего его бесят камелии. Потому что именно их бело-красные лепестки он отхаркивает каждое утро, скрючившись над умывальником в приступа надрывного кашля.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi


Кацки ненавидит цветы. Его бесят вид, цвет, запах, и он бы давно спалил мамашины гортензии, которые растут и воняют прямо у него под окном, но мамаша непременно подымет ор, а от него голова будет болеть ещё больше, чем от цветов. Благо, в школьной общаге никто эту вонючую дрянь не выращивает, а окружающий общагу сад в основном зелёный, и окно комнаты Кацки всё равно выходит на другую сторону, поэтому можно терпеть.

Кацки ненавидит цветы, любые, вообще все, но больше всего его бесят камелии. Потому что именно их бело-красные лепестки он отхаркивает каждое утро, скрючившись над умывальником в приступа надрывного кашля.

Камелии не пахнут, но это слабое утешение, потому что приторный солоноватый запах крови взвинчивается в нос и действует на нервы даже сильнее мамашиного цветника. А ещё это больно, это зверски больно, и Кацки старается свалить куда подальше всякий раз, как в лёгких начинают формироваться проклятые цветы.

Причина его проблем живёт этажом выше, и обычно её не видно и не слышно, но в последнее время Тодороки шумит даже посреди ночи, зачастил к Исцеляющей Деве — Кацки не раз сталкивался с ним на пороге медпункта, когда ходил туда за обезболивающим, — и кашляет так, будто пытается выблевать лёгкие. Кацки скрипит зубами, когда сердобольный недоносок Деку пляшет вокруг Тодороки, а тот бормочет что-то о систематическом переохлаждении и бронхите. Кацки не хочет о нём ничего знать, слышать, думать, он хочет вычеркнуть Тодороки из своей жизни — почти так же сильно, как вцепиться в него и не отпускать никогда.

А Тодороки смотрит на него своими разномастными глазами, смотрит молча и как будто бы с ожиданием. Чего именно — Кацки не знает и знать не хочет. В его мыслях и так слишком много Тодороки, он стоит поперёк горла в самом прямом и неприятном смысле этого слова, и Кацки не знает, кого ненавидит сильнее, его или самого себя, за то, что не может избавиться от этих мыслей.

Тодороки не идёт из головы и маячит перед глазами. Ненамеренно, но Кацки от того не легче. Их то и дело ставят в спарринги на практике, они сталкиваются в лифте, в гостиной, в коридорах. Куда бы Кацки ни пошёл — он всюду натыкается на двухцветные патлы и до белой пелены перед глазами бесящие его разномастные глаза. Тодороки смотрит на него с непонятной надеждой, и Кацки хочет избить его до потери пульса, а ещё — запустить пальцы в мягкие даже на вид волосы и осыпать поцелуями.

И подготовка к пересдаче ещё. Кацки не хочет и лишней секунды проводить в обществе Тодороки, но нужная электричка ходит только раз в час, и Кацки не собирается ни опаздывать, ни ждать под дверью тренировочного комплекса. Он абсолютно точно не собирается ни в чём себя ущемлять из-за Тодороки.

Только его мнение никого не интересует.

Дополнительные занятия превращаются в пытку — когда Тодороки рядом, приступы происходят чаще и проходят тяжелее. Кацки пропускает удары и не может сосредоточиться, к кровавому кашлю добавляются саднящие ушибы и порезы, кураторы ругаются и пытаются задвигать речёвки о долге и призвании героев, бери пример с товарища… Тодороки опережает его совсем недолго, то ли из-за этой своей болячки, то ли ещё из-за чего, и кураторы орут на них обоих, сплавляют в медпункт, а затем снова орут. Кацки молчит, стиснув зубы. Тодороки, кажется, вообще где-то далеко.


Проклятый двухцветный урод, в которого Кацки влюблён так сильно и безнадёжно, что остаётся только ненавидеть — и себя, и его.

***

Говорят, время лечит, но проходит три месяца, а Кацки становится только хуже. Он старается минимально контактировать с одноклассниками, чтобы избежать назойливого внимания — от почти постоянного кашля ему даже говорить больно, не то что кричать на чрезмерно любопытных, — запирается в своей комнате и тихо ненавидит весь мир. Любопытные не дают ему покоя и там.

В стену громко стучат.

— Бакуго, у тебя всё в порядке?

В голосе Киришимы искреннее беспокойства. Кацки сквозь кашель точно так же искренне желает ему сдохнуть и не лезть не в своё дело.

Киришима вякает что-то ещё, но быстро отстаёт. Кацки взрывает оставшиеся в ладонях бело-красные лепестки.

Кацки думает об операции, но сейчас не до того. Реабилитация — почти полтора месяца, а в марте пересдача, а в стране — полная жопа, и Кацки не может позволить себе разлёживаться в больничке только потому, что не хочет блевать цветами из-за неразделённой любви.

В этот раз стучат в дверь, и Кацки никого и ничего не хочет видеть и слышать, но стук не прекращается даже после третьего пожелания далёкого пути. Поэтому Кацки сползает с изгаженной лепестками и кровью кровати — ни дать ни взять брачное ложе, желчно усмехается Кацки и на всякий случай набрасывает на это безобразие покрывало — и ползёт к двери.

— Пошёл вон, — рявкает Кацки и давится воздухом, потому что на него вопросительно смотрят разноцветные глаза, серый и голубой.

Тодороки, заметно потрёпанный после сегодняшних дополнительных занятий, молча протягивает ему жёлтую хризантему, и Кацки хочется его убить. Даже больше, чем вжать в стену и целовать до саднящих губ.

— Убери от меня эту дрянь, — шипит Кацки, отталкивая протянутую руку. Цветок летит на пол, а на ладони Тодороки остаётся размазанное красное пятно.

— Какого чёрта, двурожий? — неожиданно сиплым голосом спрашивает Кацки, отшатнувшись на полшага.

Тодороки смотрит на него потерянно.

— Ханахаки, — говорит он очень тихо. — Ты ведь…

— Вали отсюда.

Кацки не дурак, он прекрасно всё понимает, но принимать отказывается. И отказывается смотреть на изменившееся лицо Тодороки. Потому что больно, потому что чувствует себя сволочью, потому что хочет добавить ещё один шрам, или хотя бы побольше синяков на издевательски-красивое лицо. Потому что отчаяние во взгляде почти осязаемое, вязкое и горячее, как кипящая смола, и Кацки не хочет в него вляпаться.

— Ну так делай операцию, чего ко мне припёрся? — отрезает Кацки и пытается захлопнуть дверь, но Тодороки делает шаг вперёд и оказывается в его комнате. Тварь.

— Я не хочу.

— Мне какое дело? — Кацки щерится совсем по-звериному. — Свали.

— Я не хочу терять эти чувства, — повторяет Тодороки, схватив его за запястье — некрепко, скорее прося не уходить, чем всерьёз пытаясь удержать. Кацки вырывается, смотрит на него бешеными глазами и с силой отталкивает, от нервозности искря вспотевшими ладонями. Тодороки отступает на шаг, едва не спотыкнувшись о порог, но так и остаётся в пределах комнаты. Больно. В горле клокочет подступающий кашель вперемешку с кровью и камелиями. Больно не от этого.

— Извини. Я думал… неважно. Прости. Прости…

Он уже почти отступает за порог — Кацки готов вздохнуть с облегчением, — но вздрагивает, будто от сильного удара, едва не теряет равновесие. Кацки видит, как его колотит от надвигающегося приступа, а Тодороки всё бормочет и бормочет извинения, как мантру, и за это Кацки ненавидит его ещё больше.

Кацки ненавидит его, потому что проиграл, потому что соперник, потому что Деку, потому что этот чёртов взгляд побитой собаки, потому что чувствует себя слабаком, потому что эти его попытки играть в дружелюбие, потому что не хватает сил признаться, потому что гордость…

Все эти слова, всю горечь он выплёвывает вместе с кровью и проклятыми бело-красными лепестками под ноги Тодороки.

В груди словно колючая проволока, горящие обломки и битое стекло, а с губ срываются мягкие лепестки и едкая ругань.

Щеки касается прохладная ладонь.

— Руки убери, — сипит Кацки и пытается оттолкнуть Тодороки, но вместо этого цепляется за воротник его рубашки, не то притягивая ближе, не то порываясь задушить. — Как же ты меня бесишь…

Тодороки ничего не говорит, только обнимает ещё крепче, осторожно касается забинтованной ладонью его волос, и у Кацки просто нет сил его отталкивать. От Тодороки пахнет зелёным чаем и мятой, а в груди у него клокочет боль, такая же, какая затихает в груди самого Кацки. И от этого непривычного мягкого тепла, разливающегося по телу вместо так и не ставшим привычным жидкого огня, от неуверенной робкой ласки Кацки неожиданно отчётливо осознаёт, что в его желаниях больше нет разбега. Здесь и сейчас он просто хочет нежиться в объятиях Тодороки, и никто и ничто не рискнёт ему помешать.

— Прокомментируешь — убью, — бормочет Кацки куда-то в ключицу Тодороки. И с неожиданным умиротворением чувствует как сходит на нет болезненное клокотание под его ладонью.

@темы: 1 неделя: Бакуго Кацуки, Weekend fest, Текст

---

[Анонимный герой]

Название: Bad girl, but good choice
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Киришима/fem!Бакуго
Персонаж недели: Бакуго
Тип: гет
Рейтинг: G
Жанр: романтика
Размер: драббл, 416 слов
Саммари: Бакуго Кацки, определенно, обладательница ужаснейшего характера.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: ООС, Бакуго немножко цундере, и я сделал фемБакуго маленькой и злобной просто потому, что счел это милым.



Бакуго Кацки, определенно, обладательница ужаснейшего характера. Это находит отражение даже в ее внешности - мелкая, угловатая, злобная и колючая до такой степени, что даже ее волосы торчат во все стороны словно буйно разросшийся бурьян. Впрочем их она остригает уже на второй день учебы, и Эйджиро отмечает, что так ей идет куда больше. У Бакуго красивая тонкая шея.

Бакуго тиранит Мидорию, и почти не общается с девушками. Даже божий одуванчик Урарака старается не заговаривать с ней лишний раз.
Бакуго может ругаться такими словами, каких он в жизни не слышал. Она, наверное, самый импульсивный человек, которого он когда-либо видел и увидит в своей жизни. Люди ругают ее за бессмысленную ярость и насилие. Она отвечает еще большей злостью. После фестиваля ей дают прозвище «берсеркер», и, кажется, она им даже довольно. Эйджиро думает, что она больше похожа на валькирию или кого-то типа того. И он совсем не считает, что она бездумная идиотка.
В итоге, Бакуго умудряется получать чуть ли не лучшие оценки по всем тестам, и при этом легко выдумывает боевые стратегии со скоростью компьютера на практических занятиях. Вскоре все признают, что она не просто маленькая машина ярости.

Бакуго не запоминает имена одноклассников, а его через раз кличет «Дерьмовыми волосами», хотя ее торчащая во все стороны прическа ничуть не лучше. Но перед тестами он просит ее о помощи, и она занимается с ним. Если не обращать внимания на постоянные крики - учитель из нее хороший. Экзамен он сдает без особых проблем.

Бакуго дикий зверь, заключенный в женском теле. Это очевидно для любого, кто знаком с ней дольше пары минут. Но Эйджиро знает ее дольше пары минут. Он сражался с ней, учился у нее, спорил, помогал и получал помощь, веселился и шутил над ней. Он знает, что она не просто бесчувственная вздорная стерва, хотя и надо признать, часто такой бывает. Он знает, и думает, что это здорово.

Эйджиро не понимает, в какой момент его угораздило по уши влюбиться в нее.

Когда он несмело рассказывает об этом друзьям, Каминари бьет себя по лбу с такой силой, что след не сходит еще минут двадцать. Серо только устало вздыхает, да смотрит сочувственно.


*****


Когда он признается в этом ей самой, то Бакуго - этот миниатюрный сгусток чистой ярости - вместо того, чтобы размазать его по асфальту сверхмассивным взрывом, только отчаянно краснеет и, кинув ему сумкой в лицо, убегает. Матерясь на чем свет стоит, конечно. Но даже ругается она как-то невпопад и совсем не обидно. Эйджиро склонен думать, что это хороший знак.

А еще он думает, что сумка Бакуго не вернется к хозяйке самостоятельно.

@темы: 1 неделя: Бакуго Кацуки, Weekend fest, Текст

---

[Анонимный герой]

Название: Bring it on!
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Бакуго
Персонаж недели: Бакуго
Тип: джен
Рейтинг: G
Жанр: экшн
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi

@темы: Визуал, 1 неделя: Бакуго Кацуки, Weekend fest

---

[Анонимный герой]

Название: Дружеское сочувствие
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Киришима, Бакуго
Персонаж недели: Бакуго
Тип: преслэш
Рейтинг: G
Жанр: Хогвартс-ау, флафф
Размер: мини, 1106 слов
Саммари: Бакуго наказан, и ему запрещено ходить в Хогсмид.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi



— Ты уверен, что все в порядке?

— Абсолютно! Поэтому свали уже и не мешай, я спать хочу!

И, сердито сопя, Бакуго утопал в спальню. Эйджиро поколебался еще несколько минут, прежде чем позволил Каминари с Серо утянуть себя к выходу из гостиной. Младшие курсы смотрели на происходящее с любопытством, но помалкивали - никому из них не хотелось иметь дело с Бакуго Кацки, грозой гриффиндорского факультета.
Впрочем гроза факультета сейчас был совсем нестрашен. За драку с использованием волшебной палочки его отстранили от визитов в Хогсмид и назначили отработки. Характер от этого у него не улучшился, как и настроение, но относиться терпимей хотя бы к своему факультету он был вынужден.

Не то чтобы Эйджиро был несогласен с справедливостью наказания (характер у Бакуго действительно был ужасный), но сочувствовать другу он от этого не переставал. В конце концов, что может быть хуже, чем пропустить общую пирушку всего за пару дней до рождественских каникул?
Они подружились еще на первом курсе, когда Бакуго ввязался в дуэль с Мономой из Слизерина, а Киришима просто не мог отпустить его в одиночку. Монома на дуэль предсказуемо не пришел, и в итоге они почти всю ночь провели, убегая от завхоза и Пивза, пытавшегося их ему спалить. Конечно, в конце концов их поймали. Месяц совместных отработок сплотил их окончательно.
С тех пор Бакуго не раз отрицал факт их дружбы, но на каждый крупный праздник окольными путями дарил ему подарки. Эйджиро считал, что это по-своему очень мило, а Каминари, тогда еще боявшийся Бакуго, смотрел на них с затаенным ужасом. И неудивительно, потому что по своему темпераменту Бакуго сильно напоминал крайне сердитого гиппогрифа.

Уже сидя в «Трех метлах», Эйджиро то и дело отвлекался от общего веселья, поглядывая на время. Несмотря на всеобщее веселье, ему хотелось, чтобы вечер прошел побыстрее. За окном стремительно смеркалось, и, по-хорошему, им всем надо было бы идти обратно. Они все равно были только на четвертом курсе, и многие взрослые посетители уже косились на них. Даже ребята со старших курсов то и дело намекали на то, что пора бы им свалить. Но ребята продолжали веселиться, а Эйджиро - чувствовать неясное беспокойство.
Выгадав момент когда все отвлеклись на притащившего небольшую гору летучих шипучек Серо, он быстро прокрался к выходу. К несчастью, его маневр не остался до конца незамеченным. Мина ловко ухватила его за край накидки, не дав выскользнуть за дверь.

— Киришима, только не говори мне, что ты бросаешь нас ради Бакуго?

От ее вопроса неожиданно вспыхнули щеки, и он нервно замахал руками:

— Нет! То есть, да... Но не совсем да!..

Ее смех прервал его отчаянную жестикуляцию. Отсмеявшаяся Мина совсем не выглядела обиженной, напротив, ее глаза задорно поблескивали.

— О, Мерлин, расслабься, я просто шучу. Конечно же ты не можешь оставить Бакуго дуться в одиночестве.

— Ну, типа того, - он неловко почесал затылок.

— Ладненько, тогда удачи тебе!

И она мило хихикнула себе в ладошку, вызвав у него смутное чувство возникшего между ними недопонимания. В конце концов, он ведь делает это только из дружеского сочувствия. Решив разобраться с этим позже, он выбрался наконец-то на улицу. Морозный предрождественский воздух после немного душной атмосферу бара ударил ему в голову. Он пожалел, что не захватил с собой сливочного пива. Но возвращаться было уже поздно.

В карманах накидки задорно звенела мелочь, будто намекая, что оставшихся денег вполне хватит на закуски. Не долго думая, он заскочил в «Сладкое королевство», где набрал всякой мелочи по вкусу и несколько пачек перечных чертиков специально для Бакуго. Тот просто нереально обожал все острое, и даже если прочие лакомства его не прельстят, от этого огненного ужаса он еще никогда не отказывался. Ну и вообще, сытый Бакуго был на порядок добрее голодного, пусть это и замечал один только Эйджиро.


***


В своей затее он засомневался уже подходя к портрету Полной Дамы. А что если Бакуго действительно лег спать, и он зря притащился сюда? Или вдруг он вообще разозлится на него за то, что пришел? А что, Бакуго мог бы.

— Кхм-кхм, молодой человек, вы будете заходить или нет? - Дама явно выглядела недовольной, скорее всего он оторвал ее от очередной порции сочных сплетен.

— Ой, простите! Тыквенный Сок!

В гостиной было почти пусто. В ней оставались только горстка засидевшихся младшекурсников и пара старших ребят, которые встретили его удивлёнными взглядами. Он неловко махнул им, и двинулся к спальням.
Даже если Бакуго заснул, он вполне может подсунуть тому купленные сладости. Наверняка утром тот будет забавно выглядеть, когда их обнаружит. От подобных мыслей на губы сама по себе наползала улыбка, и в спальню он вошел с уже приподнятым настроением.

Бакуго не спал. Он сидел, свернувшись в груде одеял и пледов (среди них Эйджиро заметил и свое одеяло, которое тот стянул с его постели без каких-либо угрызений совести), целиком погрузившись в чтение какой-то древней книги. В руке у него была палочка, и он то и дело помахивал ею, вызывая сноп золотистых искр. Те бросали яркие отблески на его хмурое лицо, и стремительно таяли в воздухе, не успевая долететь до простыней. Казалось, что вокруг него танцует стая светлячков. Это было красиво.
Увлеченный, Бакуго не сразу заметил его, а когда увидел, то нахмурился еще сильнее:

— Что это ты здесь забыл?

Эйджиро помедлил с ответом, стягивая с себя потяжелевшую от снега накидку. Вытащив из подклада накупленные сласти, он кинул их на постель Бакуго.

— Я решил, что это совсем не круто и не мужественно, оставлять друга в такой вечер одного, - и улыбнулся.

Бакуго его улыбку едва ли оценил.

— Если ты сейчас хочешь сказать, что тебе меня жалко, то лучше вали обратно, пока я не превратил твою зад...

— Воу-воу! Я здесь не потому, что мне тебя жаль. А потому, что это не по-гриффиндорски, развлекаться без лучшего друга.

— Кто сказал, что я твой...

— Поэтому я пришел сюда, и принес кучу еды. И перечных чертиков тоже. Сыграем в плюй-камни?

Несколько мгновений Бакуго молча смотрел на него. За это время на его лице успел промелькнуть целый калейдоскоп самых разных эмоций. Киришима едва сдержался от улыбки, когда тот наконец добрался до выражения лица «ты меня бесишь, но я, так и быть - стерплю», и отставил книгу в сторону.

— Если ты считаешь, что я буду играть с тобой в эту тупую игру, то ты еще больший идиот, чем я думал.

— Мы можем сыграть и в шахматы, если хочешь!

Эйджиро наверняка знал, что после пятой-десятой победы в шахматы, Бакуго все равно согласится на плюй-камни. Из чистого азарта, а не из-за дружеского сочувствия к нему, конечно же.

За окном вновь пошел снег, Бакуго в своем гнезде недовольно поежился и кинул на него злой взгляд.

— Можешь не возвращать одеяло, у меня было запасное.

— Я ничего такого и не говорил.

— Да у тебя все на лице написано.

— Просто заткнись и найди чертовы шахматы. Не трать мое время!

— Да-да, сейчас, - сдержать улыбку ему все же не удалось.



Свет масляных ламп приятно смягчал все еще хмурое лицо Бакуго. На самом деле он не выглядел по-настоящему сердитым, и даже усмехнулся, когда они наконец нашли доску.
Эйджиро надеялся, что это вечер будет длиться как можно дольше.

@темы: 1 неделя: Бакуго Кацуки, Weekend fest, Текст

---

[Анонимный герой]

Название: Разбитые губы и чужой запах
Автор:  Анонимный герой
Бета:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Бакуго/Тодороки, мельком: Киришима, Мидория и Иида
Персонаж недели: Бакуго
Тип: слэш
Рейтинг: G
Жанр: романтика
Размер: мини, 3677 слов
Саммари: У Тодороки хорошее зрение, а у Бакуго - нюх
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: ПОВы разных персонажей, написано на ключи из дежурки, Бакуго-лексика

У Бакуго разбитые губы. Не то чтобы это какая-то особенная новость, у этого парня нет ни тормозов, ни инстинкта самосохранения, он готов ответить кулаками на любой брошенный вызов или, как ему кажется, брошенный. Синяки, ссадины - обычная вещь, Бакуго не обращает на них внимания, и сейчас он не задумываясь облизывает ранку на губе, теребит языком застывшую корочку. Шото не может отвести взгляда от этого зрелища. Приоткрытые влажные губы, алый проворный язык - он подмечает эти детали и по привычке запоминает. Даже отвернувшись и возвращаясь к разговору с Иидой, Шото не может избавиться от образа Бакуго, облизывающего губы, словно кто-то нажал стоп-кадр перед его мысленным взором. В архиве его наблюдений много таких кадров: голая спина с рельефными мышцами (в общей раздевалке, после душа), или капля пота, стекающая за расстёгнутый ворот рубашки (в вагоне электрички, когда они ехали на курсы).
Шото встряхивает головой, выныривая из размышлений, словно из омута, и снова концентрируясь на словах Ииды, который машет руками как стюардесса, объясняющая технику безопасности в полёте. Кажется, речь о тесте по истории искусств и закате спандекса в геройской моде.
- Да ладно, я тебя почти сделал, - раздаётся из-за спины бодрый голос Киришимы. - В следующий раз точно уложу тебя на лопатки.
- Хрена с два! И близко не было, - рычит в ответ Бакуго. Судя по десятку тихих хлопков от мини-взрывов, Киришима всё-таки прав.

Ублюдок Тодороки пахнет как морозное утро и зелёный чай. Кацки просто знает это, запомнил после десятка спаррингов, когда он наклонялся к прижатому к полу половинчатому уроду и шептал ему в ухо какую-нибудь едкую гадость. Но слова забылись, а запах остался, отпечатался в подкорке. И это бесит. Но что бесит в тысячу раз сильнее, заставляя сжимать кулаки и бессильно скрипеть зубами, - это чувствовать чужой запах. Едва заметный, больнично-стерильный, он появляется слишком редко, чтобы быть чем-то из обычного обихода Тодороки, но слишком часто, чтобы остаться незамеченным. И как грёбанная вишенка на вершине этого дерьмо-торта - Бакуго не плевать, чем там пахнет половинчатый.
Они идут по аллее от станции до ЮЭй, возвращаясь с дополнительных курсов. Небо ещё алеет красками заката на горизонте, но под сенью деревьев уже сгущаются сумерки. Осенний ветер бросает в лицо листву и запах приближающегося дождя.
- Ты нарочно провалил сегодняшнее задание, - спокойно произносит Тодороки, словно возвращаясь к прерванному разговору, хотя за сегодняшний ответ они не обменялись даже приветствием.
- Какого хрена ты несёшь, отмороженный, - глухо рычит Кацки, без особой надежды, что разговор завянет сам собой. Но половинчатый упрямый, если уж ему взбрело в голову что-то обсудить, то его сложно заткнуть.
- Если ты не хочешь получать лицензию, то бросай курсы, - гнёт свою линию Тодороки. - Мне тогда дадут другого напарника, который не срывает задание из принципа.
- Тебе просто нужно было подстроится, бело-красный, а не лезть на рожон, - вот теперь Кацки закипает, задетая гордость требует немедленно врезать зарвавшемуся ублюдку. Тем более, Кацки не виноват. В задании на скорость противники разделали их под орех, потому что результат зависел от слаженной работы в команде, и такого бы не случилось, будь его напарником тот же Киришима, который вечно таскается рядом и посматривает по сторонам, или болтливый Каминари, который хоть и тупеет до состояния бревна, но прикрывает на средних дистанциях. Но нет, чёртов Тодороки рванул в сторону сам по себе, так что они потратили хуеву тучу времени на то, что можно было бы сделать в два счёта, если бы они не разделились.
- Ты просто проигнорировал ту часть, где нам нужно проводить гражданских в безопасную зону и свалил. Это часть работы героя...
- Завались, половинчатый уродец! Это ты кинул меня без прикрытия!
- Не я тебя кинул, а ты умчался вперёд без оглядки, потому что хочешь только драться. На такое лицензию не дают, - каждое слово Тодороки как ледяная оплеуха.
Кипящий чайник может похвастаться большей выдержкой, чем Кацки. Он вспыхивает мгновенно, хватает бело-красного за лацкан пиджака и дёргает к себе. Выглядеть угрожающе мешает чёртова разница в росте, но Кацки всегда компенсирует это яростью напора.
- Ты что о себе возомнил, клоун без цирка? Да я тебя прямо тут по полу размажу! - рычит он в лицо Тодороки, но того это не впечатлило. Его глаза смотрят надменно, словно не считает это угрозой. От этого последние тормоза у Кацки слетают: - Я заставлю тебя жрать дерьмо, и хрена с два ты снова посмеешь на меня пялиться, урод!
Тодороки вздрагивает, будто от удара, его брови удивлённо поднимаются, и он хочет отступить, но Кацки держит крепко. Он ещё не закончил:
- Вечно смотришь на всех, как на мусор, лезешь не в свои дела как хренов Деку и пялишься, пялишься, пялишься! Не считай меня дебилом, я подкоркой твои взгляды чую! Хочешь что-то сказать - так говори, а нет - харе во мне дырки прожигать!
Тодороки хватает его за запястья и отцепляет от себя и делает шаг назад. Он выглядит растерянным, даже смущённым, открывает рот и тут же закрывает, но наконец берёт себя в руки и произносит:
- Я не считаю людей мусором. И не пялюсь.
Он отступает ещё и хочет уже развернуться и пойти дальше, забыв этот разговор.
- Такой же трус и лицемер, как и дерьмоед Деку. Неудивительно, что вы так спелись, - Кацки бросает слова так же, как наносит удары - точно, расчётливо. Глаза Тодороки вспыхивают огоньками гнева, но он ещё держит себя в руках.
- Эти слова ты сейчас заберёшь назад.
- Или что?
- Или подавишься ими.
- Сдохни!
Разговор закончился, и без лишних слов, Тодороки бросается в драку. Кулаками, без причуды, метнув в Кацки чемодан с геройским костюмом и сразу же атакуя с боку. Если они придут с синяками, то всегда могут сказать, что получили их на курсах, а вот объяснить подпалины и порванную школьную форму уже не выйдет, а попасть под домашний арест обоим очень не хочется. Но Кацки и этому рад, ему нужно спустить пар и повозить разномастную морду по земле. А ещё, после их драки он будет пахнуть так же, как и Кацки - ледяным ментолом, а не блядской больничкой.
Кацки не хочет делить Тодороки с кем-то там ещё.

Он. Не. Пялился.
Так решает для себя Шото. Он просто собирал наблюдения, но очевидно, напрасно потратил время и зря лишний раз бесил Бакуго. Так что теперь Шото решает игнорировать его существование в принципе. Это немного не просто, раз уж они всё равно вместе посещают дополнительные курсы, но теперь Шото уходит раньше из общежития и из тренировочного центра, чтобы свести их встречи к минимуму. Это становится сложнее, когда на очередном занятии на курсах их делят на команды, и противником команды Шото становится команда Бакуго.
- Ну половинчатый, я отыграюсь за фестиваль, - со злым весельем в голосе заявляет Бакуго перед тем, как отправиться на полигон. В команде с ним две девушки из какой-то другой школы, и от Шото не укрылось, как они скептически обменялись взглядами. Все знают, что было на фестивале, и особенно - на награждении. Ребята из команды Шото теперь тоже не рады оказаться с ним в одной лодке. Не желая начинать драку раньше времени и верный своему решению игнорировать Бакуго, Шото молчит.
Молчит, пока они с командой не выходят на полигон, а затем оборачивается к ним:
- Бакуго наверняка пойдёт вперёд один, бросив сокомандников. Он захочет разобраться с нами сам.
- Но... у нас же не боевая практика, а поиск и спасение, - растерянно замечает парень с головой собаки. У него поисковая причуда, так что в этом задании у команды Шото преимущество. Если будут нападать, то он станет первой мишенью.
- Ещё ни разу это не остановило Бакуго от драки, - качает головой Шото. - Мы разделимся. Идите вперёд, а я прикрою.
Ждать пришлось недолго. Ровно столько, сколько понадобилось Бакуго пересечь полигон не на тяге от взрывов, а на своих двоих. Шото замечает его, петляющего по проулкам, и не размышляя лишний раз обрушивается сверху на волне пламени и жара. Его цель - увести противника подальше от сокомандников, так что он отступает, а Кацки просто не может не преследовать. Всё по плану, ну или так кажется на первый взгляд.
Они оказываются в узком проулке, и Бакуго пинает мешок с мусором, целясь Шото в голову, и уже уворачиваясь, он понимает, что подпустил противника слишком близко.
- Жри дерьмо! - яростно вопит Бакуго, вскидывая руку и срывая чеку с гранаты. Уклониться невозможно, до выхода из проулка слишком далеко, и Шото остаётся только создать себе укрытие быстрее, чем его настигнет взрыв - ледник вырастает из его ладони в мгновение ока, но Шото и без того устал, и регулировать температуру он просто не успевает. Стена льда между ним и Бакуго слишком тонкая и изрядно оплавлена, пару ударов она ещё выдерживает, но в конце концов от очередного взрыва разлетается сверкающей на солнце снежной пылью.
- Урою! - ревёт Бакуго и с торжествующим хохотом прыгает в появившийся проход. Его руки уже дрожат от усталости, но его это только распаляет, он рвётся в рукопашный бой и валит Шото на спину. Тот упирается коленом в грудь Бакуго и отталкивает от себя, перекатывается вправо, и на очередной взрыв отвечает пламенем. Взрывная волна сносит огонь в сторону, и Шото приходится уклоняться от пинка, нацеленного ему прямо в лицо, и, приседая, он ловит Бакуго за лодыжку, вмораживая его ногу в глыбу льда. Его это затормаживает лишь на мгновение, которого хватает, чтобы одним ударом сбить лёд, но и этой секунды Шото достаточно, чтобы просто кулаком, без всякой причуды, впаять Бакуго прямой в рожу. Кувырком, тот отлетает назад и врезается в стену, а Шото ощущает прилив удовлетворения. Давно хотелось хорошенько врезать этому крикливому придурку. И чтобы закрепить успех, он бросается вперёд, на вскочившего и бешено орущего Бакуго.
А потом раздаётся сигнал, что задание выполнено, и симуляция окончена. И мгновенно меняя тактику, Шото уклоняется от направленного в лицо взрыва и отпрыгивает в сторону на безопасное расстояние, тяжело дыша. Адреналин схлынул, и скопившаяся усталость разом наваливается на его плечи. Для него бой окончен, но не для Бакуго.
- Да ты издеваешься, выродок двухцветный! - он хватает за грудки Шото, у которого нет ни сил ни желания сопротивляться, и вбивает в стену. Бакуго тоже устал, взмок и на его лице красуется парочка смачных набирающих цвет синяков, но последний рывок ярости придаёт ему новых сил. - Ты вообще хоть что-нибудь доводишь до конца, или всё бросаешь на полпути? Хренов половинчатый мудак. Ни то, ни это, болтаешься, как говно в реке.
Сплюнув в сторону и врезав ему под рёбра напоследок, Бакуго отпускает его и направляется на выход с полигона. Шото остаётся только подивиться отвратительности сравнения и пойти следом.
Его команда, кстати, выиграла.

Когда Кацки выходит из здания тренировочного центра, от Тодороки уже и след простыл. В последние дни тот его избегает, и в этот раз Кацки даже рад, а то он точно прибьёт этого полудурка, если увидит. Они не встречаются по дороге на электричку, и даже до станции едут в разных вагонах, но на их остановке выходят только они вдвоём и остаются один на один на пустой платформе. В душе Кацки ощущает весь идиотизм ситуации, и раздражение щекочет ему нервы, но он находит в себе силы молча отвернуться. Они одновременно делают первый шаг к выходу со станции и на долю секунды замирают, заметив движение другого, а потом оба решительно устремляются вперёд. Ни один не сбавляет шагу, даже наоборот, ускоряется. У Кацки возникает неясное чувство, будто в какой-то миг установилось неписанное правило - кто первый пройдёт через турникет, тот и выиграл, а второму придётся пропустить его вперёд и ждать, пока он не отойдёт достаточно далеко. И ни один не хочет оказаться этим вторым. На последний метрах, оба чуть ли не бегут к турникетам, половинчатый оказывается на полшага впереди, и Кацки ничтоже сумняшеся хватает его за рубашку и дёргает назад. На миг Тодороки теряет равновесие, но быстро находит опору и успевает толкнуть боком поровнявшегося с ним Кацки, шибанув его о стойку. Тот не остаётся в долгу и хватает отморозка за кисть и замахивается кулаком, но места мало, хорошего удара не выходит, и его рука тоже оказывается в захвате. Упираясь и держась друг за друга, оба оказались зажаты между стойками турникета.
Клокочущая злость Кацки вспыхивает быстрее и ярче канистры бензина. Он вырывает руку, ловит красно-белого за галстук и дергает к себе, вмазав лбом ему в нос. Тодороки не остаётся в долгу и отвешивает ему пинок и удар в челюсть. И вот же зараза, случайно или нарочно он попадает по тому же месту, что и днём, заставляя синяк вспыхнуть новой волной боли. Но сейчас главное первым оказаться по ту сторону турникета, некогда скулить и жаловаться. Каждый пользуется малейшей возможностью по сантиметру, по полсантиметра продвинуться вперёд, и наконец оба вываливаются наружу, теряют опору и падают на землю. Ничья.
Кацки лежит на спине, но искоса следит за половинчатым. Тяжело дыша, Тодороки садится и ладонью стирает кровь из носа, смотрит на неё безучастно и порывается вытереть о рубашку, но останавливает себя - она ведь белая, и вопросы возникнут - и растирает другой рукой.
- Не понимаю, - шепчет себе под нос Кацки, прикрывая лицо ладонью.
- Что? - не расслышал Тодороки и подался вперёд. Запах мороза и чая коснулся Кацки, и это срабатывает как сигнал. Он рывком садится и быстрее, чем кто-нибудь - особенно он сам - мог его остановить, ловит Тодороки за ворот, притягивает к себе и касается губами его губ. На мгновение между ударами сердца всё замирает, а потом две ладони упираются в грудь Кацки и отталкивают его. Тодороки смотрит на него чуть ли не с ужасом в глазах. Рот приоткрыт, взгляд бегает по сторонам, словно пытаясь найти поддержку или подсказку, но рядом никого. Вид у него откровенно беспомощный. И тут Кацки прорвало.
- Какого хрена?! - как взведённая пружина он подскакивает на ноги и готов продолжать бой. - Схрена ли ты пялился всё время, а теперь строишь недотрогу? Я тебе нравлюсь или нет? Это у тебя такой способ флирта, или ты просто ебанутый сталкер?
- Нет, ты не так понял, - наконец выдавливает из себя Тодороки. В кои-то веки у этого надменного ублюдка на лице растерянность, даже смущение. Это распаляет новую волну злости в Кацки.
- Где же я ошибаюсь? Просвети!
- Просто… - Молчание. - Не знаю.
Кацки сплёвывает, подхватывает свою сумку и чемодан с костюмом и встаёт на ноги.
- Тряпка бесхребетная, - рычит он вполголоса себе под нос.

Шото думает о произошедшем весь вечер, и потом ещё и ночь. “Я тебе нравлюсь, или нет?” - спросил его Бакуго, но как бы ему самому узнать ответ? А жизнь идёт своим чередом, наступает утро и нужно делать обычные дела, общаться, учиться, чёрт возьми, но это чертовски сложно, если встаешь по утру с тяжелой головой, гудящей от мыслей и ноющей будто кто-то методично долбит по черепу молотком. Вялый Шото собирается на занятия, завязывая галстук на ходу уже в коридоре.
Он заходит в лифт и нажимает кнопку первого этажа, но проехав всего ничего, кабина останавливается и двери открываются. В коридоре стоит Бакуго. В его взгляде нейтральное и утреннее выражение “катитесь все к чёрту” сменяется на откровенное презрение. Все мысли разом выметает из головы Шото, потому что к встрече он совсем не готов. Бакуго не делает шаг внутрь, мелодично звенит звоночек и двери закрываются, и ни один даже не пошевелился, чтобы их остановить. Лифт трогается и от этой встряски словно прорывает небесные хляби, и мысли водопадом обрушиваются на Шото. В отчаянии он хватается за голову, запускает пятерню в волосы и больно дергает, чтобы привести себя в чувство. Он не знает ответа, но он точно знает, что не хотел отталкивать Бакуго.
- И правда, тряпка, - шепчет он себе под нос. Доехав до первого этажа, он уже решительно настроен поговорить с Бакуго и нажимает на кнопку с четвёркой. Чем выше он поднимается, тем меньше у него уверенности в этом решении. Когда двери снова открываются, Бакуго всё ещё стоит в коридоре, и он изрядно удивлён снова увидеть Шото.
- О, Тодороки, а чего ты наверх едешь? - пронзительно бодрым голосом спрашивает Киришима. Очевидно, он только что подошёл к лифту и тоже собирается вниз. Шото испытывает смесь разочарования и облегчения, и может самую капельку зависти к его беззаботности.
- Забыл кое-что в комнате, - ровным голосом, стараясь не выдать себя, отвечает Шото.
- Свои яйца? - бросает Бакуго. - А у тебя они вообще когда-нибудь были?
Молчание.
- Это… - пожалуй, больше всех этой неожиданной враждебностью удивлён Киришима. - Это шутка, - произносит он, но без особой уверенности.
- Понимаю. Паршивая шутка от паршивого клоуна, - отзывается Шото, сжимая кулаки. Наверное, Бакуго принципиально отрицает все способы общения, кроме мордобоя.
- Это кто тут клоун, ты, половинчатый отморозок?! - мгновенно вспыхивает тот и делает шаг, но раздаётся звонок лифта и двери закрываются. Теперь уже Бакуго порывается их остановить, но Киришима его удерживает. Шото нажимает кнопку первого этажа и спускается, теперь уже без малейшего желания подниматься снова.
- Что-то не так? - внизу его встречает Мидория, и тугой узел нервов на горле немного ослабляется и позволяет перевести дух. Оптимизм друга всегда успокаивающе действует на Шото.
- Нет, всё как обычно.
- Последний раз, когда я слышал такую наглую ложь, - встревает Иида, - нам троим пришлось драться с Убийцей героев. Не повторяй моих ошибок, Тодороки! - он яростно обрубает ладонью конец фразы для большей весомости.
- Хорошо, - улыбается Шото. - Хотя кое-что я бы хотел у тебя спросить, Мидория.
- Ммм? - с готовностью отзывается тот.
- Как ты поправил свои отношения с Бакуго? Он ведь тебя откровенно ненавидел, а сейчас даже терпит.
- О, Каччан меня не ненавидел. Наверное. - Добавляет Мидория после паузы.
- А по мне, во время первого практического занятия он пытался тебя убить, - заявляет Иида.
- Нет, не в этом дело… У нас просто возникло недопонимание. Ему казалось, что я специально издевался над ним, ни во что не ставя. - Это признание явно даётся Мидории с трудом. - Но мы с ним поговорили, честно сказали, что думаем, и вроде как разобрались.
- Это ты про ту драку, из-за которой вы на несколько дней попали под домашний арест? - уточняет Шото.
- Вопиющее нарушение правил, - замечает Иида и решительно вскидывает руки, как регулировщик дорожного движения. - Как и опоздание на урок, так что нам нужно поторопиться, если хотим успеть до первого звонка.
- Но до главного корпуса рукой подать, - робко вставляет Мидория.
- Никогда не знаешь, что может случится в пути! - настрой образцового старосты Ииды Тенья поколебать не так-то просто.
- Как всегда ждёшь неожиданного и предусматриваешь непредсказуемое, верно, Иида? - раздаётся за их спинами весёлый голос догнавшей их Урараки.
Отвлекшись от мыслей о Бакуго, Шото постепенно расслабляется и тяжесть в голове отступает. В ежедневной рутине есть свои плюсы.

Кацки ненавидит проигрывать. Но он не будет бегать за надменным двумордым ублюдком, чтобы потешить его самолюбие. Кацки знает, что такое недвусмысленный отказ, и умолять он никого не будет. Теперь его очередь игнорировать существование Тодороки, но в кои-то веки половинчатый урод проявляет упорство, даже упрямство, и только присутствие кого-то из одноклассников заставляете его держать дистанцию. Кацки это устраивает, Киришима и так таскается за ним, как приклеенный, так что проблем нет.
Так проходит почти неделя, и в пятницу вечером, выходя из душа, Кацки лениво думает, что завтра надо будет встать пораньше, чтобы не пересечься с отмороженным полудурком по дороге на курсы, чтоб не пришибить его ненароком, но додумать эту мысль он не успевает. В общем зале он натыкается на терпеливо ждущего его Тодороки. И как на зло в такой поздний час никого внизу уже нет, даже полуночники-киноманы разбрелись по комнатам.
Тодороки стоит, прислонившись к спинке дивана и сложив руки на груди. Даже заметив появление Кацки, он не меняет положения, будто не ради него торчит тут посреди ночи.
- Чего тебе, двумордый?
- Хотел кое-что прояснить, - как всегда чертовски спокойный и собранный, прячется за непроницаемым выражением лица. Хрен его знает, что творится в этой голове, для Кацки он сплошная загадка.
- Ты мне не нравишься, - половинчатый выделяет слово “не”, будто подчёркивает чёрным маркером. - Каждый раз, когда ты открываешь рот, оттуда вываливается ведро помоев. Ты оскорбляешь моих друзей. Ты срываешь наши задания на курсах. Ты на всё отвечаешь дракой. Ты - мудак, - подводит итог чёртов Тодороки и наконец-то выпрямляется, опуская руки и делая шаг навстречу.
- Заткнись, или урою! - Кацки вскидывает кулак, но половинчатый к этому был готов, он перехватывает его руку за запястье и выкручивает, заламывая за спину. И прежде чем Кацки успевает сделать ответный манёвр и вырваться из хватки, Тодороки наваливается на него, прижимается всем телом и шепчет, касаясь губами ушной раковины:
- Ты как навязчивая идея, которая застряла в голове и не желает исчезать. Настоящая заноза в заднице, если спросишь меня, - и резко отпускает захват и отступает на безопасное расстояние до того, как пятка Кацки проносится в том месте, где мгновением раньше была голова Тодороки. Кажется, он не настроен на драку. Кацки тяжело вдыхает, набираясь сил и воздуха для длинной череды ругательств или для рывка и жестокого избиения и начхать на все правила, но ноздри всё ещё щекочет запах холода и зелёного чая.
- Ты мне не нравишься, - повторяет Тодороки. - Так что я не предлагаю тебе встречаться. И не жди, что мы будем держаться за руки, дарить друг другу шоколад или ещё что-то в этом духе.
Кацки давится всеми словами, которые встают ему поперёк горла. Он ещё пытается осознать сказанное, когда чисто на автомате выдаёт:
- И нахрен надо. Я б тебе это шоколад в задницу запихал.
- Вот это я и имел в виду, - обречённо вздыхает Тодороки и подходит ближе. Кацки отзеркаливает это движение, и расстояние между ними стремительно сокращается. - А ещё своим флиртом ты мне чуть нос не сломал.
- Чья бы корова мычала, - уже весело скалится Кацки. Он всё ещё нихрена не понимает, что творится в этой двухцветной голове, но зато он чётко осознаёт, что победил. И поймав Тодороки за ворот, притягивает к себе. Тот не сопротивляется и с готовностью открывает губы, подаваясь вперёд.

Шото всё ещё не знает, что ему думать обо всём этом. Разговор вышел... своеобразный, с элементами мордобоя и приправленный ругательствами. Зато в его архиве наблюдений появляется незабываемый момент, когда красный Кацки не даёт ему отстранится, ловит рукой за шею и рывком притягивает к себе для поцелуя, да так, что зубы клацнули. Никаких нежностей, настоящая драка, с потом и кровью.
Кацки в компании Киришимы и Каминари повторяет задание перед следующим занятием, когда мимо проходит Шото с Иидой и Мидорией. На нижней губе Кацки свежая ранка, которую тот рефлекторно облизывает. Или специально, с него станется. Шото усилием воли берёт себя в руки, отворачивается и идёт дальше. К этому они ещё вернутся позже вечером.

@темы: 1 неделя: Бакуго Кацуки, Weekend fest, Текст

---

[Анонимный герой]

Название: Вдарим панк-рок в этой дыре
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Бакуго Кацуки
Персонаж недели: Бакуго Кацуки
Тип: джен
Рейтинг: G
Жанр: band AU
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi

@темы: Визуал, 1 неделя: Бакуго Кацуки, Weekend fest

---

[Анонимный герой]

Название: Сделай лицо попроще
Автор:  Анонимный герой
Пейринг/персонажи: Бакуго/Киришима
Персонаж недели: Бакуго Кацуки
Тип: слэш
Рейтинг: G
Жанр: флафф, романтика
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: ООС

@темы: Визуал, 1 неделя: Бакуго Кацуки, Weekend fest