Бакуго/Киришима: драббл 2, мини 2, арт, сет аватар бонусом

[BakuShima team]

Название: Киришимы много не бывает (с)
Автор: BakuShima team
Форма: сет аватар
Пейринг, персонажи: Бакуго/Киришима
Категория: преслэш
Предупреждения: бонус для сокомандников, по просьбе трудящихся

Название: Чего напрягся? Опять..
Автор: BakuShima team
Форма: арт
Пейринг, персонажи: Киришима Эйджиро/Бакуго Кацуки
Категория: слэш
Размер: 792 х 800

Название: Когда все средства хороши
Автор: BakuShima team
Пейринг, персонажи: Киришима/Бакуго
Категория: слэш
Рейтинг: G
Жанр: юст
Размер: драббл, 342 слова
Предупреждения: нецензурная лексика

— У тебя плечи, пиздец, красные, бро, — говорит Киришима, яростно вытирая волосы полотенцем.

— Похуй.

Бакуго знает, что сгорел, это происходит каждое блядское лето, и он уже почти смирился.

— Болеть будет, надо бы чем намазать.

— У меня ничего нет, — Бакуго натягивает штаны и морщится, когда дело доходит до рубашки.

Плечи и правда болят. После сегодняшнего дня под палящим солнцем на открытом стадионе и удивляться нечему.

— У меня тоже.

Киришима — везунчик, у него смуглая кожа, и от загара он становится того бронзового оттенка, о котором мечтает каждый отдыхающий на пляже. Бакуго не то чтобы ему завидует, скорее, просто считает, что иметь такой оттенок кожи гораздо удобнее и приятнее.

— Одолжу что-нибудь у девчонок, у них точно есть.

— Обойдусь, и так пройдет.

Киришима хмыкает, застегивает ремень на своих штанах.

— Ты себя точно хорошо рассмотрел? Я такого красного не видел, даже когда Урарака смущалась.

Бакуго вскипает моментально. Он терпеть не может свою светлую, чувствительную к ультрафиолету кожу, и напоминания про нее — тоже.

— Ты сейчас сказал, что я хуже девчонки?!

Киришима удивленно моргает, а потом хохочет, изо всех сил прикладывая Бакуго ладонью по спине.

— Жжешь, бро. Я за мазью, жди меня в комнате.

Бакуго что-то невнятно скулит, согнувшись от боли. Если бы Киришима не был его лучшим другом, он бы давно уже был трупом.

Да, да — лучшим, что бы там ни говорил Каминари.

И поэтому Бакуго терпит и позволяет многое, в том числе и втирать в себя вязкую противную мазь, которую Киришима, кажется, одолжил у Момо.

Положа руку на сердце, в звукоизолированной комнате и только про себя, Бакуго признался бы, что не так уж много он и терпел, как хотел показать. Например, втирание мази ему очень даже нравилось. И Киришима ему тоже — нравился.

Но Бакуго был хорошим другом — опять же, что бы там ни говорил Каминари, и поэтому изо всех сил делает вид, что не жалеет о том, что Киришима не обгорел и ответную услугу ему оказать не получится.

— Готово. Не надевай пока рубашку, иначе по-новой мазать придется, — Киришима улыбается и деловито вытирает руки влажными салфетками.

Бакуго кивает, но хватается за рубашку, как только за Киришимой закрываются двери.

Название: Гость
Автор: BakuShima team
Пейринг, персонажи: Киришима/Бакуго
Категория: слэш
Рейтинг: G
Жанр: апокалипсис!АУ
Размер: драббл, 797 слов
Краткое содержание: Апокалипсис начался слишком по-идиотски
Предупреждения:ООС

Апокалипсис начался слишком по-идиотски. Настолько по-идиотски, что ему позавидовало бы любое тупое клише из этих банальных зомби фильмов.

Просто однажды один мудак воткнул в другого мудака шприц с нелегальной наркотой усиления причуды. И все бы ничего — если бы причудой второго не было зомбирование окружающих. Так что после треклятого укола причуда эта разрослась до такой степени, что махом поглотила не только своего хозяина, но и целые города.
И, блядь, всё. С этого момента всё тотально полетело по пизде — полиция не справлялась с наплывом зомби, страна прозябала в разрухе и хаосе, а пустые города начинали все больше напоминать тухлые свалки, что доверху были напичканы живыми мертвецами. Честное слово, Бакуго бы посмеялся от всей души, не будь все по-настоящему настолько херово.

Разумеется, геройскую профессию при таких обстоятельствах тоже не обошли некоторые изменения. И теперь Бакуго Кацуки по праву занимает первое место в нынешнем рейтинге новых героев, заодно доказав всему и вся, что даже зомбоапокалипсис ему не помеха. Впрочем, в этом звании есть и обратная сторона — как сильной боевой единице ему и еще нескольким сильным героям запрещено по собственной инициативе покидать места зачистки. Нет, Бакуго ни за что бы не сбежал от трудностей и опасности, но его жутко бесило, что кто-то сверху ни с того ни с сего вздумал контролировать его действия.

Бакуго резко хлопнул входной дверью собственной квартиры, он смертельно нуждался в холодном душе. Он даже почти успел дойти до желанной двери, когда его отвлек странный шорох в дальней комнате. Нахмурившись, и приготовив для нападения правую руку, Бакуго яростным вихрем ворвался в свою спальню, чтобы прижать, пока только горячую, ладонь к горлу... Киришимы?

— Прости, — Киришима обезоруживающее улыбнулся, совершенно не напрягаясь от того, что его горло только что чуть не подорвали взрывом. — Я хотел тебя встретить в прихожей, когда ты придешь, но случайно задремал, — улыбка Киришимы превратилась в смущенную.

Сжав зубы, Бакуго раздраженно разжал руку и отошел на несколько шагов назад, обратно в глубь коридора. Ему было странно видеть Киришиму здесь, снова в его квартире. В смысле, с тех пор как они виделись в последний раз, прошел целый месяц.

Бакуго не думал, что он вернется. Он сжал губы в тонкую полоску.

— Какого хера ты здесь забыл.

Киришима в ответ слегка склонил голову набок в недоумении, а потом его улыбка приобрела самодовольные ноты, и он указал рукой на картонную коробку в углу. Бакуго нахмурился еще больше, так как точно был уверен, что раньше этого предмета не было в его квартире.

— Это от твоих родителей. Знаешь, твоя мама жалуется, что ты совсем перестал им звонить из-за этого зомбиленда.

Бакуго по-неволе усмехнулся. Зная его мать, он бы не назвал это простым «жалуется» и...

Он мысленно оборвал себя.

Киришима был у его родителей. Специально пробил их в базе данных, чтобы найти. Чтобы найти, зайти и, блядь, вернуться из безопасной Америки в Японию?

Бакуго резко схватил своего гостя за воротник рубашки и прижал к стене. Прорычал в лицо, специально чеканя отдельные слова.

— Я. Спрашиваю. Какого хера. Ты. Здесь. Забыл.

Он внимательно, даже жадно, наблюдал, как постепенно лицо Киришимы разглаживалось, как из глаз пропадало веселье, заменяясь на что-то более глубокое.
За месяц Бакуго почти забыл, как эти глаза умели засасывать, лишать контроля над ситуацией. В следующую секунду он почувствовал чужую руку на своей щеке. Ласковое прикосновение успокаивало.

— Я не мог не вернуться, — мягко выдохнул Киришима. Его руки перебрались с лица Бакуго на его плечи, и теперь это больше напоминало объятие. Черт подери, это и есть объятие. Но, по мнению Бакуго, сейчас это было так ненужно.

Он спрятал лицо в чужом плече. Его голос немного понизился.

— Отвечай нормально, черт побери. Зачем ты вернулся? Ты же мог остаться в Америке. Со своей, блядь, семьей как и хотел. А сейчас на тебя вновь ляжет этот ебучий закон о невыезде.

Киришима прижал свои руки к его спине, таким образом, лишь прижимая сильнее.

— Ну, с моей семьей уж точно все будет в порядке, в отличие от некоторых... И ты знаешь мой уровень английского.

Бакуго фыркнул, усмехаясь, и начиная вырываться из чересчур жарких обьятий.

— Ты, блядь, смеешь во мне сомневаться? Такие тупицы, как ты обычно и становятся первыми жертвами.

Киришима тоже усмехнулся, открывая острые зубы, и поднял свой кулак, укрепляя его причудой.

— Ну, тогда пусть набрасываются, я готов ко всему.

Бакуго закатил в ответ глаза, отворачиваясь в сторону коридора. Киришима был невозможен, как и всегда.

Но именно поэтому Бакуго и выбрал его.

Сзади раздались привычные шаги следования, прежде чем Киришима забросил ладонь на его правое плечо.

— Кстати, будешь смотреть посылку от своих родителей? Твоя мама была очень избирательна, когда набирала туда вещи.

— К черту. Потом. Сначала мне нужно смыть с себя всю эту липкую хрень. И раз уж твоя тупая задница снова здесь, ты идешь со мной.

— У кого-то похоже фетиш на тупые задницы? — Киришима захохотал, уворачиваясь от чужого локтя.

— Ох, заткнись уже.

Название: shake that brass
Автор: BakuShima team
Пейринг, персонажи: Бакуго/Киришима
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: PWP, флафф, спокон!ау
Размер: мини, 1565 слов
Краткое содержание: Эйджиро просто безбожно залипает на его гетры, образ которых буквально выплавляется где-то у него в мозгу, и пропускает в итоге почти половину голов.
Предупреждения: оос, автор незамысловато подрочил на Бакуго и гетры, потеряв где-то сюжет.

— Черт, Каччан, ты просто обязан вступить в команду! Хотя бы на сезон!

Голос Каминари — буквально захлебывающийся от восторга, — едва долетает до Эйджиро, словно между ними слой ваты.

На деле — гетры. И Бакуго.

Эйджиро просто безбожно залипает на его гетры, образ которых буквально выплавляется где-то у него в мозгу, и пропускает в итоге почти половину голов. Его бы убивали всем составом, не будь это тренировка. И не приди на нее Бакуго. Бакуго Кацки, лучший легкий форвард среди баскетбольных команд Токио, и, как оказалось, такой же потрясающий нападающий в футболе. Иногда природа бывает жутко несправедлива, и в другое время Эйджиро обязательно подумал бы над этим.

Но сейчас Каминари счастливо хохочет и хлопает Бакуго по спине, с попеременным успехом уворачиваясь от ответных тумаков. Их воплям вторит радостный гул — с Бакуго у них все шансы выйти дальше региональных. А Эйджиро бормочет что-то одобрительное и не слышит сам себя, только пялится, как на голову пристукнутый. Бакуго не в команде, поэтому даже форму взял с чужого — его, Эйджиро, плеча, — и это как контрольный в голову.

Эйджиро на автомате соглашается угостить всех после тренировки завтра, только бы не идти никуда сегодня. Утыкается тупо в телефон, имитируя жуткую занятость, и вообще — вполне удачно сливается со стенкой. У Бакуго это выходит куда хуже, поэтому в раздевалку он возвращается только спустя полчаса. Взмыленный и злой — тренировка и близко так не вымотала его, как попытка Мины и Каминари затащить на праздник по поводу вступления в команду. То, что в команду Бакуго еще не вступил, не смущает никого.

Бакуго подходит к его шкафчику, все еще злобно ворча, встает напротив, но не говорит и слова. Он не торопится раздеваться. Эйджиро сглатывает и чуть хрипит, прочищая резко пересохшую глотку.

— Ты все-таки пришел.

Эйджиро не спрашивает, просто говорит, чтобы как-то разорвать тишину. Но бездумная, в общем-то, фраза неожиданно полновесно оседает внутри, согревая и растягивая губы в глуповатой наверное улыбке. И правда ведь пришел. Бакуго смотрит на него несколько мгновений — у него тяжелый нечитаемый взгляд — пока не зеркалит наконец улыбку Эйджиро, заменяя ее на оскал.

— Нужно отвлечься иначе сдохну со скуки.

Пошло уже несколько недель, и теперь Бакуго может говорить о собственном отстранении не повышая голоса. Хотя в глазах у него все равно вспыхивает огонь — лихорадочно злой. Бакуго отстранили за драку, но Эйджиро не уверен, что так вообще можно назвать нападение четверых на одного, при полной победе этого же одного. Полной и «слишком жестокой для самозащиты». Честно говоря, сам Эйджиро не может осуждать Бакуго за это. Будь он в тот день с ним, их школа лишилась бы аса не только баскетбольного клуба.

— И надолго ты?..

— Ублюдки отстранили меня на весь год. Думают, что смогут помешать мне взять кубок.

Бакуго фыркает, но Эйджиро все равно замечает, с какое силой он сжимает кулаки. Откладывает телефон куда-то в сторону и встает со скамьи. До Бакуго всего пара шагов, которые Эйджиро преодолевает за один большой. Он почти не сопротивляется, когда Эйджиро берет его за руку, поднимая чужую ладонь к губам. У Бакуго шершавая грубая кожа — наверняка он все равно целыми днями гоняет в стритбол — но он все равно вздрагивает, когда Эйджиро по ней языком.

— Хей, мы будем очень рады, если ты вместо этого ты возьмешь нас! — он запинается, сбиваясь с мысли. — Чтобы взять его. Кубок, я имею в виду футбольный кубок.

Боже. Почему-то говорить все это смущает гораздо больше, чем облизывать чужие руки. Эйджиро и раньше постоянно звал Бакуго в клуб, с его отстранения так и вовсе чуть ли не каждый день — но то, что тот действительно пришел, все равно умудряется ударить поддых. Слова сами собой складываются в какую-то чушь, и Эйджиро задерживает дыхание, пока ждет ответ — часть него в ужасе кричит, что он будет отрицательный. В конце концов, это же футбол и баскетбол — две параллельные прямые, которые даже в манге-то не пересекаются.
Вместо ответа Бакуго целует его.

Эйджиро прикрывает глаза и не удерживается, мычит в поцелуй. Бакуго хмыкает и проталкивает язык ему в рот, скользя им по острой кромке зубов. Эйджиро иногда хочется укусить — просто чтобы посмотреть на реакцию. К счастью, пока ему еще хватает мозгов не делать этого. Эйджиро почти жмурится от удовольствия — целуется Бакуго тоже на редкость охрененно. Возбуждение, которое он тщательно давил весь день, разом будто вспыхивает в крови. Бакуго коротко вздыхает в поцелуй, и Эйджиро наконец расслабляется окончательно — сует руки под чужую футболку, шаря по горячей спине, оглаживая напряженно подрагивающий живот, мельком задевает пальцами вставшие соски.
Бакуго шипит, когда он сжимает один из них, и пихает в грудь, разрывая поцелуй. Нажимает на плечи, и Киришима послушно опускается перед ним на колени, дрожащими пальцами стаскивая форменные шорты. Бакуго переступает ногами, позволяя им свалиться на пол, и остается в одних гетрах — трусы Эйджиро тоже стянул. Темная ткань настолько плотно обтягивает мышцы, что кажется второй кожей. Эйджиро не может удержаться — скользит ладонью ниже, от голой кожи к плотной ткани гетр, и с силой оттягивает резинку. На чужой коже под ними виднеется красный след — у Эйджиро от этого мозги плавятся. Он быстро лижет его одним широким движением и отпускает резинку — та издает какой-то совсем уж пошлый шлепок, а Бакуго с силой дергает его за волосы, почти утыкая носом себе в пах. Эйджиро изворачивается под стальной хваткой, легонько дует на самый кончик чужого стояка, и поднимает взгляд, отслеживая реакцию. Бакуго зло ухмыляется, будто раздумывая, стоит ли просто сломать ему челюсть, и выглядит при этом настолько, мать его, охрененно, что Эйджиро чуть не спускает в штаны. В голове все окончательно смешивается и с языка само собой слетает:

— Я бы трахнул тебя, и спустил прямо на... нет, лучше — в — твои гетры. Если бы ты только обязательно не убил меня потом.

Что. Он. Несет. Эйджиро не знает, хуже ли это для Бакуго, чем очередное признание в любви — он всегда реагировал на них, мягко говоря, скептически — но собственные ощущения — боже, его лицо горит — гораздо хуже.

— Сдохнешь, идиот, — Бакуго улыбается с какой-то почти акульей лаской, и неожиданно мягко проводит пальцами по его губам, оглаживает горячими ладонями челюсть и шею. У Эйджиро от этого все внутренности скручиваются в один большой пылающий жаром ком.

Эйджиро дышит часто и быстро, выворачивается из-под чужих рук и берет в рот сначала головку, а затем и вовсе заглатывает член целиком. Бакуго вздрагивает было, но тут же шипит, с грохотом ударяя кулаком по шкафчику.

— Зубы!

Эйджиро улыбнулся бы, если бы мог, но вместо этого только выпускает член изо рта и спрашивает:

— Всегда зубы. Мне прекратить?

Бакуго чертыхается, надавливает ладонью на затылок, заставляя снова заглотить целиком снова. И, кажется, зубы Эйджиро не волнуют его абсолютно. Глотку немного дерет от быстрых хаотичных толчков, но Эйджиро не обращает на это внимание. Мнет в руках задницу Бакуго — тоже охуенную, как и все в нем — и мучительно пытается не дрочить. Кончить отсасывая, когда к тебе почти не прикасались — даже если это Бакуго — все равно довольно стремно. Даже если яйца уже вовсю ноют от возбуждения, а собственный стояк грозит распороть форменные шорты.
Может поэтому Эйджиро не сразу понимает, что происходит, когда Бакуго заставляет его оторваться от себя и садится на скамью. Может поэтому он вскрикивает, почти кончая, когда тот кладет ступню на его член.

— Нравится?

Голос Бакуго, глубокий и охрипший, ввинчивается в мозг. Эйджиро вспоминает, как дышать и дерганно кивает. Давление на мгновение усиливается — а затем Бакуго медленно соскальзывает ступней к паху, нажимает на лобок, трется о почти каменные и мелко дрожащие от напряжение бедра. Эйджиро сам себе кажется каменной статуей — надтреснутой, и готовой разлететься в любое мгновение.
Темная ткань гетр Бакуго подчеркивает каждое движение мышц под ней, больше напоминая узор на коже. Эйджиро, не задумываясь, на автомате ловит его за лодыжку и, удерживая на месте, медленно целует — от торчащей косточки щиколотки до самого края резинки гетр. Мышцы Бакуго под его пальцами дрожат как от судороги.
Эйджиро целует его в ямку под коленом, скользит языком по внутренней стороне бедра и заставляет раздвинуть ноги еще шире, снова заглатывая член. Эйджиро крепче впивается пальцами в его бедра, Бакуго вскрикивает и толкается несдержанно. Спустя секунду его нога снова ложится на член Эйджиро. Давление усиливается, когда Эйджиро, почти задыхаясь от ощущений случайно задевает зубами головку — рот заполняет густая горечь, но он глотает ее всю.
Собственные шорты Эйджиро все изляпаны в его же сперме, но в голове у него слишком пусто и легко, чтобы думать об этом.
Бакуго почти лежит, откинувшись спиной на шкафчики у скамьи. Он прячет лицо в сгибе локтя, но Эйджиро видит, как мелко дрожат его руки. «1:1», — мелькает в голове, и Эйджиро просто не может не прыснуть от смеха.
Тут же получая пяткой в плечо.

— Только на этот год. И мы должны победить на национальных.

Эйджиро не сразу понимает, о чем он вообще говорит. В его руках обкончанные шорты и трусы, с которыми нужно что-то сделать, а в голове и перед глазами развалившийся на узкой скамье Бакуго. Обнаженный — не считая гетр, весь в испарине, он каким-то образом равно умудряется выглядеть хищно и естественно. И слишком, ужасно, чертовски — возбуждающе. Эйджиро просто физически не в состоянии понять его с первого раза.

Второй, высказанный — по правде говоря, выкрикнутый — уже гораздо раздраженнее, ситуацию не спасает. Бакуго согласен. Они будут в одном клубе, в одной команде и, черт его дери, на одном пъедестале победителей. Эйджиро закидывает испачканную одежду куда-то в угол и идет к двери раздевалки.

Щелкает замок.

— Она была открыта? — голос Бакуго сейчас настоящее воплощение тикающей часовой бомбы.

Из Эйджиро такой себе сапер.

— Давай еще раз.

Но дуракам ведь везет.

— Нас так спалят, идиот.

Бакуго сердито фыркает, но как-то не особенно торопится переодеваться и уходить. Он медленно и раслабленно откидывается на шкафчик за своей спиной, будто нарочно подставляя взгляду шею. На его лице все еще горит лихорадочный румянец возбуждения и у Эйджиро под ложечкой сжимается от того, насколько такой он красив.

— Да пофиг.

Эйджиро подходит к нему вплотную, почти нависая, и Бакуго задирает голову. Взгляд у него насмешливый и будто бы ожидающий. Хищный. Эйджиро сглатывает и разводит ногой чужие колени.
Он не думает о возможном раскрытии — только о том, как потрясно должны выглядеть затянутые в гетры ноги Бакуго на его плечах.

Название: Все как у взрослых
Автор: BakuShima team
Бета: BakuShima team
Пейринг, персонажи: Бакуго/Киришима
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: драма, романс
Размер: мини, 3679 слов
Краткое содержание: «Пиши-звони, бро...»
Предупреждения: ООС, пост-канон

Киришиму подвозят с работы до дома. Зимняя прохлада окутывает его, как только он выходит из теплого салона, и заставляет мелко подрагивать. Он устало выдыхает клубы пара и смотрит на комбини через дорогу.

Ранним утром там никого нет, и ему нравится эта атмосфера спокойствия. Киришима успевает до пересменки и застает Фумико-сан. Фумико-сан — энергичная женщина, с сыном-героем и двумя внуками. Киришима справляется о ее здоровье и рассказывает о ночном задании, когда реклама прерывается экстренными новостями.

Киришима поднимает глаза и утыкается в знакомую экипировку, слышит знакомые взрывы. Знакомое все. Под ложечкой ноет, он заставляет себя расслабиться, вслушаться в голос репортера. Ничего нового — обычная битва с кем-то из Альянса, на которую сбежались телевизионщики. Киришима собирается уходить, когда Фумико-сан произносит:

— Это же мальчик, с которым вы снимали квартиру?

Мальчик, с которым Киришима снимал квартиру, съехал полгода назад. И в пять утра после тяжелого боя — это не те воспоминания, к которым хочется возвращаться. Поэтому Киришима кивает, сгребает сдачи с монетницы и, бросив наиграно бодрое «До свидания», толкает дверь.

Многоэтажка, в которой он снимает квартиру, находится на пересечении двух улиц, в пяти минутах от автобусной остановки, и окружена круглосуточными магазинчиками. Ее расположение удобно для Киришимы, и когда-то было удобно для Бакуго.

***

— Рассказывай.

Бакуго лежит у него на коленях и хмуро смотрит снизу вверх, отложив томик комиксов. Первое желание Киришимы — слиться со стеной или махнуться причудами с Тору, потому что он еще не готов рассказывать. Нет заученной речи, нет отмашки Каминари — «все ок, бро» — и нет решимости.

— Ну? — Бакуго садится и терпеливо ждет. — Просто скажи как есть, придурок.

«Сказать как есть» действительно просто, но сложно. Мысли Киришимы путаются, на языке вертятся глупости, и вряд ли они соберутся в нормальные предложения, когда он попробует их озвучить. Хочется сделать все правильно. Киришима вздыхает, вытирает вспотевшие ладони о шорты и встает с кровати.

— Я... — начинать всегда тяжело, наверняка дальше будет легче. — Бакуго...

Нифига.

Сердце грохочет как ненормальное и тут же сжимается от нежности, когда Киришима заглядывает в глаза Бакуго. Он думает, что помрет раньше, чем успеет сказать «я люблю тебя, давай жить вместе».

Киришима ни в чем не уверен. Ему просто не хочется расставаться, потому что он знает — после выпуска работа сожрет их и их время. Они будут пропадать на ней, отдавать себя геройству, к которому так стремились, и отдаляться друг от друга. Меньше встреч, звонков и писем, больше мыслей о расставании. Киришима жаждал быть героем, но не хотел платить за это отношениями.

— Я помогу, — заявляет Бакуго и проходит мимо него, задевая плечом, открывает верхний ящик стола и выкладывает на стол журнал и листы с заметками, которые дал Киришиме риелтор.

Киришима наверняка умрет раньше, чем произнесет хоть что-нибудь.

— Посмотрим эту квартиру, она ближе всех к работе, — Бакуго спокойно указывает на адрес, поворачивается и усмехается. — Лицо попроще, придурок.

Киришима улыбается, пока неуверенно и неверяще.

— Как ты узнал?

— Хуево прятал.

Киришима смеется, обнимает Бакуго со спины и устраивает подбородок у него на плече.

— Теперь мы будем вместе разбирать вещи.

Бакуго фыркает, но ничего не говорит. За короткий миг все становится предельно простым и ясным.

***

Оказавшись дома, Киришима бросает пакет с продуктами на стол, включает телевизор и находит нужный канал. Ведущая уже рассказывает о курсах валют. Курсы валют — это хорошо, если бы продолжали транслировать бой Бакуго, Киришима не выдержал. Застыл бы перед экраном, всматриваясь в знакомые, незабытые движения, в попытке выцепить выражение лица Бакуго. Потом делал вид, что все хорошо и волноваться за друга — нормально, пока сам барахтался бы в яме из смеси боли, отчаяния, сожаления. Потому что Бакуго Кацуки и все, что с ним связано, в последние полгода плохо сказываются на Киришиме.

Киришима качает головой и с силой сжимает подрагивающие ладони в кулаки. На фоне все еще работает телевизор, и он видит себя. Удачный кусок: Фэтгам вяжет последнего злодея, а рядом Киришима, и половина его лица залита кровью. Вокруг все уставшие, но довольные. Бегущая строка рассказывает о победе. Для Киришимы это слабость, снятая на камеру. Его и его причуды. Никакое лезвие не может нанести ему урон, если держится укрепление. Киришима тянется к щеке, постыдно прикрывает рану ладонью и усмехается — его причуда продержалась всего лишь час.

Он спешно запихивает продукты в холодильник и идет в душ. Под горячими струями воды проясняется голова, напряженные после боя мышцы расслабляются, только щека болит. Киришима обрабатывает порез — медики говорят, ничего серьезного, только на вид кажется ужасным, — и заклеивает его пластырем.

Киришима падает на кровать, раздумывает минуту и берет телефон. Каминари радуется — «теперь мы в телеке, бро», — и спрашивает про причуду. От Мины приходит лишь довольное эмоджи. Киришима улыбается устало, трет глаза и все равно листает вниз. До Бакуго. Бакуго был в сети три минуты назад. Оффлайн лучше, чем онлайн. Киришима видит последнее сообщение «не сдохни без меня» — Бакуго задерживался на работе — и открывает окно. Он без понятия, зачем это делает.

Киришима буквально слышит, каким тоном Бакуго говорит это, поэтому сворачивает переписку и открывает сохраненки. Там мемы от Каминари, пафосные цитаты от Серо и фотка Бакуго на фоне рассвета. Ее Киришима прислал сам. Бакуго заполнял отчеты, когда ему пришло сообщение. Посмотрел, закатил глаза и попросил удалить. По-хорошему они так и не договорились, и Киришима продул в «камень-ножницы-бумага». Только он не стал говорить, что на флешке есть копия. Хорошее было время.

***

Их выпускной заканчивается под утро. Киришима доводит Каминари до комнаты и еще минут пять пытается отцепить его от себя, повторяя, что они останутся друзьями. На выручку приходит Мина. Общий чат, взаимная подписка в соцсетях и обещания посиделок на выходных успокаивают Каминари. Киришима смотрит на них, сглатывает комок, вставший в горле, и кидается обниматься. Даже без всего этого они продолжат быть лучшими друзьями.

По дороге в комнату Киришима успевает развязать галстук, снять пиджак и расстегнуть рубашку. Хочется сразу же упасть в кровать и проспать оставшиеся часы до выезда. Большую часть вещей уже перевезли на съемную квартиру, остальные можно запихнуть в рюкзак. Киришима не верит, что дальше — взрослая во всех смыслах жизнь. Предвкушение и страх переплетаются, цепляются за сердце грузилами и оставляют ранки, из которых сочится неуверенность. Киришима давит их мантрой «все будет хорошо», вспоминает улыбку Олмайта и улыбается сам — справится. Справятся.

В комнате прохладно, в предрассветных лучах кружат пылинки, Киришима завороженно следит за ними. Когда взгляд падает на поверхность стола, он давится воздухом. Скидывает пиджак на кровать, неспешно подходит к столу и смотрит на два билета. Киришима делает вдох, выдох, ведет кончиками пальцев совсем рядом с ними и бросает взгляд на балкон.

— Тормоз, блядь, — хрипит Бакуго и кашляет, когда Киришима встает рядом.

— Просто ты рано смылся.

Бакуго одаривает его тяжелым взглядом, говоря, где он видел эту вечеринку и счастливо-грустных одноклассников, которые считали, что он обязан со всеми сфоткаться на память.

— Через четыре часа самолет.

Вот так просто, думает Киришима, улыбается и сжимает в своей руке руку Бакуго. Киришима тоже хочет говорить о своих желаниях открыто и прямо, только обычно он сомневается, заготавливает речи и мнется, прежде чем выдать что-то сносное.

— Куда летим?

— Осака.

Киришима присвистывает, ловит недовольный взгляд Бакуго и прикусывает язык. Поразмышлять о стоимости поездки, пошутить про согласие, о котором никто не спрашивал, он всегда успеет.

— Собирайся, завезем оставшиеся вещи и поедем в аэропорт.

Бакуго как ни в чем ни бывало перепрыгивает на свой балкон и скрывается в комнате. Киришиму коротит, и в голове вертится одно лишь «мы» и «вместе». «Вместе» теперь будет всегда. Жить вместе, принимать решения вместе, отдыхать вместе. Киришиме кажется, что для него — это слишком. И снова страшно, и снова приятно. Голову пьянит счастье. Он звонко хлопает себя по щекам, приводя мысли в порядок, слышит «придурок» и тихо смеется.

Через полчаса они уже в квартире, быстро перекусывают, хватают самое необходимое — Киришима самодовольно вешает на шею зеркалку Бакуго, — и спускаются к подъехавшему такси.

Киришима взбудоражен и не может перестать улыбаться. Он улыбается Бакуго, стюардессе, дедушке, который оказывается их соседом. От Мусутафу до Осаки три часа лету, еще три на автобусе до отеля, и от него всего сто метров до моря. И три дня наедине с Бакуго. Бакуго только фыркает, словно в поездке нет ничего особенного. Но Киришима ловит на себе его взгляды, темные, оценивающие, задумчивые. От предвкушения тянет внизу живота. Киришима расслабляется лишь когда Бакуго закрывает глаза и сползает в кресле, привалившись щекой к его плечу. Его мерное дыхание щекочет шею, пуская по спине мурашки. Киришима озирается на соседа, на проход и быстро целует Бакуго, выдыхая едва слышное «спасибо». Широко зевает, представляя, как Каминари удивится, не застав его в общаге, и тоже проваливается в неглубокий сон.

Киришима просыпается сам, отмечает оживление в салоне и смотрит в иллюминатор. Самолет делает плавный поворот, выравнивается и идет на снижение. Если бы Киришима был маленьким, то ерзал бы в кресле. Но он взрослый и должен сдерживать свои порывы. По тому, как вдруг смеется Бакуго, кажется, ему это совсем не удается.

— Надо почаще с тобой летать.

Нет, Киришима качает головой. Дело не в полете. Если он начнет объяснять, то будет путаться, а Бакуго краснеть.

— С тобой — хоть куда, — невпопад отвечает он и видит, как меняется лицо Бакуго. Все же Бакуго чертовски умный и понимает намеки. За всю жизнь Киришима летал достаточно, с Бакуго как пара — в первый раз. С Бакуго — вообще все в первый раз.

— Спасибо, — единственное, что говорит тот. И в этом «спасибо» слышится и благодарность, и обещание, и желание, и невысказанные фразы. Киришима получит их, не здесь и не сейчас, позже, когда они будут наедине. И от этого понимания спирает дыхание и сладко тянет под ложечкой.

В Осаке душно и влажно, Киришима успевает купить воду, закинуть на спину рюкзак и сесть в подъехавший по расписанию автобус. Он растекается по сидению и прикрывает глаза, наслаждаясь прохладным воздухом кондиционера, когда в кармане вибрирует телефон. У Бакуго тоже. Мина постит фотки с выпускного, не сдерживает себя в красочных описаниях под ними и сразу же отхватывает пару лайков и комментов. Киришима быстро пролистывает фотки, натыкается на скупой коммент от Бакуго и едва не скринит это событие на память.

— Попробуй только... — рычит Бакуго, но тут же отвлекается на Каминари, который не смог пройти мимо и ввязался в переписку. Киришима следит за ними в онлайн-режиме — все по стандарту: угрозы, шутки, подъебы. Когда Бакуго берут количеством — к Мине с Каминари присоединяется Серо, — он матерится сквозь зубы и вырубает телефон. Несмотря ни на что, настроение у него остается приподнятым.

Три часа они пялятся в окно, слушают плейлист Бакуго и спорят, кто будет спать у стены. Словно это имеет значение, словно хоть что-то будет иметь значение, когда они останутся вдвоем.

Киришиме не хватает одних лишь прикосновений плеча к плечу, переплетенных пальцев и голодных взглядов. Пытаясь отвлечься, он поздно замечает, что Бакуго слишком близко. Щеки вспыхивают алым, а губы горят. Поцелуй скорее раззадоривает желание, чем утоляет его. Похоже, Бакуго и сам это понимает и недовольно цыкает.

— Если бы заметили?

— Они спят, — Бакуго кивает на соседний ряд, там действительно спят пара подростков.

— Тогда?..

— Нет, — Бакуго наклоняется, так, что из динамика слышится музыка, и хрипло усмехается куда-то в висок Киришимы, едва касаясь кожи губами. — До отеля осталось полчаса, за это время стояк не испарится.

Киришиму обдает жаром с головы до ног, он открывает рот, силясь что-то сказать, и не подбирает ничего, кроме «блядь», и отсаживается подальше от Бакуго.

— Будто это поможет, придурок.

Не поможет, потому что смущенный Бакуго — вне всяких правил.

Киришима не помнит, как они добираются до отеля, регистристрируются. В голове туман, который сгущается, стоит войти в номер. От вида двухместной кровати пересыхает во рту, Киришима не маленький, все понимает, но приходится сделать пару вдохов и выдохов, потому что номер еще не готов, им разрешают оставить вещи. А за окном — море. Действительно, рукой подать. Киришиме очень хочется туда, и он поворачивается к Бакуго.

— Пойдем, — смешливо тянет он и выходит первым, — только захвати полотенца.

Киришима догоняет его сразу, подстраивается под неспешный шаг и просто наслаждается близостью. Все кажется таким естественным.

На пляже безлюдно — май не сезон. Киришима подходит к кромке воды, скидывает шлепки и осторожно входит в воду. Прохладная, но не холодная — самое то, чтобы смочить ноги.

— И все? — доносится сзади.

Киришима не успевает обернутся, когда мимо него проносится Бакуго и ныряет в море. Вот так сразу. Он оглядывается и долго тупит в брошенные на песок вещи, пока Бакуго не окликает.

Бакуго в воде по грудь, зачесывает назад челку и ухмыляется. Его «слабо?» считывается на раз. Киришима восхищается, быстро стягивает футболку, шорты и шагает к нему. Тут же хочется вылезти обратно, на теплый песок, но это желание смывает первой волной, когда он оказывается рядом с Бакуго.

— Наперегонки, — предлагает Бакуго, кивая в сторону буйков.

Киришима вспоминает школьный бассейн и внутренне содрогается.

— Только без причуд!

Бакуго недовольно фыркает, ложится на спину, обрызгивает Киришиму и уходит под воду.

— Хей, бро, что за детский сад!

— Фора, — кричит Бакуго, набирая скорость.

Засранец, думает Киришима и бросается в погоню.

Ему не хватает одного гребка до победы. Но это не так важно, как довольный собой Бакуго. Киришима жалеет, что под рукой нет фотоаппарата, и ловит кадр пальцами. Довольный Бакуго, удивленный Бакуго, сердитый Бакуго — все откладывается в памяти.

Он подплывает ближе, и Киришима знает, что сейчас будет. Потому что они — единственные придурки, которые залезли в море, потому что целоваться в море — круто, и просто потому что хочется.

Губы у Бакуго холодные, Киришима улыбается в поцелуй, прежде чем разорвать его, и утягивает Бакуго обратно к берегу.

— Не заставляй меня ревновать к морю — хочу, чтобы ты дрожал из-за меня.

— Киришима, тупой Пикачу плохой пример для подражания.

Киришима закусывает щеку изнутри, чтобы не засмеяться. Кидает через плечо взгляд на берег — далековато, Бакуго успеет нагнать и утопить, но все же признается.

— Вообще-то, это Минета.

Последнее, что видит Киришима, прежде чем рвануть назад, — недобрый блеск в глазах Бакуго. Конечно же, его нагоняют, топят, а внутри зарождается смех. Киришима смотрит на злого Бакуго и не думает сдерживаться. Смех, который подхватывает теплый ветер, громкий и счастливый.

— М-м-м, — Киришима стонет и кусает Бакуго в плечо.

После моря они отогреваются в душе, под потоком горячей воды.

Бакуго дышит прерывисто, бьет по вентилю и толкает Киришиму к стене. Ладонью обхватывает члены, толкается, притирается. Возбуждение бьет по нервам, и Киришима готов кончить прямо сейчас. Он вздрагивает, непроизвольно активирует причуду и смущается, когда сталкивается с поплывшим взглядом Бакуго. Бакуго не сдерживается, скользит языком в рот и проходится большим пальцем по головке. Удовольствие прошивает все тело Киришимы, ноги слабеют, и он цепляется за Бакуго. Сказывается ожидание и усталость после дня пути, и через пару движение рукой его накрывает оргазм. Бакуго тоже хватает ненадолго. Киришима нащупывает вентиль, регулирует воду и смывает с них сперму. Бакуго бросает полотенце ему на голову и быстро целует в уголок губ. Киришима зевает — вот бы сейчас вздремнуть пару часов. Могут себе позволить, впереди еще целых три дня.

Три дня пролетают незаметно.

Ранним утром перед отъездом Киришима сбегает на пляж, прихватив фотоаппарат. Занимающийся над морем рассвет красив, однако без Бакуго картина кажется неполной. Где-то в душе зарождается беспричинный страх. Киришиме хочется убраться отсюда, вернуться в номер и взглянуть на спящего Бакуго, от которого будет веять спокойствием, силой, уверенностью. Тем, чего ему явно не хватает. Он смотрит на море в последний раз, когда замечает подошедшего Бакуго. Растрепанный, сонный, с привычно засунутыми руками в карманы штанов, он стоит расслабленно в пяти шагах от него. Киришима, не задумываясь, делает снимок.

— Доволен? Пойдем, — хрипло бросает Бакуго.

***

Киришима засматривается на фотографию и пропускает момент, когда Бакуго заходит в сеть. Ладони потеют — одним неловким движением можно отправить букву, смайлик, запятую. И тогда Бакуго поймет, что Киришима специально открывал их диалоговое окно. В случайность Бакуго не поверит: чтобы добраться до их лички, нужно пролистать около тридцати контактов.

Киришима сглатывает. Может, он мазохист? Смотреть на значок онлайна Бакуго — тяжело, но оторваться невозможно.

На самом деле, Киришиме хочется случайно проехаться пальцем по экрану, отправить запятую и увидеть реакцию.

На самом деле, Киришиме очень трудно, и у него есть, что сказать Бакуго. Он бы попросил прощения, признался, что без Бакуго невыносимо, что без Бакуго Киришима неполный. Ему хочется начать все сначала — все пять месяц хочется, — но только ему страшно предлагать.

Каминари советует поговорить. Киришима соглашается, придумывает речь, прокручивает в голове и там же оставляет. Его не было в жизни Бакуго полгода, он не имеет права врываться к нему со своими чувствами. Но главное — если Киришима до сих пор любит Бакуго, это не значит, что Бакуго до сих пор любит его.

Киришима закусывает губу, открывает окошко «Бакуго Кацуки», тупит пять минут, выбирая между «привет», «хей», «здравствуй», и стирает все.

Рана на щеке ноет. Он бросает телефон на кровать и идет на кухню за обезболкой. Допивая воду, Киришима машинально проводит взглядом по небольшим сколам с краю стола и давится.

***

— Провожать не буду, — Киришима неловко улыбается, сжимая пальцами край стола, на который опирается, — просто захлопнешь дверь. И это, пиши-звони, не пропадай... друг.

Щека Бакуго дергается, сам он опасно напрягается, но сдерживается и смеряет его недовольным взглядом. Киришима переводит дыхание — он был готов к удару, потому что на месте Бакуго сам бы врезал. Злосчастное слово соскальзывает с языка, до того как он понимает. Киришима не может объяснить, что им двигало, как не удержал. Привычка, желание сгладить неловкость? Потому что бесить Бакуго в конце их отношений — это последнее, что бы ему хотелось.

— Я знаю, придурок.

Верно, машинально отмечает Киришима, глупо вышло. Как-никак, они прожили здесь год, и открывали, и закрывали чертову дверь множество раз. Киришима думает извиниться, но горло сжимает спазм, и слова замирают на губах. Ему приходится стискивать зубы, сильнее сжимать край стола — потому что отпускать Бакуго непросто. Еще пару минут, и он сорвется, и тогда Бакуго придется взорвать его к чертям, чтобы уйти.

Бакуго не спешит, смотрит долго, чего-то ждет. Киришима не отводит взгляда и едва сдерживается, чтобы не подтолкнуть его. Время Киришимы на исходе. А потом будет больно им обоим.

Кажется, до Бакуго доходит, и он закидывает на плечо сумку.

Вот и все.

Когда захлопывается дверь, ломается дерево, и стол летит в стену. Киришима дышит глубоко — не помогает, конечно, — оседает на пол и прижимается щекой к мерно гудящему холодильнику. А ведь у него был месяц. Целый месяц, чтобы свыкнуться с тем, что Бакуго больше не будет в его жизни.

Бакуго съезжает, пообещав забрать сумку с вещами потом. Киришима ждет день-два, но «потом» все не наступает. Это позволяет надеяться, представить очередную командировку.

Все-таки Киришима оказывается прав — время порознь сжирает их изнутри. Они больше не вывозят отношений на расстоянии, отношений с работой, вообще — любые отношения. В школе было проще. Перебираться через балкон, открывать дверь с ноги, быть в поле зрения друг друга.

Киришима не выдерживает первым. Он пугается, когда мысль о расставании приходит в первый раз, чувствует себя виноватым, слабым и предателем. Киришима наблюдает за Бакуго и видит, как ему тяжело. Геройство — сложно. Бакуго учится затыкаться, не орать, а глухо рычать, работать в команде с командой. Бакуго это бесит, но он старается расти. И, конечно же, скинуть Старателя с первого места — куда без этого.

Бакуго с Киришимой тоже нелегко. Усталость съедает разговоры, график — совместный отдых. Только квартира остается общей, в которой они едва пересекаются. Бакуго разрывается между работой и Киришимой. Киришиме хочется помочь ему, но у него самого проблемы, которыми не стоит грузить. У Киришимы не хватает сил, чтобы латать дыры в их отношениях. Однажды Киришима говорит: «Давай расстанемся».

***

Киришиму выдергивает из мыслей разрывающийся телефон. Он отставляет стакан, возвращается в комнату и минут десять разговаривает с Фэтгамом. Фэтгам интересуется его здоровьем, предлагает отлежаться день, если щека будет беспокоить. Киришиме приятна забота, но запереться в четырех стенах, которые хранят воспоминания о Бакуго — это слишком. Ему нужна работа, чтобы выбраться из ямы, в которую угодил после репортажа.

Киришима сворачивает разговор, бегло просматривает входящие сообщения и хочет провалиться сквозь землю. Бакуго ему не поверит. Просто не поверит. Киришима бы сам себе не поверил.

Единица светится в верхушке страницы. Прочитано.

Киришима судорожно сжимает телефон, запускает руку в волосы, тянет, стонет и открывает диалог. Была не была.

«Прости, я случайно, др...»

Набирает он быстро, не особо задумываясь, но вовремя вылавливает «друг» и удаляет. Оценивает — вроде сойдет — отправляет, пока мужество не покинуло его.

Бакуго читает мгновенно, словно держал окно открытым. Киришима не верит. Всматривается в экран — ничего. Засекает время, минута-две-три — ничего.

Киришима присаживается на стул и прикрывает глаза. Дурак он, если решил, что Бакуго отреагирует.

Возбуждение стекает как вода. Киришима обессиленно откидывается на спинку. Наверняка можно найти плюсы: отсутствие ответа тоже ответ. И ему нужно просто смириться.

Киришима принимает реальность, решает завтра выбить отпуск за свой счет — Фэтгам все поймет и отпустит, — когда стучат в дверь. А потом откровенно пинают.

Киришима не в настроении объяснять малолеткам с этажа выше, что так делать плохо. Поиграются и уйдут. Когда за дверью начинают кричать и материться, Киришима вскакивает, опрокидывая стул, и бежит в прихожую. За дверью — Бакуго, ему даже не надо смотреть в глазок. Киришима теряется. Киришима не готов.

— Блядь, ты там от счастья помер? — вопрос сопровождается еще одним пинком. — Я слышал, как ты притопал!

Замок поддается сразу, Киришима не представляет, что будет дальше — но он рад. Безумно, так, что дыхание перехватывает, и он может только пялиться на Бакуго, когда дверь открывается полностью.

Бакуго не выглядит рассерженным, взволнованным — да.

Нужно что-то сказать, и обычный «привет» выходит неуверенным и жалким. Зато это действует на Бакуго, он недовольно усмехается, переступает порог и начинает раздеваться. Куртка оказывается в настенном шкафу на вешалке, ботинки рядом с кроссовками Киришимы. И это настолько обыденно, словно Бакуго никуда не уходил. Киришима не может отделаться от мысли, что сейчас появится дорожная сумка, и все встанет на свои места.

Бакуго сразу проходит на кухню, задерживает взгляд на крае стола, ничего не говорит и ставит чайник. Терпение Киришимы безгранично в отношении Бакуго, но он больше склоняется к мысли, что просто ловит побочку от лекарства.

Он делает вдох-выдох. Наверно, нужно начать говорить.

— Сейчас прозвучит по-детски, но я случайно!

Бакуго цепко смотрит на него, и от этого взгляда хочется и убежать, и просить остаться.

— Ты про свой тупой повод?

— Он не тупой.

— Тупой, — заверяет Бакуго, — как и ты. Но это так совпало. Мозгов у тебя как не было, так и нет? С нестабильной причудой лезть в самое пекло. Какого хуя?

Киришима тупой, поэтому медленно переваривает информацию. Доходит, конечно, туго, но доходит.

— Ты видел трансляцию?

— Видел. — Чайник вскипает, Бакуго заваривает чай и достает две кружки. Свою и Киришимы. — Мы начали через полчаса после вас.

Киришима переводит взгляд с Бакуго на кружку и обратно. Еще он понимает, что перед миссией тот где-то нашел телек, чтобы посмотреть на его бой. Прямые включения при масштабных операциях — лучшее шоу, что может предоставить телевидение.

А теперь вот приходит сюда, чтобы поорать о причуде Киришимы.

— Все это, — Киришима неопределенно взмахивает руками и осекается. Правильных слов снова нет. Он любуется Бакуго, подыскивает слова, не находит, вздыхает и садится рядом. — Все это — что-то значит?

— Значит, — Бакуго отвечает мгновенно. Киришима вскидывается и тонет в его глазах. Он излучает спокойствие и уверенность. — Если ты не будешь решать за меня, что без тебя мне будет легче.

@темы: Визуал, Свой пейринг, Бакуго/Киришима, Mini Ship Wars, Текст, Челлендж

Comments

[LasNoches]

Арт прикольный, но я почему-то упорно вижу там фем!Киришиму

Когда все средства хороши
Драббл приятный, но из серии прочитал и забыл.

Гость
Понравилось как повседневность вписана в рамки апокалипсиса вокруг пздц, а проблемы у героев все те же.

shake that brass
Автор увлекся кинком и позабыл про характеры героев. Бакуго с Киришимой вышли настолько плоскими, что даже подрочить не получилось. Сорян

Все как у взрослых
Крутая работа. Вот уж действительно все как у взрослых. За героев переживаешь как за себя, и эмоции такие... знакомые, понятные очень. Автор большой молодец. Спасибо!

[Professional Hero]

LasNoches,

Все как у взрослых

Тяжело писать про них стекло, поэтому рад, что получилось передать вот это "знакомое".
Спасибо за отзыв
а.