Название: Преображение
Автор: Анонимный герой
Пейринг/персонажи:ОМП/Шинсо, Мидория
Персонаж недели: Шинсо Хитоши
Тип: слэш
Рейтинг: PG
Жанр: романтика, драма
Размер: мини, 2106 слов
Саммари: Шинсо встречает человека, помогающего ему с причудой.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: спойлеринвалидизация персонажа
читать дальшеШинсо просто не успел извиниться. Он поэтому выискивает того парня в толпе – следовало попросить прощения, но парень – факультет поддержки, старший курс, светлые волосы, родинка у нижней губы – тогда даже не взглянул на него, брезгливо сдернул с себя мокрый пиджак, выругался и ушел. Шинсо так и остался с полупустой бутылкой воды и чувством неловкости. На будущее Шинсо даже составляет план действий – но выходит все иначе.
– Да ладно, забей, – отмахивается парень, едва Шинсо успевает объяснить, зачем подошел к столику. Обедающая компания смотрит на него с интересом. – Эй, а я ведь тебя знаю.
Вылет после первой же битвы на фестивале – та еще слава, Шинсо, решивший уже было уйти, оборачивается.
– Вот как? А я вас – нет, – может, немного дерзко для человека, только что приносившего извинения, но кто любит говорить о своем проигрыше.
– Кейске Сатору, – он откидывается на стуле и смотрит с веселым прищуром. – Ты неплохо выступил, начало было эффектным.
– О, Кей-чан нашел нового друга, – восклицает девушка, сидящая рядом, и складывает ладони – на каждой по три пальца, – как мило!
Повернувшись к Шинсо, заговорщицки подмигивает:
– Только никогда не спорь, что сможешь вогнать его в краску, он такими спорами оплачивает свои обеды.
Шинсо молчит, но выглядит, наверное, удивленно, потому что девушка поясняет:
– Он может управлять физическими процессами внутри своего тела.
– Не особо впечатляет, да? – этот парень, Кейске, щелкает девчонке по носу. – Ну, загляни как-нибудь на факультет поддержки, постараюсь тебя удивить.
***
Шинсо не воспринимает приглашение всерьез, так что едва не роняет сумку, когда вдруг слышит «Хитоши-кун!». Кейске он узнает не сразу – тот в лабораторной одежде, и рука, которой он машет – в яркой перчатке. Занятия закончены, но факультет поддержки, похоже, живет в своем ритме. Шинсо быстро прокручивает в голове варианты обращения.
– Кейске-семпай?
– О, мне нравится, – улыбается он и жестом приглашает за собой, – кто знает, может, я и правда смогу тебя чему-то научить. Ты же свободен?
Шинсо недолго колеблется и кивает. Кейске поворачивает в сторону мастерских. Его волосы стянуты резинкой, а плечи расправлены, на шагу он едва не припрыгивает. Шинсо молча идет следом: парень перед ним может выглядеть сколько угодно взбалмошным и несерьезным, но он все-таки студент Юуэй. Шинсо лучше многих знает, что судить по виду – ошибочно.
И все же он поспешил с выводами: в мастерских уже никого нет, они остаются один на один. Кейске хвалится своими разработками: тонкие инструменты, направленные на синергию тела и механизмов. Шинсо рассматривает протезы, линзы, чипы, предназначенные для усиления или видоизменения сигналов различных органов восприятия. Когда Кейске закрепляет слуховой имплантат, Шинсо разглядывает его пальцы, губы, обнаруживает еще одну родинку возле уха. Сосредоточенность придает уже знакомым чертам непонятную красоту. Шинсо чувствует себя странно, пока не понимает, что просто не привык к такому: даже друзья редко остаются с ним вне компании, он давно перестал придавать этому значение, но сейчас вдруг острее чувствует эту ситуацию – тет-а-тет и непрошенное доверие – и смущается, даже из слов Кейске ухватывает только обрывок:
– …например, я слышу, как быстро бьется твое сердце. Ты в порядке?
– Да, я… все хорошо, простите. Мне пора.
Чуть не спотыкаясь у выхода, Шинсо еще раз смотрит вглубь мастерской. Кейске прячет образцы, гасит лампы, но не спешит уходить.
– То, что вы делаете, – говорит Шинсо, чувствуя, что должен это сказать, – это здорово. Было интересно, спасибо.
– Да-да, – Кейске не смотрит на него, но Шинсо и так чувствует, что теперь все в порядке. – Увидимся.
***
В следующий раз Кейске вылавливает Шинсо между уроками, у него тонкий горизонтальный ожег на щеке, как от прикосновения раскаленной проволоки или вроде того.
– Не занят в выходные?
– Нет, – растерянно отвечает Шинсо. Кейске протягивает ему телефон, и Шинсо пересылает номер.
– Отлично, – говорит парень и уходит прочь, ничего не объяснив.
Сообщение приходит в пятницу вечером, в субботу они собираются в кино.
Шинсо думал, что они будут вдвоем (и у него есть для этого все основания!), и появление Кейске в компании сокурсников становится неожиданностью. Или по его виду это заметно, или Кейске что-то улавливает в его голосе, но в кинозале с приглушенным светом он хватает его за руку.
– Прости, – полушепотом, приблизившись, просит он, – я проболтался, и они сами напросились.
– Не извиняйтесь, – Шинсо натянуто улыбается, но чувствует глупую радость от того, что Кейске все верно понимает. – Вы и не должны тратить свое время на меня одного.
– А если, – Кейске прикусывает губу и пробует еще раз, – а если этого я и хочу?
Он не улыбается и не шутит. Шинсо не успевает ничего ответить, кто-то недовольный цыкает – фильм уже начинается, на соседние места влетают ребята с попкорном – момент упущен. Кейске кладет руку на подлокотник и разворачивает ее ладонью вверх.
Какая глупость, – думает Шинсо. – Что за ерунда. Кто вообще так делает.
А потом накрывает ладонь Кейске своей, переплетая пальцы. Даже если фильм окажется полной чушью, Шинсо не разочаруется.
***
– Вообще, я говорил серьезно, – говорит Кейске в следующую встречу. Шинсо выжидает. – Насчет помощи. Расскажи мне о своей причуде, может, удастся придумать что-нибудь.
Они обедают за школой, никто не отвлекает Шинсо, но он все равно чувствует неловкость. Кейске смотрел фестиваль и имеет общее представление, за все время, пока Шинсо говорит, он не прерывает его ни разу, хотя – у него в это время как-то загораются глаза – порой явно хочет что-то спросить. Шинсо заканчивает и смотрит чуть настороженно: давай.
– Клянусь, мошенники глотки бы друг другу рвали за возможность работать с тобой, – говорит Кейске, вгрызаясь в сэндвич. – Из тебя мог бы выйти опасный злодей.
Он произносит это странным тоном, вряд ли всерьез, но у Шинсо во рту пересыхает и по телу проходит горячая волна.
– Но ты не ищешь легких путей, верно?
Шинсо не отвечает. Кейске стряхивает крошки и улыбается, он и не ждет ответа.
***
В мастерской с Шинсо уже здороваются все подряд, включая учителей. Часть рабочего места Кейске постепенно захватывают развернутые нейропсихологические атласы и альбомы с цветными рисунками областей мозга и структурными схемами – яркая мешанина, как в мыслях самого Шинсо, увидевшего их в первый раз. Неделя за неделей – теперь стена над столом уклеена его собственными стикерами, краткими пометками вроде «слуховая зона КБП – повреждения???», «лимбическая система -> память», «ретикулярная формация и функциональные состояния», «гипнотический сон».
Шинсо пытается понять свою причуду, ее действие от произнесения ответных слов до выполнения приказа объектом. Шинсо пробует смотреть на каждую слабость как на путь развития, иначе в сумме все выглядит как вереница сплошных «если» (если слух сохранен, если объект отвечает, если не мешают внешние раздражители, если объект один…) и шансов провала. Даже незначительные успехи вдохновляют. Кейске просит звать его по имени.
Для тренировки причуды Шинсо не так-то легко найти партнера, но когда Кейске вызывается добровольцем, Шинсо все равно спрашивает:
– Уверен, что не против?
– О, – сбрасывая рабочий халат, тянет тот, – просто не приказывай ничего, что мне не понравится.
Шинсо ловит его на последних слогах: от улыбки не остается и следа, взгляд стекленеет. Мгновенное преображение. Шинсо пробует всякую мелочь: урони ключи, подними ключи, закрой глаза, вытяни руки, повернись спиной. На этих действиях легко удерживать концентрацию, и он проверяет все попеременно: полная темнота и вспышки света, резкие звуки, монотонный шум, тишина, его собственный голос – и внимательно следит, когда растет сопротивление.
Ничего другого на сегодня они не планировали, но Шинсо удалось больше, чем он ожидал, так что он позволяет себе немного импровизации: приближается вплотную к Кейске и касается ладонью его щеки – мягко и аккуратно гладит почти незаметную теперь полоску (Кейске так и не рассказал, во что он влез, наверное, сам оплошал). Веки прикрыты, Шинсо следит за движением глазных яблок и – дотрагиваясь все ощутимее, сильнее – ждет, когда Кейске освободится.
– У тебя руки горячие, – глаза по-прежнему закрыты, он не отстраняется, но уже не под контролем. – Вариант «обездвижить и задержать противника», да?
– Ага. Он не сработает, – говорит Шинсо, и потирает шею. – Во всяком случае, пока что.
Кейске взлохмачивает волосы и возвращает привычную улыбку.
– И черт с ним, ты всегда можешь использовать дистанционное оружие. Что тебе нравится? Пистолеты, дротики, электрошокеры… кстати говоря, а я могу влиять на электрические импульсы своего мозга.
– Хочешь превратить себя в оружие?
Кейске смеется.
– Да уж, единственный человек, которому я могу навредить таким способом, это я сам.
Про тетрадь с заметками Шинсо вспоминает в последний момент, уже на выходе из академии. Приходится вернуться, но он не успевает окликнуть Кейске – замирает. Тот сидит у стены, запрокинув голову, и задумчиво проводит кончиками пальцев по коже, от щеки и вниз, к губам.
Шинсо едва не стонет. Горячие руки, чтоб их.
***
Спустя еще пару недель у Шинсо появляется навязчивое желание испытать свои способности на ком-нибудь еще. Он чувствует возбуждение от перспектив – и от близости Кейске. Шинсо придерживает его за плечи после очередной практики, тот вышел из-под контроля причуды, но остался ненадолго дезориентирован.
– Ну, это уже что-то новенькое, – произносит он наконец, сам вцепившись в предплечья Шинсо. – Что ты… что ты мне говорил? Что я должен был сделать?
Шинсо удивлен, потому что в голосе Кейске угадывается легкая паника.
– Вот, – он кивает на листок с какими-то небрежными рисунками, – интересовался твоим новым изобретением.
– Рисую я в любом состоянии ужасно, – Кейске расслабляется и начинает говорить по существу. – Не чувствовал, как ты меня поймал, как будто просто отключился.
– Извини.
– Глупости, скажи лучше, во время фестиваля тому парнишке ведь удалось сбросить контроль?
– Мидорие. Да. Не спрашивай как, я сам не знаю.
– Ты удерживал его при шуме публики, разговаривая с ним. Ты не отвлекался?
– Я, – Шинсо не хочется этого признавать, но это разговор не о чувствах, поэтому он пересиливает себя, – наверное, злился немного. Неважно, вряд ли причина в этом. Он повредил себе пальцы, его вывела боль.
– Он не мог использовать причуду. Сила воли? – Кейске насмешливо склоняет голову, – Ты ведь можешь узнать у него сам.
Шинсо не знает, почему судорожно начинает искать поводы этого не делать. Ведь он действительно может поговорить с Мидорией, пусть разговор будет и не из приятных.
– Оно может помочь нам, это знание, – Кейске не позволяет отвести взгляд. – Ладно, не хочешь делать ради себя, сделай ради меня. Я же умру от любопытства!
Шинсо прикрывает глаза. Кейске ведет себя, как избалованный ребенок, его желания значат все для него. И когда он хочет поцеловать Шинсо – он не спрашивает. Он просто целует.
***
Шинсо договаривается с Мидорией о встрече, но подталкивает его не прошлый поединок, а желание испытать себя. Понимание причуды приводит к большему количеству вопросов. Шинсо гложет сомнение, существует ли что-то еще – кроме тех условий, проверенных с Кейске, от чего зависит успех воздействия. Немного страшно, что не причуда становится сильнее, а… происходящее между ними влияет на результат. Даже в мыслях это звучит дурацки, трудно представить, как задать такой вопрос Кейске.
Шинсо закрывает лицо руками, хотя класс пуст и стыдиться некого.
– Шинсо-кун!
Вовремя.
***
– Тебе действительно удалось меня удивить, – вместо приветствия говорит Шинсо.
Кейске поднимает защитные очки и улыбается – весь внимание.
– Вот как? И чем же?
Этого достаточно. Шинсо никогда не хотел использовать такие методы, так строить отношения с людьми, но ему нужен ответ, ответ, в котором не придется сомневаться, сейчас же.
– Почему ты хотел узнать о причуде Мидории Изуку?
***
– Я все понял. Начнем? – спрашивает Мидория, выслушав просьбу, и застывает на месте.
Пожалуй, – думает Шинсо. Хватает мгновения, чтобы понять – само ощущение контроля теперь – другое, глубокое и сильное, как горный поток. Шинсо приказывает выполнить пару действий, но быстро теряет интерес. Он уже знает – это работает. Может, на фестивале дело было все же в обстановке…
Или в совсем другой мотивации, – Шинсо практически слышит голос Кейске, – он там не другу помогал, а сражался за себя, знаешь ли.
Шинсо вздыхает. Ладно, вряд ли это такой уж секрет.
– Какая у тебя причуда? – спрашивает он.
Голос у находящихся под действием контроля тихий, интонации невыразительные.
– Один за всех.
Что?
– Что? – Шинсо сам не замечает, как произносит это вслух. Как будто ему нужно было еще одно повторение.
Сложнее всего оказывается потом держать лицо. Мидория сыплет пожеланиями удачи и явно рад, что смог помочь, так что Шинсо чувствует царапающую глухую вину.
***
И злость.
– То есть, вы собирались убить его. А меня, – Шинсо пристально вглядывается в малоподвижное лицо-маску, – меня ты тоже убить собираешься?
– Как только прекратится действие контроля.
Ждать осталось недолго, – думает Шинсо. Он не сможет вызвать полицию или героев без того, чтобы утратить концентрацию на Кейске, не может просто вырубить его и бросить здесь – секрет Мидории сковывает его по рукам и ногам. Шинсо жалеет, что не в его силах манипулировать воспоминаниями.
– Так ненавидишь меня?
– Нет. Не ненавижу. Я тебя…
Шинсо не хочет слушать дальше. Все и так становится слишком сложным в один миг.
– Прости, – говорит Шинсо. – Используй свою причуду на себе: усиль…
***
Это не обсуждают долго. Пусть статистика сильно изменилась за последние десятилетия, но некоторый процент смертей и травм в ходе неосмотрительного использования причуд сохраняется до сих пор. Журналистам куда важнее, что это произошло в Юуэй.
– Наши студенты целиком посвящают себя идее защите порядка, – говорит представитель академии в интервью, – и готовы рисковать собой ради этого.
Вот что становится официальной версией: один из студентов 2 года обучения факультета поддержки, Кейске Сатору-кун, в результате неосторожного использования своей причуды получил повреждения префронтальной коры головного мозга. На сегодняшний день его жизни ничего не угрожает, учащийся в скором времени будет направлен на реабилитацию.
– Мне жаль, – говорит Мидория, когда сталкивается с Шинсо, – что это произошло с твоим другом.
– Спасибо, – Шинсо смотрит на Мидорию совсем другими глазами, – я справлюсь.
Автор: Анонимный герой
Пейринг/персонажи:ОМП/Шинсо, Мидория
Персонаж недели: Шинсо Хитоши
Тип: слэш
Рейтинг: PG
Жанр: романтика, драма
Размер: мини, 2106 слов
Саммари: Шинсо встречает человека, помогающего ему с причудой.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: спойлеринвалидизация персонажа
читать дальшеШинсо просто не успел извиниться. Он поэтому выискивает того парня в толпе – следовало попросить прощения, но парень – факультет поддержки, старший курс, светлые волосы, родинка у нижней губы – тогда даже не взглянул на него, брезгливо сдернул с себя мокрый пиджак, выругался и ушел. Шинсо так и остался с полупустой бутылкой воды и чувством неловкости. На будущее Шинсо даже составляет план действий – но выходит все иначе.
– Да ладно, забей, – отмахивается парень, едва Шинсо успевает объяснить, зачем подошел к столику. Обедающая компания смотрит на него с интересом. – Эй, а я ведь тебя знаю.
Вылет после первой же битвы на фестивале – та еще слава, Шинсо, решивший уже было уйти, оборачивается.
– Вот как? А я вас – нет, – может, немного дерзко для человека, только что приносившего извинения, но кто любит говорить о своем проигрыше.
– Кейске Сатору, – он откидывается на стуле и смотрит с веселым прищуром. – Ты неплохо выступил, начало было эффектным.
– О, Кей-чан нашел нового друга, – восклицает девушка, сидящая рядом, и складывает ладони – на каждой по три пальца, – как мило!
Повернувшись к Шинсо, заговорщицки подмигивает:
– Только никогда не спорь, что сможешь вогнать его в краску, он такими спорами оплачивает свои обеды.
Шинсо молчит, но выглядит, наверное, удивленно, потому что девушка поясняет:
– Он может управлять физическими процессами внутри своего тела.
– Не особо впечатляет, да? – этот парень, Кейске, щелкает девчонке по носу. – Ну, загляни как-нибудь на факультет поддержки, постараюсь тебя удивить.
***
Шинсо не воспринимает приглашение всерьез, так что едва не роняет сумку, когда вдруг слышит «Хитоши-кун!». Кейске он узнает не сразу – тот в лабораторной одежде, и рука, которой он машет – в яркой перчатке. Занятия закончены, но факультет поддержки, похоже, живет в своем ритме. Шинсо быстро прокручивает в голове варианты обращения.
– Кейске-семпай?
– О, мне нравится, – улыбается он и жестом приглашает за собой, – кто знает, может, я и правда смогу тебя чему-то научить. Ты же свободен?
Шинсо недолго колеблется и кивает. Кейске поворачивает в сторону мастерских. Его волосы стянуты резинкой, а плечи расправлены, на шагу он едва не припрыгивает. Шинсо молча идет следом: парень перед ним может выглядеть сколько угодно взбалмошным и несерьезным, но он все-таки студент Юуэй. Шинсо лучше многих знает, что судить по виду – ошибочно.
И все же он поспешил с выводами: в мастерских уже никого нет, они остаются один на один. Кейске хвалится своими разработками: тонкие инструменты, направленные на синергию тела и механизмов. Шинсо рассматривает протезы, линзы, чипы, предназначенные для усиления или видоизменения сигналов различных органов восприятия. Когда Кейске закрепляет слуховой имплантат, Шинсо разглядывает его пальцы, губы, обнаруживает еще одну родинку возле уха. Сосредоточенность придает уже знакомым чертам непонятную красоту. Шинсо чувствует себя странно, пока не понимает, что просто не привык к такому: даже друзья редко остаются с ним вне компании, он давно перестал придавать этому значение, но сейчас вдруг острее чувствует эту ситуацию – тет-а-тет и непрошенное доверие – и смущается, даже из слов Кейске ухватывает только обрывок:
– …например, я слышу, как быстро бьется твое сердце. Ты в порядке?
– Да, я… все хорошо, простите. Мне пора.
Чуть не спотыкаясь у выхода, Шинсо еще раз смотрит вглубь мастерской. Кейске прячет образцы, гасит лампы, но не спешит уходить.
– То, что вы делаете, – говорит Шинсо, чувствуя, что должен это сказать, – это здорово. Было интересно, спасибо.
– Да-да, – Кейске не смотрит на него, но Шинсо и так чувствует, что теперь все в порядке. – Увидимся.
***
В следующий раз Кейске вылавливает Шинсо между уроками, у него тонкий горизонтальный ожег на щеке, как от прикосновения раскаленной проволоки или вроде того.
– Не занят в выходные?
– Нет, – растерянно отвечает Шинсо. Кейске протягивает ему телефон, и Шинсо пересылает номер.
– Отлично, – говорит парень и уходит прочь, ничего не объяснив.
Сообщение приходит в пятницу вечером, в субботу они собираются в кино.
Шинсо думал, что они будут вдвоем (и у него есть для этого все основания!), и появление Кейске в компании сокурсников становится неожиданностью. Или по его виду это заметно, или Кейске что-то улавливает в его голосе, но в кинозале с приглушенным светом он хватает его за руку.
– Прости, – полушепотом, приблизившись, просит он, – я проболтался, и они сами напросились.
– Не извиняйтесь, – Шинсо натянуто улыбается, но чувствует глупую радость от того, что Кейске все верно понимает. – Вы и не должны тратить свое время на меня одного.
– А если, – Кейске прикусывает губу и пробует еще раз, – а если этого я и хочу?
Он не улыбается и не шутит. Шинсо не успевает ничего ответить, кто-то недовольный цыкает – фильм уже начинается, на соседние места влетают ребята с попкорном – момент упущен. Кейске кладет руку на подлокотник и разворачивает ее ладонью вверх.
Какая глупость, – думает Шинсо. – Что за ерунда. Кто вообще так делает.
А потом накрывает ладонь Кейске своей, переплетая пальцы. Даже если фильм окажется полной чушью, Шинсо не разочаруется.
***
– Вообще, я говорил серьезно, – говорит Кейске в следующую встречу. Шинсо выжидает. – Насчет помощи. Расскажи мне о своей причуде, может, удастся придумать что-нибудь.
Они обедают за школой, никто не отвлекает Шинсо, но он все равно чувствует неловкость. Кейске смотрел фестиваль и имеет общее представление, за все время, пока Шинсо говорит, он не прерывает его ни разу, хотя – у него в это время как-то загораются глаза – порой явно хочет что-то спросить. Шинсо заканчивает и смотрит чуть настороженно: давай.
– Клянусь, мошенники глотки бы друг другу рвали за возможность работать с тобой, – говорит Кейске, вгрызаясь в сэндвич. – Из тебя мог бы выйти опасный злодей.
Он произносит это странным тоном, вряд ли всерьез, но у Шинсо во рту пересыхает и по телу проходит горячая волна.
– Но ты не ищешь легких путей, верно?
Шинсо не отвечает. Кейске стряхивает крошки и улыбается, он и не ждет ответа.
***
В мастерской с Шинсо уже здороваются все подряд, включая учителей. Часть рабочего места Кейске постепенно захватывают развернутые нейропсихологические атласы и альбомы с цветными рисунками областей мозга и структурными схемами – яркая мешанина, как в мыслях самого Шинсо, увидевшего их в первый раз. Неделя за неделей – теперь стена над столом уклеена его собственными стикерами, краткими пометками вроде «слуховая зона КБП – повреждения???», «лимбическая система -> память», «ретикулярная формация и функциональные состояния», «гипнотический сон».
Шинсо пытается понять свою причуду, ее действие от произнесения ответных слов до выполнения приказа объектом. Шинсо пробует смотреть на каждую слабость как на путь развития, иначе в сумме все выглядит как вереница сплошных «если» (если слух сохранен, если объект отвечает, если не мешают внешние раздражители, если объект один…) и шансов провала. Даже незначительные успехи вдохновляют. Кейске просит звать его по имени.
Для тренировки причуды Шинсо не так-то легко найти партнера, но когда Кейске вызывается добровольцем, Шинсо все равно спрашивает:
– Уверен, что не против?
– О, – сбрасывая рабочий халат, тянет тот, – просто не приказывай ничего, что мне не понравится.
Шинсо ловит его на последних слогах: от улыбки не остается и следа, взгляд стекленеет. Мгновенное преображение. Шинсо пробует всякую мелочь: урони ключи, подними ключи, закрой глаза, вытяни руки, повернись спиной. На этих действиях легко удерживать концентрацию, и он проверяет все попеременно: полная темнота и вспышки света, резкие звуки, монотонный шум, тишина, его собственный голос – и внимательно следит, когда растет сопротивление.
Ничего другого на сегодня они не планировали, но Шинсо удалось больше, чем он ожидал, так что он позволяет себе немного импровизации: приближается вплотную к Кейске и касается ладонью его щеки – мягко и аккуратно гладит почти незаметную теперь полоску (Кейске так и не рассказал, во что он влез, наверное, сам оплошал). Веки прикрыты, Шинсо следит за движением глазных яблок и – дотрагиваясь все ощутимее, сильнее – ждет, когда Кейске освободится.
– У тебя руки горячие, – глаза по-прежнему закрыты, он не отстраняется, но уже не под контролем. – Вариант «обездвижить и задержать противника», да?
– Ага. Он не сработает, – говорит Шинсо, и потирает шею. – Во всяком случае, пока что.
Кейске взлохмачивает волосы и возвращает привычную улыбку.
– И черт с ним, ты всегда можешь использовать дистанционное оружие. Что тебе нравится? Пистолеты, дротики, электрошокеры… кстати говоря, а я могу влиять на электрические импульсы своего мозга.
– Хочешь превратить себя в оружие?
Кейске смеется.
– Да уж, единственный человек, которому я могу навредить таким способом, это я сам.
Про тетрадь с заметками Шинсо вспоминает в последний момент, уже на выходе из академии. Приходится вернуться, но он не успевает окликнуть Кейске – замирает. Тот сидит у стены, запрокинув голову, и задумчиво проводит кончиками пальцев по коже, от щеки и вниз, к губам.
Шинсо едва не стонет. Горячие руки, чтоб их.
***
Спустя еще пару недель у Шинсо появляется навязчивое желание испытать свои способности на ком-нибудь еще. Он чувствует возбуждение от перспектив – и от близости Кейске. Шинсо придерживает его за плечи после очередной практики, тот вышел из-под контроля причуды, но остался ненадолго дезориентирован.
– Ну, это уже что-то новенькое, – произносит он наконец, сам вцепившись в предплечья Шинсо. – Что ты… что ты мне говорил? Что я должен был сделать?
Шинсо удивлен, потому что в голосе Кейске угадывается легкая паника.
– Вот, – он кивает на листок с какими-то небрежными рисунками, – интересовался твоим новым изобретением.
– Рисую я в любом состоянии ужасно, – Кейске расслабляется и начинает говорить по существу. – Не чувствовал, как ты меня поймал, как будто просто отключился.
– Извини.
– Глупости, скажи лучше, во время фестиваля тому парнишке ведь удалось сбросить контроль?
– Мидорие. Да. Не спрашивай как, я сам не знаю.
– Ты удерживал его при шуме публики, разговаривая с ним. Ты не отвлекался?
– Я, – Шинсо не хочется этого признавать, но это разговор не о чувствах, поэтому он пересиливает себя, – наверное, злился немного. Неважно, вряд ли причина в этом. Он повредил себе пальцы, его вывела боль.
– Он не мог использовать причуду. Сила воли? – Кейске насмешливо склоняет голову, – Ты ведь можешь узнать у него сам.
Шинсо не знает, почему судорожно начинает искать поводы этого не делать. Ведь он действительно может поговорить с Мидорией, пусть разговор будет и не из приятных.
– Оно может помочь нам, это знание, – Кейске не позволяет отвести взгляд. – Ладно, не хочешь делать ради себя, сделай ради меня. Я же умру от любопытства!
Шинсо прикрывает глаза. Кейске ведет себя, как избалованный ребенок, его желания значат все для него. И когда он хочет поцеловать Шинсо – он не спрашивает. Он просто целует.
***
Шинсо договаривается с Мидорией о встрече, но подталкивает его не прошлый поединок, а желание испытать себя. Понимание причуды приводит к большему количеству вопросов. Шинсо гложет сомнение, существует ли что-то еще – кроме тех условий, проверенных с Кейске, от чего зависит успех воздействия. Немного страшно, что не причуда становится сильнее, а… происходящее между ними влияет на результат. Даже в мыслях это звучит дурацки, трудно представить, как задать такой вопрос Кейске.
Шинсо закрывает лицо руками, хотя класс пуст и стыдиться некого.
– Шинсо-кун!
Вовремя.
***
– Тебе действительно удалось меня удивить, – вместо приветствия говорит Шинсо.
Кейске поднимает защитные очки и улыбается – весь внимание.
– Вот как? И чем же?
Этого достаточно. Шинсо никогда не хотел использовать такие методы, так строить отношения с людьми, но ему нужен ответ, ответ, в котором не придется сомневаться, сейчас же.
– Почему ты хотел узнать о причуде Мидории Изуку?
***
– Я все понял. Начнем? – спрашивает Мидория, выслушав просьбу, и застывает на месте.
Пожалуй, – думает Шинсо. Хватает мгновения, чтобы понять – само ощущение контроля теперь – другое, глубокое и сильное, как горный поток. Шинсо приказывает выполнить пару действий, но быстро теряет интерес. Он уже знает – это работает. Может, на фестивале дело было все же в обстановке…
Или в совсем другой мотивации, – Шинсо практически слышит голос Кейске, – он там не другу помогал, а сражался за себя, знаешь ли.
Шинсо вздыхает. Ладно, вряд ли это такой уж секрет.
– Какая у тебя причуда? – спрашивает он.
Голос у находящихся под действием контроля тихий, интонации невыразительные.
– Один за всех.
Что?
– Что? – Шинсо сам не замечает, как произносит это вслух. Как будто ему нужно было еще одно повторение.
Сложнее всего оказывается потом держать лицо. Мидория сыплет пожеланиями удачи и явно рад, что смог помочь, так что Шинсо чувствует царапающую глухую вину.
***
И злость.
– То есть, вы собирались убить его. А меня, – Шинсо пристально вглядывается в малоподвижное лицо-маску, – меня ты тоже убить собираешься?
– Как только прекратится действие контроля.
Ждать осталось недолго, – думает Шинсо. Он не сможет вызвать полицию или героев без того, чтобы утратить концентрацию на Кейске, не может просто вырубить его и бросить здесь – секрет Мидории сковывает его по рукам и ногам. Шинсо жалеет, что не в его силах манипулировать воспоминаниями.
– Так ненавидишь меня?
– Нет. Не ненавижу. Я тебя…
Шинсо не хочет слушать дальше. Все и так становится слишком сложным в один миг.
– Прости, – говорит Шинсо. – Используй свою причуду на себе: усиль…
***
Это не обсуждают долго. Пусть статистика сильно изменилась за последние десятилетия, но некоторый процент смертей и травм в ходе неосмотрительного использования причуд сохраняется до сих пор. Журналистам куда важнее, что это произошло в Юуэй.
– Наши студенты целиком посвящают себя идее защите порядка, – говорит представитель академии в интервью, – и готовы рисковать собой ради этого.
Вот что становится официальной версией: один из студентов 2 года обучения факультета поддержки, Кейске Сатору-кун, в результате неосторожного использования своей причуды получил повреждения префронтальной коры головного мозга. На сегодняшний день его жизни ничего не угрожает, учащийся в скором времени будет направлен на реабилитацию.
– Мне жаль, – говорит Мидория, когда сталкивается с Шинсо, – что это произошло с твоим другом.
– Спасибо, – Шинсо смотрит на Мидорию совсем другими глазами, – я справлюсь.
@темы: 3 неделя: Шинсо Хитоши, Weekend fest, Текст
-
-
20.08.2017 в 12:11-
-
20.08.2017 в 13:04Ну и Кейске - манипулировать манипулятором - это талант. Хороший получился омп, запоминающийся и яркий.
Но всё-таки, жаль Шинсо
-
-
20.08.2017 в 13:28Спасибо!!!*О*
-
-
20.08.2017 в 14:27Спасибо за такую интересную историю!
-
-
20.08.2017 в 22:25На моменте признания Кейске хотелось то ли дослушать, то ли не дослушивать, то ли выйти в окно
История очень пронзительная вышла. Спасибо за нее
-
-
21.08.2017 в 16:22-
-
23.08.2017 в 09:33Очень понравилось
-
-
25.08.2017 в 08:41Шинсо и мне жаль.