After all, you're my hero
Автор: KatsuDeku Team
Бета: KatsuDeku Team
Пейринг, персонажи: ангел!Бакуго Кацуки/демон!Мидория Изуку
Категория: преслэш
Рейтинг: G
Жанр: ангст, AU (ангелы и демоны)
Размер: драббл, 829 слов
Краткое содержание: Он никогда не был похож на остальных.
Предупреждения: ООС; написано по арту
***
Вокруг была гробовая тишина. Изуку стоял, засунув руки в глубокие карманы зеленой толстовки. Холодный воздух щекотал светлую кожу под футболкой. Красные крылья за спиной были широко расправлены, волосы неприятно лезли в лицо. Он убрал непослушную прядь за ухо и поежился — ветер усиливался.
Томительное ожидание медленно расползалось по венам, заставляя нервничать с каждой прошедшей минутой. Происходящее до сих пор казалось сном — темным кошмаром в светлой реальности. Изуку глубоко вдохнул — он чувствовал, что Каччан скоро появится и исполнит предназначенную миссию.
Не могло быть иначе.
Изуку был не таким, как все в его мире — стремился помогать другим, не прося ничего взамен, никому не вредил, не участвовал в бойнях и не мог подстроить даже самую маленькую пакость. Не склонял людей в сторону неправильного выбора, не давал им упасть и перешагнуть за грань, совершая грех. Его часто отчитывали за такие выходки — демоны были обязаны честно выполнять свою работу и придерживаться установленных законов. Иначе за это могло последовать суровое наказание — Дьявол не терпел неповиновения.
Изуку откровенно плохо соблюдал установленные правила.
Его пытались переделать насильно — приобщить к нормальному образу жизни настоящего демона. Отбить у него светлое желание помогать людям, и наставить на темный, истинный путь. Но Изуку просто знал, что никогда им не являлся. С самого детства он был другим — искренне интересовался людьми, их жизнью и мотивами, и не мог видеть и развивать в них только плохое, поэтому его убеждения... шли несколько вразрез с общепринятыми в Аду.
Многие говорили, что он чересчур добрый, считали его странным и недостойным своего места. Настаивали на суде и просили публичного изгнания. Но Изуку иногда прислушивался, делая выводы, чтобы не пересекать роковую линию и не оказаться за пределами Ада. Он знал, что не сможет отказаться от своих верований — считал их верными и не понимал, почему никто вокруг не понимает его.
Изуку не был первым, кого считали ошибкой и бесполезным ребенком. В одной из старых пыльных книг он прочел о том, что часто неподходящих убивали такие же, как и они, другие «неправильные». С другой стороны. Поэтому уже тогда Изуку начал что-то подозревать. Он догадывался, что и за ним тоже когда-нибудь придут, это наверняка был всего лишь вопрос времени.
С Каччаном он познакомился случайно — на одной из вылазок в их руках оказалась судьба одного и того же человека. Изуку про себя отметил, что тот вел себя нетипично для ангела — матерился, угрожал убить его при первой же возможности вместо привычных душеспасительных бесед, и совсем не был похож на святых белокрылых. Он показался ему грубым и импульсивным, совсем не умеющим контролировать себя и свой язык. Как оказалось позднее, все вокруг Изуку знали его — Каччан был известен за свой плохой характер, совершенно не подходящий, не достойный ангела. Больше идущий демону.
Изуку хорошо помнил, как Каччан был удивлен, увидев, что он не собирается мешать. Даже наоборот — не хочет вставать на пути у добра и с удовольствием помог бы, если бы мог. Каччан на это лишь хмыкнул и принялся за работу. Изуку с восхищением смотрел на его чистую, праведную силу и не мог оторвать глаз. Мнения других демонов точно были ошибочны, потому что Каччан выглядел как самый настоящий рыцарь, несущий в мир свет.
С того момента они начали чаще пересекаться, и при встрече перекидывались парой фраз. Каччан был удивительным. Изуку каждый раз не мог заставить себя перестать смотреть на белоснежные крылья. От всего Каччана веяло могуществом и чистой силой. Он не был грешен, несмотря на свой характер. А Изуку был. Уже давно — перед всеми сразу, и перед Адом, и перед Раем, родившись не в том месте.
Из давних воспоминаний его вывел знакомый взмах крыльев за спиной. Изуку дернулся от неожиданности. Обернулся и увидел перед собой Каччана в расстегнутой коричневой куртке. Непривычное божественное сияние, которое он излучал, слепило глаза. Изуку задержал дыхание — сейчас перед ним находился сам Бог. Он поднял голову и перевел взгляд выше, зажмурившись, — Каччан смотрел на него сверху вниз, плавно опускаясь на землю, не разрывая контакта.
Повисло гробовое молчание. Казалось, даже ветер перестал шуметь, время замерло и остановилось. Весь мир сошелся на них двоих. Изуку боялся пошевелиться — он словно оказался маленькой песчинкой под огромным микроскопом. Сердце бешено заколотилось где-то у желудка, будто собираясь выпрыгнуть наружу. Секунды сливались в вечность. Изуку не хотелось думать, что будет после их встречи — он и так знал ответ. Ждал его, в глубине души готовый принять свою учесть. Но он не готов был отказаться от своих убеждений даже сейчас, находясь одной ногой за чертой ничего.
Отчетливый шорох ударил по напряженным нервам. Каччан тряхнул головой, пряча сияющие алые глаза, отвернулся и закусил губу.
Изуку понял — сейчас.
Он постарался запомнить образ и забрать его с собой, в безжизненную пустоту и небытие. Изуку увидел, как что-то блеснуло на чужой щеке, и улыбнулся — лучезарно и широко. В последний раз. Каччан дрожащими — как показалось Изуку — руками достал из-за спины пистолет. Изуку посмотрел на него отчаянно, пытаясь передать все сожаление, на которое был способен.
Он уже заранее его простил.
Каччан вытянул руку вперед и, глубоко вдохнув, прицелился. Изуку смотрел прямо на него, божественно красивого, стараясь запечатлеть последние светлые моменты своей жизни.
Все-таки, хорошо, что за ним пришел Каччан, а не кто-то другой.
Мертвую тишину нарушил оглушительный выстрел.
Название: Говорят, что время лечит
Автор: KatsuDeku Team
Бета: KatsuDeku Team
Пейринг, персонажи: Бакуго Кацуки/Мидория Изуку
Категория: слэш
Рейтинг: G
Жанр: ангст, повседневность, драма, ER
Размер: мини, 1603 слова
Краткое содержание: Но оно только отнимает.
Предупреждения: ООС; пост-канон
***
Говорят, что время лечит. Но это все вранье, оно только отнимает.
Изуку до сих пор не понимал, как это произошло. Не понимал, как не усмотрел и не увидел очевидного, не успел остановить. Он все еще не мог поверить, что все так обернулось. И вряд ли когда-нибудь сможет.
Кружка с какао давно остыла, но Изуку это совсем не волновало. Из открытого окна на кухню задувал неприятный октябрьский ветер — пронизывал все тело холодом, забираясь под ворот домашней черной толстовки. Изуку встряхнул головой, словно отгоняя его от себя вместе с ворохом мыслей.
Он совершенно не думал о пропущенных звонках на телефоне от Ииды и Киришимы, бесчисленных непрочитанных письмах на почте и смсках от обеспокоенной Урараки. Все это казалось таким неважным. Он все еще не был готов говорить об этом, даже спустя столько времени. Возможно, в будущем Изуку расскажет им все заново, когда примет потерю и перешагнет через нее, но он был уверен, что этого не случится никогда. Он не хотел забывать, как остальные.
Свесив левую ногу со стула и небрежно проведя рукой по волосам, Изуку потянулся и встал. Внутри было так пусто, словно он стал тонкой оболочкой для ничего. Безразличие ко всему медленно пожирало его, заставляя терять себя. Каччану бы его состояние не понравилось. Он бы наорал на него и спросил: «Какого черта ты тут страдаешь? Не ты ли обещал надрать мне зад, став героем номер один?»
Потеря заставляла Изуку пахать и вкалывать в три раза больше. Лишь бы немного облегчить боль и скрыться от реальности — желательно, не возвращаясь обратно. Сил хватало только на то, чтобы, приходя домой, отключаться на кровати прямо в геройском костюме, а на утро обнаруживать новые синяки и ссадины на теле. Которые совершенно не заботили Изуку, как и болящие от постоянных перегрузок мышцы.
В какой-то момент он подумал о том, что, наверное, Всемогущий мог бы справиться с этим. Он смог бы собраться и перешагнуть, не показывая никому своей слабости, как настоящий Символ, готовый нести на своих плечах тяготы всего мира. Но Изуку не знал наверняка, а спрашивать о таком было как-то неудобно — не каждый захотел бы обсуждать свои потери. Почему-то казалось, что их у Всемогущего немало. Интересно, чувствовал ли он себя таким же беспомощным и разбитым, как Изуку всю последнюю неделю?
Он искренне хотел вернуться в агентство и вновь с широкой улыбкой на губах спасать людей. Посвятить героике всего себя и отдаться полностью, уйти в нее с головой. Но Изуку не мог — воспоминания тут же всплывали в голове, подбрасывая самые запоминающиеся моменты партнерства. Выдержать такое оказалось тяжелее, чем он себе представлял.
Изуку не пугало его будущее, одинокая квартира и слишком большая для одного двуспальная кровать. Не пугала неизвестность, с которой он мог столкнуться лицом к лицу, неприкрытая спина и непонимающие взгляды.
Больше всего пугала тишина.
Она была в каждой комнате и каждом углу. Подстерегала его на каждом шагу, словно хищник, ждущий, когда он останется с ним наедине. Она пропитала собой все вещи, заняла пространство, поселилась рядом. Окружила. Она была везде.
Изуку закрыл окно и поймал себя на мысли, что последние полчаса смотрел на стену, не двигаясь и почти не моргая. В темноте кухни он казался самому себе застывшей каменной статуей, бессмертным и печальным изваянием, вынужденным стоять там, где его поставили.
Изуку глубоко вдохнул. Поставив чашку в раковину, он побрел в комнату, где теперь все время будет находиться в одиночестве. Мазохистски прокручивая в голове последний месяц их совместного существования, он снова и снова возвращался в момент, когда все было безвозвратно потеряно.
Тот день он помнил прекрасно. Это был день, когда он официально добился своей мечты — стал героем номером один.
С самого утра его мучило необъяснимое чувство беспокойства, которое только усиливалось с каждой минутой. Каччан вел себя непривычно — встал, умылся и сразу же отправился на патрулирование. Он не выпил на завтрак кружку кофе, от которой обычно мгновенно просыпался и не попросил Изуку «беречь свою задницу и не подохнуть в ближайшей подворотне». За весь день они ни разу не списались, не пересеклись на задании и не встретились по дороге домой, чтобы зайти в магазин.
Это было странно, но Изуку не придал происходящему особого значения — был слишком занят.
Вернувшись поздно вечером, Каччан был задумчив и сосредоточен. На вопросы Изуку он отмалчивался или отмахивался невпопад, хотя мог и послать, если бы он лез не в свое дело. Мог злиться на Тодороки, с которым они тогда работали, и который опять что-то сделал не так, поставив, по его мнению, под угрозу всю операцию.
Но вместо этого он был непривычно тихим.
Изуку подумал, что у Каччана на миссии что-то случилось, и начал расспрашивать о последних новостях, но тот лишь изредка, почти незаметно, кивал головой, молча соглашаясь. Тогда на Изуку накатило предчувствие — вспотели руки, бешено заколотилось сердце. Медленной волной наполз липкий неясный страх. Вокруг ничего не происходило, все было как обычно, и он сам не знал, чего именно боится, но даже волосы на затылке встали дыбом от холодного чувства ужаса.
В какой-то момент ему показалось, что в квартире стало слишком темно — когда с трудом смог различить очертания стоящего у окна Каччана. Изуку и не обратил внимания, что на улице уже сгустились сумерки, слишком долго размышлял, загрузившись непривычным каччановским поведением.
Он отвернулся и вздохнул, решив не беспокоить и расспросить на следующий день. Внезапно, вокруг сомкнулись чужие руки — Каччан обнял его так крепко, словно не хотел выпускать. Изуку вздрогнул — от него не исходил привычный и знакомый жар, на ощупь Каччан был холодный, никакой, как кресло или стол. Все это походило на ночной кошмар.
Обняв Каччана в ответ, Изуку отметил, что его спина чересчур напряжена. Светлые пряди пощекотали щеку, когда Каччан опустил голову и что-то еле слышно прошептал, касаясь губами плеча, но Изуку не смог его расслышать и переспросил. Ответом ему снова была тишина.
Спустя несколько минут, Каччан нехотя оторвался и наклонил голову вбок, смотря куда-то вниз и над чем-то размышляя. Изуку попытался заглянуть ему в глаза, но тот все время отводил их и избегал взгляда, будто что-то скрывая. Ночную тишину разрезал кашель, и Каччан хрипло попросил воды. Изуку поспешил на кухню и мысленно приготовился к длинному разговору.
Он потянулся к кнопке, чтобы включить свет в коридоре, но невесомое касание прохладных пальцев заставило Изуку дернуться и всмотреться в темноту, напрягая зрение. Каччан медленно покачал головой. Происходящее с каждой секундой пугало все сильнее. Быстро дойдя до кухни, Изуку в пару движений наполнил стакан и вернулся в коридор, тяготясь нехорошим предчувствием.
Он тихо позвал Каччана, почти бесшумно ступая по полу и чувствуя, как безумно сильно сжимает стакан в похолодевших пальцах. Изуку приблизился к тумбочке, все-таки включил свет и удивился, задержав дыхание. Каччана в коридоре не было. По приоткрытой двери и отсутствию ботинок, Изуку понял, что тот ушел — тихо, не издав ни звука, будто специально не дожидаясь, пока он вернется.
Изуку выбежал на мигающую лампочками лестничную площадку, сбежал вниз, огляделся и вернулся обратно. Каччан исчез — вместе с телефоном, ботинками и геройским костюмом. Изуку судорожно пытался проанализировать последние несколько минут. Он абсолютно не представлял, что делать дальше. Самым разумным решением было дать Каччану немного времени — прийти в себя от чего-то, о чем он не хотел ему рассказывать.
Он должен был вернуться. И тогда они смогли бы все обсудить и решить проблему. Вместе.
Изуку вытерпел четыре дня тишины, волнуясь и не находя себе места. Каччан никуда не мог уйти так надолго, не предупредив. Он всегда возвращался.
Куда Каччан он мог испариться?
Изуку попытался выяснить все и разобраться в происходящем. Он быстро набрал на телефоне знакомый номер, но ответом ему были только монотонные гудки. Изуку обзвонил всех его друзей — Каминари и Серо сказали, что виделись с ним последний раз в баре два месяца назад. Мина — что они всей компанией ходили в кино на ужастик, вышедший в прошлом месяце. Киришима вспомнил, что они с Каччаном ездили в тот же день в специализированный магазин за альпинистским снаряжением.
Все это было очень странно и навевало плохие мысли. Как такое было возможно, чтобы они не виделись с Каччаном целый месяц, если он был здесь, рядом, все это время?
Героика оттягивала силы и время, заставляла ненадолго отключиться от переживаний, но Изуку продолжал верить и не терял надежду, что Каччан вернется. Он всегда возвращался, как бы далеко ни уходил и не уезжал. Он просто не мог провалиться сквозь землю и исчезнуть, ничего не объяснив.
Изуку вздохнул и понял, что бесполезно пытаться отвлечь себя книгой, которую взял со стола по пути в комнату. Строчки и буквы соединялись между собой, даже отдельно выцепленные из текста слова косвенно напоминали о потере, цепляя словно крючками. Изуку чувствовал себя беспомощным. Голова начинала потихоньку гудеть. Все чувства давно поблекли, как и опавшие листья за окном.
Изуку давно нашел ответ, но боялся признаться самому себе или произнести его вслух. Каччан испарился, словно древний призрак, растворился в окружающем мире. Исчез, будто и не было.
Сначала статьи о его пропаже регулярно появлялись в сети, занимая первые страницы новостей. В кругу героев Каччана часто обсуждали, некоторые высказывали свои предположения о долгом отсутствии, обеспокоенно собирались в поисковые отряды. Репортеры пытались взять у Изуку интервью, узнать его мнение и опровергнуть поползшие слухи. Через пару дней Изуку не смог найти имя Каччана — оно переместилось на вторую полосу.
Разговоры о нем утихали постепенно, а потом и вовсе сошли на нет. Больше его имя не появлялось ни в прямых эфирах, ни в ежедневных новостях.
Однажды Изуку упомянул Каччана, рассказывая Киришиме про одну их совместную миссию, где они накрыли целый подпольный бизнес по незаконной продаже органов. Но Киришима только недоуменно поднял брови и спросил:
— Кто такой Каччан? Я его знаю?
Позднее выяснилось, что его не помнит никто — ни друзья, ни бывшие одноклассники. Изуку ужаснулся — он оставался единственным.
Отложив книгу на прикроватную тумбочку, Изуку снова вздохнул, чтобы хоть как-то разбавить тишину. Ему каждый день приходилось жить с этим, дышать этим, принимать и осознавать — Каччан пропал и больше не вернется.
Он задернул шторы, мельком глянув в окно. Густые тучи грозно повисли на небе. Дождь маленькими каплями застучал по стеклу.
Возможно, Каччана он себе только придумал.
Название: Cheat
Автор: KatsuDeku Team
Бета: KatsuDeku Team
Пейринг, персонажи: Бакуго Кацуки/Мидория Изуку (односторонний)
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: юмор, повседневность, PWP (в одно лицо)
Размер: мини, 1945 слов
Краткое содержание: Киришима дарит Кацуки игру.
Предупреждения: ООС; пост-канон; нецензурная лексика; Деку физически отсутствует
Придурок Киришима не торопился уходить — помог собрать тарелки и стаканы, разложил подушки, даже посудомоечную машину запустил, поглядывая на него одним глазом. За окном давно стемнело, Серо ушел полчаса назад, Мину с Каминари Кацуки отправил восвояси еще раньше — те уже были не в состоянии стоять на ногах, а он совсем не планировал заново отмывать всю квартиру.
Такси Киришимы все никак не приезжало, и тот настойчиво кружил по квартире, явно на что-то намекая. Кацуки даже догадывался, на что именно — подарки на новоселье лежали в свободном кресле большой кучей, и только дурацкий диск демонстративно валялся на журнальном столике перед диваном, весь вечер мозоля глаза.
— Ты ведь попробуешь ее, правда? — вкрадчиво спросил Киришима, возвращаясь с кухни. Язык у него совсем немного заплетался — они вдвоем оказались самыми стойкими. Правда, Кацуки наверняка был трезвее.
Недобро зыркнув, он сложил руки на груди, устраиваясь на диване в единственной комнате. Подушки были удобные, Кацуки сам купил их пару дней назад в новую съемную квартиру, и откинуться на них после бурной попойки, ознаменовавшей его новоселье, было настоящим удовольствием. Голова немного кружилась, тело казалось тяжелым, почти неподъемным, хотелось тишины и спать. Рабочая неделя и так выдалась непростой, а теперь и в первый выходной расслабиться не получилось — компания придурков оккупировала все его свободное время своим «празднованием».
— Отвали, а? — вяло откликнулся Кацуки, закидывая ноги на диван. — Не сегодня.
— Но это же самая ранняя версия! Я даже себе не смог достать еще одну, если бы не помощь… А, не важно. Бакуго, ну запусти, она еще не скоро в продаже появится, я же сдохну от любопытства!
— Не сдохнешь, — ворчливо сказал Кацуки, закрывая лицо предплечьем, — для тебя было бы слишком просто…
Киришима неопределенно хмыкнул.
Гудящая голова уже сейчас начинала обещать неприятное утро, поэтому Кацуки почти миролюбиво сообщил:
— Дверь найдешь сам, я не собираюсь устраивать тут приют для беспризорников.
— Эй, это невежливо! — возмутился Киришима, громко пьяно засопев. Возмущения хватило ненадолго: — Может, все-таки запустишь, а? Ну хоть глазком глянуть, что там…
— Нет. И иди уже нахрен.
Кацуки устало оторвал голову от подушки, угрожающе приоткрыв один глаз, и Киришима, наконец, отвалил, перестав засыпать его тупыми просьбами. Попрощавшись, тот еще несколько раз громко печально вздохнул, копошась в коридоре — Кацуки не повелся — и входная дверь тихо захлопнулась, наконец-то оставляя его наедине с собой.
Диск преткновения снова попался на глаза. Он лежал прямо перед ним — омерзительно зеленая коробка со стилизованными пластиковыми «ушами» чересчур очевидно намекала на содержание. Кацуки прищурился и протянул руку, цепляя пальцами упаковку.
На обложке с лицевой стороны был изображен чертов Деку. Нет, конечно, там были и другие герои — и действующие про, и Старатель, и Джинс, и даже Всемогущий, но взгляд Кацуки зацепился именно за знакомый костюм и дебильное веснушчатое лицо. Глаза нарисованного радостного Деку смотрели прямо в душу.
Кацуки сердито выдохнул:
— Ну и чего пялишься, ублюдок? Доволен собой? С тобой уже игры делают…
И поморщился. Мысли слипались между собой, неконтролируемо вытекая через рот. Кажется, он выпил слишком много в этот раз, если уже начинал вслух цепляться даже к нарисованному задроту. Его и так всегда было слишком много вокруг — в телевизоре, в разговорах их компании, в героике и в его, Кацуки, голове.
Он перевернул диск другой стороной, бегло взглянул на картинки и вчитался в описание. По итогу новая «крутая» игра, которую Киришима так боготворил, выходила обычным слэшером, но сюжет разработчики упорно обещали нелинейным, а мир — открытым и «полным настоящей магии». Поэтому Кацуки даже почти заинтересовался — той частью своего мозга, которая процентов на двадцать сейчас была залита алкоголем. Больше процентов Кацуки представить не смог — гордость не позволила.
Любопытство кольнуло куда-то в задницу, не иначе, и в следующую минуту он уже распаковывал свою приставку из подписанной коробки.
Вооружившись остатками острой пиццы, Кацуки сжал в пальцах контроллер и дождался экрана загрузки. Меню показалось простеньким — какой-то яркий фэнтезийный пейзаж с парящим вдалеке красным драконом. Горы, зеленые луга и реки, ничего особенного. Кацуки не впечатлился, быстро листая дальше.
— Привет, рад тебя видеть! — раздалось из колонок, и пластик в руках скрипнул раньше, чем он успел что-либо осознать. Сердце бухнуло и пропустило удар, знакомый голос раскаленной иглой вонзился прямо в мозг.
—…я стану твоим проводником в мире меча и магии. Пожалуйста, давай пройдем этот путь вместе! Плюс Ультра! — тем временем продолжал закадровый рассказчик.
Кацуки сжал зубы и сморгнул красную пелену с глаз, чувствуя, как кровь в венах превращается в кипяток. Казалось, это давно стало привычным рефлексом на любое появление Деку в его жизни — ощериться, продемонстрировать неприязнь, не допустить сближения. Но сейчас такая реакция не имела смысла — на него никто не смотрел, рядом были только диван с подушками и журнальный столик. Не перед кем было оправдываться, а задрот оставался всего лишь бесплотным голосом из колонок.
Следующие двадцать минут Кацуки потратил на стартовую локацию, изучение управления и разглядывание окружающего мира. Все подсказки в игре были озвучены голосом Деку, и он поймал себя на том, что копается в настройках, ища громкость. Музыку и звуки Кацуки выставил на минимум, голос рассказчика — на максимум, и быстро закрыл, возвращаясь к игре и стараясь не задумываться, зачем он вообще это сделал.
Просто нихрена было не понятно, решил он в итоге. Идиотская игра не оставляла ему другого выбора, а текстовые подсказки для нетрезвого мозга были хуже смерти.
В какой-то момент прохождения вдруг стало жарко — и в игре, и в комнате. История набирала обороты, персонаж становился сильнее, Кацуки добрался до первого крупного босса, почти не заметив пролетевшего времени, и впервые умер.
— Ох, — вздохнул Деку, — мне так жаль.
«Ох», — прозвучало из колонок, прокатилось по комнате и остановилось на нем.
«Ох», — сказал Деку, томно вытягивая «о» и глухую «х», и контроллер жалобно задымился в резко вспотевших пальцах.
Кацуки сглотнул. Шокированно посмотрел вниз. Мурашки побежали по позвоночнику, волосы на загривке ощутимо встали дыбом — то ли от ужаса, то ли от неожиданности. Черные домашние штаны позорно топорщились на самом очевидном месте.
— Какого хрена? — вслух возмутился Кацуки.
Недоверчиво перевел взгляд на монитор, сохранился и отмотал обратно. Это было стремно, очень стремно, но проверить… Нужно было проверить. Это казалось важным прямо сейчас, пока мутная пелена опьянения еще позволяла делать глупости без последствий для собственной психики и окружающей мебели.
— Ох, — печально вздохнул Деку, и Кацуки, выкрутивший громкость на полную, чуть не кончил в штаны, как гребаный спермотоксикозный подросток.
— Пиздец, — прошипел он и осторожно, двумя пальцами, отложил контролер в сторону.
Руки подрагивали. Глубоко внутри зародилось и тут же погасло желание разнести всю квартиру и ритуально взорвать диск, но спасительная алкогольная муть замедляла реакции и позволяла взглянуть на все со стороны. Поэтому Кацуки был заторможен и спокоен, как отживший свое удав, наглотавшийся перед смертью седативов.
Произошедшее шокировало даже не тем, что у него вставал на голос Деку. Хуже всего оказалось то, что Кацуки почти не удивился.
Такое ведь уже случалось однажды, хоть он и старался выкинуть это навсегда из своей биографии — после их вынужденного телефонного разговора сразу после выпуска. Задрот звонил уточнить что-то о местоположении его будущего офиса, совсем растеряв под конец обучения всю осторожность и безудержно засовывая веснушчатый нос в его дела, и они проговорили минут пять. Даже почти вежливо — Кацуки всего один раз назвал его придурком.
«До встречи, Каччан, — уверенно прошептал Деку, особенно выделяя идиотское прозвище, хотя до этого разговаривал нормально, — еще увидимся».
Тогда у него тоже встал, и телефон все-таки пришлось менять — пластик расплавился прямо в руке, и Кацуки добил его ногой, пытаясь выместить внезапную злость. После того случая он неделю ходил пришибленный, а потом все-таки вмазал себе, когда полез копаться в облачном хранилище, ища запись разговора. Поймав себя на этом неблагодарном деле, Кацуки остервенело стер вообще все, включая аккаунт и почту, не давая себе ни единого шанса откопать злосчастный разговор, даже если он понадобится для предотвращения уничтожения планеты.
И теперь, спустя четыре года, это опять всплыло — стремное и постыдное нечто из недр его уставшего мозга. Внезапное и неожиданное, как Старатель в рекламе женской косметики.
Какого хрена?
Однозначно, главным открытием вечера стал тот факт, что у Кацуки вставал даже на бархатистый и огрубевший голос повзрослевшего задрота, даже спустя годы и несмотря на наличие какого-никакого сексуального опыта. И, кажется, теперь все это возбуждало даже сильнее, чем раньше.
Он сцепил руки в замок и сел, упираясь локтями в колени. На плоском телевизионном экране крутился шарик ожидания паузы. Время подходило к четырем утра. Член болезненно пульсировал, упираясь в ткань штанов, и явно не собирался помогать с решениями.
Кацуки бешено оглянулся, ища ответы и чувствуя, как реальность подрагивает под действием алкоголя. Мебель и стены подло молчали, не давая ни единой подсказки, зато на глаза снова попалась открытая коробка из-под диска. Кацуки снова потянулся к контроллеру — медленно и осторожно, будто тот был опасной ядовитой змеей.
Запустил игру с последнего сохранения, не веря сам себе.
И умер на первом же мобе.
— Ммм, — протянул Деку виновато, и Кацуки мог поклясться, что это самый сексуальный звук, который он слышал в своей жизни. — Давай попробуем еще раз?
«Сволочь, заткнись», — только и успел подумать Кацуки, рассыпаясь фейерверками. Пальцы на ногах поджались, искорки собрались в животе, приятно покалывая в паху. Вопреки собственным мыслям, он просунул руку под резинку штанов и трусов. Закусил губу, обхватывая горячий член пальцами, и снова снял с паузы, выбирая последнее сохранение.
— Пожалуйста, не прекращай пытаться! — бодро вонзился ему в мозг Деку. Член в руке дрогнул, Кацуки на пробу натянул кожицу на головке, провел пальцами вниз, превращаясь в слух. — Все обязательно получится!
Следующие десять минут он только и делал, что умирал — перезапускал сохранение одной рукой и раз за разом отправлял персонажа на смерть, выслушивая различные вариации мотивирующих фраз.
Деку вздыхал, мычал и, как казалось затуманенному возбуждением разуму, даже постанывал. Электрические разряды удовольствия от каждого слова все сильнее били по нервам, собираясь в животе и скручиваясь тугой пружиной удовольствия, грозящей развернуться в любой момент. Кацуки двигал рукой, вслушиваясь в каждое слово, звук и вздох так жадно, будто от этого зависела вся его жизнь, попадая в ритм, представляя…
Стараясь ничего не представлять.
Влажное хлюпанье и хриплое дыхание заполнили комнату — член на ощупь был просто каменным, рука намокла от смазки. Казалось, он вообще никогда в жизни еще так не возбуждался — ни порно, ни живые люди не вызывали такой острой реакции.
Но то был не человек, то был чертов Деку, и это все в корне меняло.
— Ммм, ничего, — шепнул Деку в последний раз, — это еще не конец!
Кацуки закусил губу, выгнулся на диване, зажимая головку в ладони, и кончил, обильно изливаясь. Тяжело выдохнув и ошарашенно уставившись в потолок, он попытался привести в порядок разбегающиеся мысли и быстро глянул на экран. Паузы не было, и теперь его персонаж просто стоял на месте, растерянно оглядываясь.
— Хм, — вдруг задумчиво сообщил закадровый Деку, — я не уверен, в чем проблема, но, если хочешь, давай я постараюсь тебе помочь? Выбери подсказку…
Интонации были смущенными и почти игривыми — так тот разговаривал с детьми и своими сайдкиками, Кацуки как-то подслушал. Не то чтобы нарочно, конечно. Короткая фраза оказалась сильнее удара под ребра.
— Черт, — резко выдохнул он.
Кто вообще научил задрота так разговаривать? Кацуки захотелось пожать этому человеку руку, а потом сразу убить — как лишнего свидетеля.
— Черт… — обреченно повторил он в темный потолок, чувствуя, как снова твердеет в руке едва обмякший член.
Утро выдалось паршивым — во рту ощущались все последствия кошачьего недержания, башка гудела от каждого движения, а между ног все слиплось намертво, будто Кацуки случайно пролил туда литр суперклея. В окно светило блядское солнышко, попадая лучом прямо в глаз и намекая на то, что день давно начался, а Кацуки явно заснул не в своей постели.
Он осторожно приподнялся с локтя, осматриваясь. Кругом валялись использованные салфетки, на журнальном столике доживала последние мгновения черствая пицца, а на щеке отпечатался след от джойстика контроллера, на котором он заснул под утро.
Экран телевизора приветливо мигал очередной паузой. У Кацуки невольно дернулся глаз.
Осознание подкралось внезапно и навалилось тяжелой глыбой. После него утро показалось еще хуже. Зло вздохнув, Кацуки потер ладонью лицо, выключил телевизор и, удержав очередной порыв взорвать приставку и новую квартиру, уничтожив все улики, а потом сбежать в другую страну, выделил в приоритет три вещи.
Первое: игра — разрекламированное дерьмо, держащееся только на бешеной рекламе. Но Киришиме он ее отдавать не будет. Обойдется.
Второе: гребаный Деку обладал талантом невыносимо портить ему жизнь даже вне учебы, работы и встреч. Не давал даже спокойно расслабиться, самым гадким и читерским способом мешая играть в игры.
И третье, от чего Кацуки упорно отмахивался, но оно настойчиво долбилось в висок вместе с головной болью, раздражая своим существованием: в интернете наверняка было полно записей с интервью в хорошем качестве.
А еще ему точно нужны были нормальные наушники. Чтобы сраные соседи хотя бы на новой квартире не пытались пожаловаться на него полиции, не веря, что он профессиональный герой.
Кацуки должен был доказать себе, что сможет пройти эту бесполезную игру до конца, несмотря на идиотскую озвучку.
@темы: Свой пейринг, Mini Ship Wars, Бакуго/Мидория, Текст
-
-
11.10.2018 в 19:15Написано хорошо, сама по себе идея интересная, но такое чувство, что фик писался исключительно ради финальной сцены с пистолетом. Которая, честно говоря, как гром среди ясного неба. Единственное объяснение в тексте:
В одной из старых пыльных книг он прочел о том, что часто неподходящих убивали такие же, как и они, другие «неправильные». С другой стороны.
Но почему так-то? Почему не наоборот, почему из пистолета, разве демона можно убить из пистолета, почему ждали столько лет, а не придушили при первых признаках "неправильности"?
Говорят, что время лечит
Я так и не поняла, чем вдохновлялся автор: аниме "Из Нового Мира" или "Игрой разумов". Был ли Кацки плодом воображения Изуку или его стерли из этого мира какие-то высшие силы. Я понимаю, что в этом и есть задумка - нагнать крипоты и сделать открытый конец. Но уж очень буквально все получилось и такая концовка вызывала скорее недоумение, чем вау!эффект
Cheat
Веселая односторонка вышла
-
-
12.10.2018 в 01:11Веселая односторонка вышла Веселая и горячая! Понравилась внутренняя борьба Бакуго: глаза боятся, а руки делают Спасибо, прям очень зашло.
Спасибо!
Киришима угадал с подарком. С "глаза боятся, а руки делают" я отчаянно проорался, спасибо
Автор "Cheat"