Старатель/Ястреб, 1 арт

[TodoDeku Team]

Название: Игрушка
Автор: TodoDeku Team
Форма: арт
Пейринг, персонажи: Ястреб, Старатель (косвенно)
Категория: с намеком на слэш
Рейтинг: PG
Жанр: флафф
Размер: 962х1240

@темы: Визуал, Чужой пейринг, Mini Ship Wars, Старатель/Ястреб, Тодороки/Мидория

---

Старатель/Ястреб, мини

[BakuShima team]

Название: Сахара не надо
Автор: BakuShima team
Пейринг, персонажи: Ястреб/fem!Тодороки Энджи
Категория: гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Размер: мини, 1190 слов
Краткое содержание: Их отношения — жестокий прагматизм.

Одноклассники удивленно округляют глаза, когда узнают, кто ему нравится. Тодороки Энджи известная, но далеко не самая любимая обществом героиня. И она девочка. В младшей школе этого более чем достаточно, чтобы его начали считать странным.

В средней одноклассники уже сально хихикают, вступая в такой опасный и смущающий возраст, когда бушующие гормоны немного искажают восприятие противоположного пола.

Ястреб не реагирует на шуточки и подколы. Он знает, что Тодороки Энджи красивая женщина, но ему она нравится за несгибаемый характер, стальной взгляд и профессионализм.

Старшей школой Ястреб выбирает Шикецу. Там уже никто ничему не удивляется. Предлагают, правда, попробовать попасть на стажировку в агентство к кумиру, но Ястреб отмахивается.

Он не хочет, чтобы Тодороки Энджи смотрела на него сверху вниз. Достаточно и того, что ему, похоже, никогда не удастся сравняться с ней даже в росте.

Ястреба, конечно же, нисколько не смущает ни это, ни ее слава и суровый нрав. Он с детства знает, что станет таким героем, который сможет общаться с ней на равных.

И он становится. За несколько лет поднимается в топе до второго места и однажды просто встает плечом к плечу с этой великолепной женщиной.
Тодороки Энджи выше него. Приходится неудобно задирать голову, чтобы увидеть, как она хмурится, как тяжелеет ее взгляд.

Он ей не нравится. Ястреб так и планировал. Тодороки Энджи вообще никто не нравится, он ее фанат с шести лет, он точно знает.

Он мог бы попасть к ней на стажировку, если бы захотел. Мог бы пересечься с ней с десяток раз, чтобы поговорить и попросить автограф, но Ястреба не интересует мимолетная встреча, после которой его сразу же забудут.

У Ястреба на своего кумира серьезные планы.

Когда на церемонии он передает ей микрофон, Тодороки Энджи фыркает, пламя вокруг нее становится жарче и неприветливее.

Он ее разозлил. Это идеальный способ сделать так, чтобы она его запомнила.
Ястреб легко идет на этот риск.

В среду они впервые встречаются, а в пятницу уже сидят вместе за столиком в ресторане и едят жареную курочку в остром соусе.

Претворять мечты в реальность, оказывается, не так уж и сложно.

После битвы с Ному у Энджи остается шрам через половину лица, но это не делает ее хуже. Ястреб сказал бы ей, что так она стала еще прекраснее, но Энджи это не нужно — она нисколько не взволнована тем, как выглядит. Идеальная героиня.

Ястреб преклоняется перед ней — и в прямом, и в переносном смыслах.

В первый раз он просто опускается перед Энджи на колени, и она вспыхивает вся — пламя становится алым и нестабильным, скрывает ее горящие щеки. Она зажимает себе рот ладонью, смотрит на него диким, незнакомым взглядом, но так и не отталкивает от себя.

Следующие две недели они не разговаривают, но Ястреб нисколько этим не обеспокоен, он понимает — ей нужно время.

На третью неделю они сталкиваются в парке, гоняясь за одной и той же группой злодеев. Энджи в ярости крушит все вокруг себя, и розовые лепестки сакур взлетают в небо, набиваются Ястребу в волосы и крылья, перекрывают обзор.

Энджи бесится внизу, отчаянно его игнорируя, и это, конечно же, гиблое дело — когда все заканчивается, он просто взмахивает крыльями и осыпает ее целым шквалом розовых лепестков.

Энджи совсем не похожа на нежных скромниц из японских дорам, и кричит она ему вслед точно что-то совсем не романтичное, но Ястребу все равно — он взмывает в небо, счастливо хохоча и чувствуя запах гари.

Целует он ее спустя четыре месяца после знакомства, да и то — быстро и бегло, чтобы успеть уйти из-под удара. Он знает, что нормальные отношения должны начинаться совсем не так, но притащи он ей букет и попроси о свидании — все там бы и закончилось.

Поэтому он не просит.

На пятый месяц они уже лежат в одной кровати, но все еще не целуются. Ястреб понимает — это личное. Надо еще немного подождать. Ему не сложно.

Энджи скрещивает ноги на его пояснице, облизывает пересохшие губы и стонет до странного удивленно.

Этими ногами она ломает кости злодеям и оставляет оплывающие следы на стенах зданий. Этими ногами она могла бы сломать и его, если бы ей захотелось.

Но дело в том, что он ей нравится. По-настоящему.

Ястреб не льстит себе — он точно знает.

Энджи покрывается смешными мурашками, стоит лишь легонько задеть ее кожу пером. Смущаясь, она иногда забывает контролировать пламя — и оно вспыхивает ярче, жарче.

Энджи бросает на него взгляды украдкой, их легко не заметить, если не наблюдать специально.

Ястреб, конечно же, наблюдает.

Он знает про нее все — даже то, что еще не разошлось по форумам в даркнете. Он принимает ее любой.

Энджи кричит на него целых десять минут, когда однажды утром замечает огромный брандмауэр на здании рядом со своим офисом. Там, во всю длину фасада, его фото с недавней рекламы новеньких часов. Энджи обещает спалить и фото, и самого Ястреба за такие дурацкие шутки, но не делает ни того, ни другого.

Он нравится ей, это факт.

Энджи пьет кофе из принесенной им кружки с Посмотрите-куном, ест с ним по вечерам сырные шарики в соусе терияки и позволяет массировать себе ступни, когда находится в особенно хорошем настроении.

Ястреб думает, что еще немного, и он уговорит ее на совместный просмотр сериалов на Нетфликс.

Его не волнует, что официально она еще замужем. Его вообще мало заботят общественные нормы и угроза порицания. Что все это, когда она в его руках, когда на нем остаются следы ее алой помады и жаркого пламени?

Ястреб совсем не романтик, все это — жестокий прагматизм. Энджи нравится это в нем, нравится, что между ними нет никаких сопливых драм и метаний. Энджи не волнует их разница в возрасте, не волнуют понимающие взгляды сайдкиков и сплетни в желтых газетах. Она не ревнует его к девицам, рядом с которыми он иногда позволяет ловить себя папарацци, он не ревнует ее к тихому, забитому мужу.

Но когда его крылья превращаются в пепел, а спину сжигает синее пламя, он все равно не хочет, чтобы она увидела его таким. Даби уходит, оставляя его в живых — тонкая и жестокая месть. Ястреб все еще помнит безумный взгляд искалеченного Оверхоула, найденного после нападения Лиги.

Жалкое зрелище.

Ястреб не хочет, чтобы она увидела его таким.

Работа на правительство, общение с Лигой — даже прагматизму Тодороки Энджи есть предел. Она разочаруется в нем, она его не простит.

Ястреб с трудом добирается до телефона и почти умоляет, чтобы к нему на помощь прислали кого-нибудь ниже по топу — кого угодно, хотя бы ту же Мируко.

Но приходит все равно Энджи. За ней появляется скорая, сайдкики и незаметные люди из правительства, прибывшие, видимо, проверить, в каком он состоянии. А что он? Он облажался во всем.

Лига его раскрыла, покалечила, а Энджи все узнала. Он ей нравится, да, но вряд ли настолько, чтобы простить такое предательство.

Ястреб не смотрит ей в глаза, пока врачи укладывают его на каталку. Может быть, если он потратит на это достаточно времени, то сможет себя убедить, что это просто из-за обжигающей боли.

И он почти не врет — ему действительно больно. Врачи ставят капельницу еще в скорой, потом его отправляют в реанимацию, потом в палату.

Прогнозов — никаких.

К нему приходят люди из правительства, из геройского агентства, а потом приходит и Энджи.

Она почему-то не злится, не кричит и не порывается завершить то, что начал Даби.

Энджи просто целует его в потрескавшиеся губы, закрывая обзор растрепанными алыми волосами.

Ястреб никогда не мечтал о том, что Тодороки Энджи его полюбит, но это случается. Остается только надеяться, что еще не слишком поздно.

@темы: Чужой пейринг, Бакуго/Киришима, Mini Ship Wars, Старатель/Ястреб, Текст

---

Старатель/Ястреб: 2 текста

[EndeHawks Team]

Название: Провокация
Автор:  EndeHawks Team
Бета:  EndeHawks Team
Пейринг, персонажи:Тодороки Энджи (Старатель)/Ястреб
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP, AU (в котором они продолжают работать вместе)
Размер: мини, 3373 слова
Краткое содержание: Однажды Энджи поддается.
Предупреждения: ООСище; кинк; бессюжетица

***
Возможно, если бы Ястреб был более серьезным, меньше трепался и следил за тем, что говорит, то между ними все вышло бы иначе. У Энджи не было бы этого дополнительного удушливого чувства вины перед семьей и общественностью, не начинался бы нервный тик, и его не раздражал бы сам вид всего летающего, крылатого и имеющего перья. Собственный огонь не казался бы врагом, сжигающим изнутри, а возраст — досадной преградой.

Но Ястреб просто не может быть кем-то другим, как не может и отлепиться от него, навязавшись в напарники и постоянно провоцируя.

Он провоцирует, когда они патрулируют вдвоем тихие пустынные улицы в вечерних сумерках. Прикасается невзначай пальцами в перчатках, смотрит снизу искоса, медленно облизываясь, и тянет за собой куда-то в темный переулок, в котором горит неоновая вывеска круглосуточного кафе.

«Пятиминутный перерыв никому еще не помешал, тебе бы расслабиться».

И Энджи сам не понимает, почему не сопротивляется.

Провоцирует, когда они ловят болтливого курьера и узнают о целой сети наркоторговцев, а потом Ястреб в одиночку зачищает весь клуб, раскладывая преступников перед входом, как хищная птица — свои трофеи. Он щурится, самодовольно приподнимая уголок губ, и прислоняется плечом к его руке, распушая красные перья:

«Как-то все без огонька прошло, да?»

Провоцирует, когда их вылавливают для интервью, и вокруг собирается небольшая толпа глазеющих зевак. На улице жарко и влажно, в воздухе висит противная водяная пыль, нервирующая и мешающая контролировать огонь на костюме. Энджи стоит за спиной у Ястреба, скрестив руки, пока тот что-то вещает в очередной микрофон, активно жестикулируя и взмахивая крыльями.

«Отношения? — Ястреб вдруг удивленно оборачивается, бросая на него мимолетный обжигающий взгляд, и хитро улыбается. — О да, мы очень подружились…»

Провоцирует, когда, хмурясь, сидит напротив в кафе, увлеченно листая документы, и игнорирует его напрочь, пока Энджи пьет свой сладкий кофе. Ястреб выглядит совсем юным, когда вот так сосредотачивается, не корчась и не паясничая — даже несмотря на пижонскую бородку, кустистые брови и звание второго героя за плечами. Энджи рассматривает его, пока можно, прячась за суровым лицом и взглядом. Раскрас под желтыми глазами делает Ястреба похожим на актера кабуки или одного из демонов, а сжатые в тонкую полоску губы, которые тот постоянно облизывает, когда думает, привлекают больше внимания, чем чашка в руках, которую Энджи дважды приходится незаметно подогревать.

Он любит редкие моменты, когда Ястреб не пытается его уколоть. И тогда, возможно, даже считает его терпимым.

Тот отвлекается от бумаг и меняется в лице, будто кто-то задевает невидимый переключатель. Натягивает самодовольство, как перчатки.

— Красивый, правда?

Энджи непонимающе моргает и хмурится. Ястреб прищуривается, наклонив голову к плечу, и хмыкает, указывая большим пальцем себе за спину.

На стене позади него висит большое полотно с тигром, которое Энджи замечает только сейчас, но все это ничего не значит.

Провоцирует, когда они остаются вдвоем в офисе — любопытному Ястребу вечно что-то надо. Рядом с ним, вокруг него, на его рабочем месте, в личном пространстве, а в последнее время — и в его голове. Он разве что домой к нему еще не забрался, и то Энджи подозревает, что тот просто боится встретиться с теми, кого может там увидеть.

Энджи и сам побаивается — с недавнего времени, после того, как обернулся на развалы своей семьи и осознал масштаб.

«Мы же напарники, ты должен больше мне доверять!» — улыбается Ястреб, расхаживая перед ним и оставляя повсюду свои красные перья. Энджи чувствует себя быком — красный всегда был его цветом, но теперь он вызывает только одно нечеткое желание — схватить за основания мельтешащих перед глазами больших крыльев и…

Дальше «и» Энджи не заходит. И старается лишний раз об этом не задумываться.

А все потому, что Ястреб слишком успешен в своих провокациях — с хитрыми улыбками, наглостью, дерзостью и шутками на грани фола, на которых Энджи всегда делает вид, что не понимает очевидных намеков. Притворяется, что интернет для него — загадочное слово, а до человеческого секса героям нет дела. Потому что иначе Ястреб выводит его из равновесия, рушит выстроенную годами привычную стену отчуждения — выклевывает по камешку из основания, ожидая, когда она рухнет. Будто нарочно. Будто чего-то добивается.

Чего-то конкретного — а Энджи привык держать все под контролем и понимать, чего от него хотят.

«Не Ястреб, а хитрая ворона», — думает он, наблюдая, как тот взлетает и присаживается на карниз городского здания, чтобы осмотреться. Косые закатные лучи падают сбоку, окрашивая его в розовый и оранжевый, как на красивой картинке. Ястреб замечает его взгляд и посылает в ответ белоснежную улыбку — журналы бы позавидовали.

Энджи хмурится, отворачивается и уходит — он же не дурак, чтобы стоять столбом в патруле, а Ястреб догонит, когда потребуется. Тот приземляется рядом через минуту и легонько толкает локтем.

«Что, уже насмотрелся?»

Энджи вздыхает и ловит себя на том, что невольно закатывает глаза.

В отличие от всех, кого он знает, Ястреба будто бы ничего рядом с ним не смущает. Тот постоянно отпускает комментарии по поводу его мрачного вида, плохого настроения, манеры вести бой, популярности — и ее отсутствия из-за всего перечисленного — но сам держится так близко, что стоит только протянуть руку, и можно почувствовать тепло и коснуться мягких перьев. Энджи часто отлепляет их от себя, борясь с желанием сжечь, поэтому знает, какие они на ощупь — живые и подвижные, юркие. Как сам Ястреб.

Однажды тот прилетает к нему в офис поздно вечером, садится на стул напротив, вместо давно облюбованного дивана, и долго молча рассматривает, отвлекая от документов. Вид у него в этот момент такой серьезный, как будто Ястреб решает самую важную задачу в мире — или, как у него часто бывает, не может выбрать, где лучше перекусить.

Энджи не спрашивает, что случилось, стараясь не вызвать волну болтовни, но чувствует, как растет напряжение между ними — с каждой неделей и каждым днем, а особенно — с каждой секундой, проведенной наедине. Словно гигантский пресс постепенно увеличивает давление, проверяя предел прочности.

Цепко поймав его взгляд, Ястреб медленно встает и делает два шага в сторону стола, как-то неловко наклонившись. Упирается локтями в столешницу и замирает — снова слишком близко.

Желтые глаза оказываются прямо напротив и чуть ниже. Энджи даже не вздрагивает, спокойно смотря в ответ. Только медленно сглатывает, наблюдая, как расширяются чужие зрачки. Руки начинают нагреваться от плотного ощущения опасности, воздух сам собой раскаляется, будто он уже потерял контроль, время замедляется, превращая секунды в вечность.

Ястреб открывает рот, чтобы что-то сказать, тянется ближе, но раздается звонок, и он моргает, быстро отдергиваясь и начиная вслух перечислять все, что успел за сегодня сделать.

Все резко возвращается на круги своя. Наваждение проходит, рассеявшись дымкой, время возобновляет свой ход.

Энджи медленно разжимает кулаки — в желтом освещении офиса трудно понять, почему уши Ястреба кажутся такими красными. И об этом не хочется думать — тоже.

***
Когда Ястреб прощается с ним в аэропорту, улетая на неделю в другой город, Энджи коротко машет рукой и отворачивается, облегченно выдыхая. Неплохо бы разобраться в себе, а потом уже лезть к желторотым птенцам — хотя куда ему до него по части общительности?

«Я привезу тебе открытку и самый жуткий магнитик, который только найду, — шепотом обещает Ястреб, догнав его и коротко касаясь плеча — ему приходится лететь, чтобы говорить прямо в ухо. — Постараюсь закончить быстро. Уверен, ты будешь очень по мне скучать».

Энджи не успевает полыхнуть и что-то ответить — юркая птица слишком шустрая, и от него мгновенно остается только отпечаток теплого дыхания на шее.

Уже через два дня он ловит себя на том, что вокруг слишком тихо — не хватает фонового шума, каких-то звуков и разговоров, бессмысленного трепа и идиотских шуток. Это смутно нервирует, будто важная составляющая ежедневной стабильной нестабильности вдруг куда-то исчезла, разрушив этим хрупкое равновесие.

Через три дня проходит уже такое привычное раздражение. Энджи возвращается в свое обычное состояние, но жизнь будто теряет краски — тренировки не доставляют удовольствия, даже заказанные в порыве кузумочи кажутся безвкусными.

Через четыре дня появляется непонятный азарт. Помимо патруля, он хватается за все подряд, общается с полицией, помогая разобрать даже не геройские дела, и на исходе рабочего дня дает автограф случайному фанату. Вечером тащит округлившую глаза Фуюми в магазин за покупками, расспрашивая о делах, и не знает, куда еще себя можно деть, чтобы распирающее изнутри нечто не вырвалось наружу, не найдя привычного выхода.

Через пять дней Ястреб звонит ему вечером и два часа рассказывает о том, как они с местными героями устраивали облаву и искали Ному по наводке одного информатора. Ному — не нашли, зато обнаружили целый склад с оружием, и Ястреб успел покопаться в нем вместе с полицией, пока они по крупицам собирали улики. Тон у него при этом такой восторженный, будто он хочет, чтобы его похвалили.

Энджи невольно чувствует смятение — так мог бы хвастаться ребенок. Ястреб и есть ребенок — по сравнению с ним так точно, и плевать, что уже совершеннолетний. В два раза младше и примерно настолько же меньше. Даже младше Тойи — и это особенно болезненно. Почему-то сама мысль об их сравнении кажется неправильной, недостойной и кривой, как больное дерево.

Прежде, чем повесить трубку, Ястреб, будто уловив настроение, резко переключается и начинает звучать совсем иначе. Почти бархатно. Энджи давит желание обернуться — кажется, что тот стоит прямо за спиной, обнимая своими крыльями.

— Тут все такие жизнерадостные, что я даже соскучился, — говорит Ястреб. И тихо смеется.

У Энджи впервые, наверное, с юности бегут мурашки по спине.

— Когда ты возвращаешься? — спрашивает он, первый раз подавая голос и стараясь говорить ровно.

— Послезавтра вечером, — быстро отвечает тот и, коротко попрощавшись, вешает трубку.

Энджи хочется влепить себе подзатыльник — и за то, что не сдержался, и за то, что нездорово реагирует на малолетнего провокатора, который только и ждет, когда он оступится, чтобы вытащить из стены очередной камушек.

Через семь дней Энджи заканчивает все дела еще до того, как темнеет. Офис быстро пустеет, становится тихо — все расходятся по домам, оставляя его наедине с собой.

Из открытого нараспашку окна дует осенней прохладой, ветер треплет собранные в аккуратные стопки бумаги на столе и гоняет по коридору одинокий желтый лист.

Энджи смотрит в одну точку, пытаясь понять, что с ним происходит, и, самое главное — что он вообще делает? Зачем сидит тут?

Чего ждет?

На последний вопрос ответ находится только ближе к полуночи — шорох крыльев Энджи слышит раньше, чем Ястреб вихрем перьев врывается внутрь, плавно приземляясь. Вместе с ним реальность будто оживает — предупреждающе окрашивается в красный. Он снимает куртку, небрежно бросая на диван, поворачивается к нему, нагло и привычно усмехаясь, и тут же тушуется — взглядом Энджи наверняка можно выжигать леса. Он и сам это чувствует, но ничего не может поделать.

— С возвращением, — сообщает он, не шевелясь.

Потому что кажется, что если шевельнется, то точно сделает что-нибудь не то. Мышцы до боли сводит от напряжения, и Энджи сжимает зубы, незаметно гася ползущий по сгибу локтя огонек.

Лицо Ястреба неожиданно заливает краской до самых корней светлых волос, но он быстро берет себя в руки и широко улыбается:

— Прости, что так долго! Закинул вещи и сразу сюда…

Энджи не спрашивает, с чего тот вообще решил, что он будет его ждать — и так знает, что офис напичкан «живыми» перьями под завязку, а эту причуду за время совместной работы он уже успел изучить вдоль и поперек.

Ястреб делает один неуверенный шаг, меняется в лице, снова превращаясь из напуганного голубя в хищника, и, взмахнув крыльями, с прыжка приземляется задницей прямо посреди стола. Скрупулезно сложенные бумаги разлетаются, но ни он, ни Энджи не обращают на них никакого внимания.

Ястреб смотрит на него сверху вниз. Наклоняется, упираясь ладонями в столешницу, и нерешительно замирает в нескольких сантиметрах от лица. Невесомо обводит шрам по контуру, не прикасаясь. От него пахнет улицей — дорогой, машинами и холодом — и Энджи невольно вдыхает поглубже, вылавливая в этой смеси уже ставший знакомым запах самого Ястреба.

То, что он собирается сделать, совершенно ужасно и не вписывается ни в один из его жизненных законов. Ни в одно из правил, к которым он так привык. Даже в устойчивую картину мира.

Он собирается поддаться на провокацию — а это значит почти проиграть.

Ястреб нервно облизывается, заглядывая в душу черными глазами, зрачки в которых давно поглотили желтую радужку, а потом хрипло и как-то отчаянно шепчет:

— Так вот, в прошлый раз я рассказывал про Ному…

Энджи дергает его на себя раньше, чем тот успевает что-нибудь испортить — сгребает за воротник гражданской футболки, впивается губами в блестящий расслабленный рот, и единственной здравой мыслью в голове остается опасение сжечь эти чертовы крылья, если Ястреб вдруг заслуженно решит напасть.

Но тот только глухо стонет что-то похожее на «боже» и жадно обхватывает ладонями его голову, зарываясь пальцами в волосы и прижимая ближе. Лихорадочно скользит языком по зубам, буквально вышибая искры — Энджи чувствует, как язычки пламени пробегают по ладоням, и держит их как можно ниже, как можно дальше от вездесущих крыльев.

Такого с ним не случалось очень давно, еще со школы, а в похожей ситуации — вообще никогда. Хотя даже сейчас возбуждение больше напоминает ярость или гнев, настолько сильно жжется изнутри.

Ястреб отрывается от него всего на секунду, не отпуская, и рывком перекидывает ноги через стол. Медлит, закусив губу и глядя вниз. Вдыхает, как перед прыжком в воду, и решительным движением съезжает прямо к нему на колени, седлая и придавливая своим весом.

И это — точно последняя провокация.

Между ними килограмм пятьдесят разницы, поэтому для Энджи Ястреб кажется невесомой пушинкой, когда он приподнимается вместе с ним. Но вместо того, чтобы остановить, этот факт срывает последний стопор.

Заглянувшая в окно луна такая яркая, что перебивает светом даже настенную лампу, облизывая растрепанного Ястреба. Или у Энджи просто окончательно едет крыша. Его джинсы он все-таки прожигает, неосторожно ухватившись за бедра, и Ястребу приходится выпутываться из них с негромким шипением.

Письменный стол оказывается неудобным для них обоих — Ястреб не умещается на узкой столешнице, упираясь в нее крыльями, цепляется пальцами рук за край рядом с собственной задницей, свешивается затылком вниз и напряженно поджимает плечи. Его кадык дергается, он сглатывает и шумно выдыхает, по-птичьи поеживаясь. Зажмуривается, упрямо смотря снизу вверх и не подчиняясь даже в таком положении. Желтый свет бликует в прикрытых глазах, оттеняя, делая их почти нечеловеческими, и окрашивает в теплый цвет растрепанные пепельные волосы.

Иногда Ястреб слишком напоминает ему кого-то, но это находится еще глубже, чем Тойя. Это совсем нельзя трогать — слишком опасно.

Сейчас Энджи на это плевать. Как и на все остальное — в голове приятно пусто, как не было уже очень давно. В офисе жарко и душно, несмотря на распахнутое окно, а в ушах шумит, будто вокруг бушует пожар.

Будто он сам — и есть пожар. И это почти правда.

Длинный тонкий член Ястреба торчит колом посреди короткого ершика светлых волос, привлекая внимание. Ястреб дышит сорванно и через раз, елозит по столу и, наконец, задирает ноги, уверенно кладя их Энджи на плечи. Почему-то мысль о том, что он в этом гораздо опытнее, чем кажется, обжигает угольком в груди, мешаясь, и Энджи хватает его за ноги, вздергивая выше и заставляя терять всю опору самоуверенности.

— Погоди, — сбивчиво шепчет Ястреб. — Погоди-погоди, дай я… Боже…

Красное большое перо выскальзывает из крыла и рвано, как бабочка, летит к куртке.

Энджи хочет спросить, как давно он готовился — и какого черта он готовился — потому что догадывается, что Ястреб притащил с собой в кармане, но из горла не вырывается ничего, кроме невнятного рычания. Он наклоняется, сгибая его почти пополам и вырывая испуганный вдох, и целует сам — уверенно, технично и напористо, как умеет. Ястреб стонет, дрожит и, судя по грохоту, дважды роняет ношу, теряя контроль над причудой.

Энджи тянется к ударившему по столу тюбику, но Ястреб оказывается быстрее — дерганым движением хватает его и выдавливает на пальцы прозрачный гель. Отворачивает голову, заводя руку вниз, и краснеет — до самого ворота контрастно белой футболки.

У Энджи перехватывает дыхание.

Влажные пальцы медленно растягивают узкий вход под поджавшимися яичками, исчезая и появляясь, и это зрелище определенно завораживает.

— Не смотри, — выдыхает Ястреб жалобно. Но потом резко берет себя в руки и хмыкает: — Серьезно, это не то, что нужно видеть герою номер один! Я боюсь за твою психику, даже мне не оплатить такой счет, если…

— Ты не знаешь, когда нужно заткнуться, — почти спокойно отвечает Энджи, не отводя взгляд.

— Еще скажи, что тебе это не нравится, — шепчет Ястреб, упираясь затылком в столешницу. Шире разводит ноги, надавливая пятками на его плечи, и приподнимается выше, почти вставая на крылья.

Энджи обхватывает его за талию для устойчивости, чтобы тот не съехал со стола, и его внезапно окатывает липким неприятным холодом — ладони выглядят слишком большими на коже под задравшейся тканью, он может сомкнуть пальцы вокруг всей талии.

Энджи весь слишком большой по сравнению с Ястребом, и ясная часть сознания почти кричит о том, насколько это неправильно и дико, насколько он — монстр. Большой, тяжелый — во всех смыслах — с неисправимым прошлым, с плохим характером, и точно — старый. Двадцать четыре года разницы это чертовски много, целая жизнь.

И он всего этого не заслуживает. Он вообще больше ничего не заслуживает — только старается, чтобы не сделать еще хуже.

Ястреб отвлекает его от душных мыслей, с влажным хлюпом вытащив из себя пальцы, и прижимается задницей к паху, ни капли не сомневаясь.

— Если у тебя под обычной одеждой геройский костюм, то надеюсь, что на нем есть нужная молния…

Энджи сжимает зубы, сдерживаясь, чтобы не вступить в бессмысленный диалог. У Ястреба шальная, почти похабная улыбка на юном лице, хрипит голос и дрожат колени — а он все еще считает себя главным. Хищной птицей, заполучившей очередной важный трофей. Энджи приставляет головку ко входу, тянет на себя, и тот дергается, еще сильнее приподнимаясь на крыльях.

Внутри горячо и слишком узко для него, когда Энджи входит одним долгим медленным толчком. Ястреб вздрагивает всем телом и сладко стонет на одной ноте, поджимая пальцы на ногах.

Будто и правда хочет этого.

Хочет — именно его, откровенно и так сильно, что готов терпеть даже боль. Совершенно беспричинно — Энджи вообще не помнит, чтобы его кто-то так сильно хотел просто ради удовольствия.

Он двигается — сначала медленно, позволяя привыкнуть. Несмотря на бушующую внутри огненную бурю, причинять боль совсем не хочется — Ястреб кажется слишком хрупким в его руках, хотя Энджи знает, как много тот может и скольких стоит. Как он опасен.

Особенно в болтовне и провокациях.

Но сейчас член Энджи двигается внутри, растягивая тугие стенки, и Ястреб под ним наконец-то молчит, не пытаясь разобрать на части и проткнуть его защиту, выкрикивая вслух только невнятные обрывки слов.

Внутри горячим комом растет напряжение — то самое, которое Энджи носит с момента, как Ястреб привлек его внимание на рейтинге. Когда впервые пощекотал нервы и предложил образовать команду — маленькая дерзкая птица, яркая и раздражающая, летящая прямиком в пламя и не умеющая останавливаться.

Ястреб вдруг отталкивается от столешницы крыльями, напрягается так, что проступают мышцы пресса, и рывком прижимается к груди, обнимая его за шею. Скрещивает лодыжки за спиной, доверчиво перенося весь вес на его руки. Целует — почему-то шрам, хотя Энджи им совсем не гордится — и мокрой дорожкой спускается вниз, к уголку рта.

У Энджи проскакивает мысль: он и правда слишком легкий для человека его размера — как птица с полыми и хрупкими костями. А еще непривычно жесткий и упругий на ощупь. Маленький. От этого сердце странно пропускает удар, сильнее стуча о грудную клетку.

Ястреб закусывает нижнюю губу и стонет, будто специально насаживаясь до конца.

Краем глаза Энджи замечает, как все вокруг них становится красным — Ястреб раскрывает крылья, разводит их в стороны, и они колышутся в воздухе в такт толчкам, делая все нереальным, словно сон.

Энджи кажется, что он просто не может его не порвать, так глубоко Ястреб принимает его, резко вскидываясь.

Энджи кажется, что он сам сейчас порвется — горячее напряжение близкой разрядки становится почти невыносимым. Он дергает Ястреба за бедра, ускоряясь и вколачиваясь в горячую тесноту, навязывая свой ритм, и целует в ответ, подходя к грани — кусаче и грубо, но по-другому уже не получается. Время и мир вокруг закручиваются огненным торнадо, уничтожая в вихре последние крупицы рассудка.

Ястреб сжимается, кончая первым — распахивает глаза, разрывает поцелуй и запрокидывает голову, беззащитно открывая кадык. Шумно глотает крик и выплескивается прямо на Энджи, пачкая его живот и грудь. Он явно ни о чем не жалеет, так ни разу к себе и не прикоснувшись.

Гигантский ком жара внутри разрывается, растекаясь по венам вместо крови, бьет по всем чувствам разом, выпуская наружу пламя, и Энджи сжимает зубы, зажмуриваясь и ухватившись пальцами за чужие бедра. Пытается удержать за хвост уплывающий контроль, сосредотачиваясь только на том, чтобы огонь не коснулся Ястреба. Тот почти скулит, с силой стискивая его шею, когда он с громким шлепком входит последний раз.

Пожар гаснет не сразу. Постепенно возвращаются звуки с улицы, воздух вокруг них подрагивает горячим маревом, исходящим от Энджи. В ноздри просачивается запах гари и оплавленного пластика. Обнимающий его Ястреб оказывается скользким от пота вплоть до самых крыльев — целых, не дымящихся крыльев.

— Надеюсь, у тебя найдется средство от ожогов, — пьяно хмыкает он. — И перегрева, может…

Его светлые волосы липнут ко лбу, а губы — красные и искусанные, будто обожженные. Весь вид у неприлично довольного Ястреба такой, будто ему лет шестнадцать от силы, а не полных двадцать два года. Энджи хмурится, осторожно придерживая его, и вертит, рассматривая все, до чего дотягивается взгляд. Откуда-то накатывает идиотское нежелание выпускать настырную птицу из рук. Минуту, может, две — не больше, не стоит давать ему лишний повод для насмешек.

На светлых бедрах кожа красная и воспаленная — точно придется обрабатывать. Энджи хмурится сильнее — все-таки упустил.

Ястреб заглядывает в его глаза, ища там что-то, пару секунд рассматривает лицо и прислоняется ко лбу. Шепчет:

— Черт, точно, я же обещал купить тебе жуткий магнитик.

Энджи аккуратно выходит и спускает его ноги на пол, продолжая прижимать к себе — на всякий случай, вдруг упадет. Медленно, тяжело выдыхает. Все напряжение последних дней временно отступает на задний план, принося вместо себя почти умиротворение.

— Наверное, придется вернуться туда и все повторить… — насмешливо продолжает Ястреб, вяло двигая бровями и ощутимо подрагивая.

И Энджи даже не злится. Кажется, помимо убийства все-таки есть способ ненадолго затыкать этот раздражающий словесный фонтан.

И может, у него, наконец, появится иммунитет ко всем его дурацким провокациям.

Название: Разница
Автор:  EndeHawks Team
Бета:  EndeHawks Team
Пейринг, персонажи: Тодороки Энджи (Старатель)/Ястреб
Категория: преслэш
Рейтинг: G
Жанр: повседневность
Размер: мини, 4113 cлов
Краткое содержание: В чем-то они похожи.
Предупреждения: ООС

***
— Что происходит?

Старатель недоуменно хмурился и сжимал кулаки в боевой стойке, осматриваясь посреди подпаленного асфальта.

Ястреб вздохнул и нервно хмыкнул. Конечно, он должен был спросить именно это — могучему и серьезному, как древний усатый дракон, Старателю обязательно нужна была конкретика, независимо от обстоятельств.

Поправив воротник куртки, Ястреб засунул руки в карманы и досадливо поежился. Все случилось слишком быстро, даже заслон из перьев попросту не успел сформироваться: встреча с мелким воришкой во время патрулирования, рефлекторно ломанувшийся в погоню Старатель, которому надоело шататься без дела, и короткая неожиданная вспышка, осветившая темный переулок — доли секунды, и вот уже перед ним стоял не про-герой Старатель, а подросток с очень похожим лицом в слегка обвисшем и потухшем костюме.

Ястреб приподнял очки и невольно присвистнул, разглядывая его. Этому Старателю, наверное, было лет шестнадцать, не больше — хотя с таким размахом плеч он дал бы ему все двадцать, если бы не знал наверняка, что в свои двадцать Старатель был еще крупнее. На старых постерах, которыми Ястреб обклеивал комнату, точно был больше, он поставил бы на это ужин и замерил лично, если бы кто-нибудь решил поспорить.

Вдохнув пахнущий кошками воздух, он прислонился к стене. Отвел взгляд, быстро собирая в голове известные факты. Главное — воришка. Стащил из магазина булку и чипсы и сбежал, негусто для грабежа посреди дня. Вырубить его не составило труда, и теперь тот лежал в отключке, распластавшись со всем награбленным, так что расспросить о действии причуды прямо сейчас в любом случае не вышло бы.

Выглядел преступник не очень: лет тридцать, драная одежда, неаккуратная щетина, и запах алкоголя, который доносился до Ястреба даже через четыре метра — все намекало на близость социального дна. Вряд ли этот мужчина обладал выдающимися качествами, раз опустился до мелких краж посреди дня — скорее всего, его причуда была не из мощных и большой опасности не представляла, наверняка не их профиль, с ним бы справилась и полиция. По крайней мере, Ястреб на это надеялся. Таких способностей, как эта, он знал целую массу: многие умели превращать людей в детей и животных, а кто-то — даже в неодушевленные предметы, но навсегда откатывать время или что-то менять умели единицы. Вот и у этого вора наверняка был один из этих бесполезных фокусов.

Кому вообще могло понадобиться короткое превращение в подростков? Ностальгирующим родственникам? Или каким-нибудь извращенцам?

Ястреб встрепенулся и поморщился. В голову сразу полезли картинки с форумов, на которых он часто зависал, пока учился, и Старателя там кем только ни делали — и женщиной, и ребенком, и животным. Где-то он даже видел его забавное изображение в виде пушистого недовольного кота. В любом случае, думать об этом сейчас было очень лишним.

Старателю надоело осматриваться, и он набычился, встряхнув головой. Решительно шагнул ближе, и в переулке сразу стало ощутимо жарче.

— Что происходит? — требовательно повторил он.

Любой другой бы съежился под таким жутким взглядом.

— Черт, а ты ничего не помнишь, да? — Ястреб невесело усмехнулся и потер лоб пальцами.

Он не любил проблемы с людьми, предпочитая оставлять их своим сайдкикам, но сейчас перед ним был не просто человек — это был Старатель, действующий герой номер один и его личный ориентир уже целую кучу лет. Такой шанс поговорить и рассмотреть поближе выпадал, наверное, один на миллион — особенно такой любопытной птице, как Ястреб. Вздохнув, он собрался с мыслями и продолжил:

— Для начала, не надо нервничать. Я все объясню.

Улыбнувшись как можно приветливее, он неспешно отлепился от стены и развел руками, выпрямляясь во весь рост. Зачем-то захотелось встать на цыпочки, а то и взлететь — все равно не доставал непривычно юному Старателю даже до подбородка.

Хотя, какой это был сейчас «Старатель»? Так, еще только подающий надежды студент Тодороки Энджи. Первый или, может, второй курс. Свежий, как горячие пирожки, герой прямиком из лучшей геройской академии Японии. Почти как тот занятный парень, Токоями, который недавно проходил у него стажировку.

Ястреб прищурился, наклонив голову к плечу. Все это точно могло быть интересным.

Старатель покосился на него с подозрением, все еще сжимая кулаки и очевидно пытаясь оценить ситуацию с позиции героики-минус-тридцать. Получалось не очень — если бы Ястреб был злодеем, у него было бы уже слишком много возможностей его убить.

У этого Старателя не было шрама, а лицо еще носило легкий отпечаток детства — в мягких чертах и линиях, в неглубоких тенях. В этом возрасте, кажется, он только начинал стремиться к вершине, а еще — был неопытнее и наверняка вспыльчивее, чем сейчас. И вообще, возможно хуже контролировал все это свое адское пламя,, а значит, был горячее — по крайней мере, физически.

У Ястреба даже перья на крыльях встопорщились от этих мыслей, и он сглотнул, ошарашенно моргая. Чертовщина какая-то — кажется, его с разбегу потянуло на детей. Ну и что, что на самом деле эти «дети» в два раза старше?

— Кто ты такой? — хмуро спросил Старатель, нависая над ним суровой глыбой.

Ястреб понял, что нелепо вылупился. Вблизи разница в возрасте была заметна еще сильнее — кожа у Старателя-подростка была гладкой и чистой, без привычной щетины, усов и морщинок. Даже линия подбородка, казалось, еще не до конца оформилась в квадрат, который тот так любил выдвигать вперед, гоняясь за собственной непоколебимой серьезностью.

А еще Ястреб внезапно принял как факт, что Старатель красив в любом возрасте — мужественно идеален внешне, как будто вышел прямиком из крутого фильма. Не то чтобы он никогда об этом не задумывался, просто сейчас, спустя годы фанатства и стремления дотянуться, несколько недель совместной работы и после Случая, как Ястреб осторожно называл про себя бой с улучшенным Ному, это действительно казалось чем-то странным.

Красивый Старатель. Маленький красивый Старатель. Младше него — ну и что, что все еще в два раза больше?

Он издал нервный смешок и даже на мгновение задержал дыхание, переживая непонятную волну ностальгии откуда-то из детства. Кажется, у него с треском рвался какой-то важный шаблон.

Знакомые голубые глаза прожигали насквозь, как самое горячее пламя — казалось бы, такой холодный цвет и такой неожиданный эффект. На подростковом лице фирменный взгляд «уйди с дороги, пока не испепелил» не так впечатлял, поэтому Ястреб только приподнял брови и улыбнулся шире.

Громко скрипнув зубами, Старатель надвинулся вплотную и схватил его за грудки, легко отрывая от асфальта. Хоть что-то не изменилось, но взрослая версия, по мнению Ястреба, была все-таки не в пример терпеливее и не бросалась на незнакомых людей, которых видела впервые. От лица Старателя дыхнуло жаром, как из открытой печи, и мех на куртке сразу же начал тлеть.

— Эй-эй, Старатель-кун, — странное сочетание само слетело с языка, и Ястреб чуть не подавился словами, закашлявшись, — полегче! Нам еще этого парня надо доставить в участок, а мне придется присмотреть за тобой на благо всего общества!

Он помахал ладонями в воздухе, даже не пытаясь вырваться, потушил воротник и сунул руку в карман, ища карточку лицензии. Старатель долго вглядывался в надпись и фото, сравнивая, а потом небрежно разжал кулаки, опуская его на землю. Резко перешел на вежливую форму:

— Как-то вы не похожи на героя.

Ястреба передернуло.

— Давай без формального обращения, пожалуйста, это жутко. И я всем нравлюсь, в отличие от тебя! Потому что умею много чего, — он улыбнулся шире, — всякого полезного.

— Не верю, — коротко припечатал Старатель, оглядываясь и никак не реагируя на его тон. — Болтаешь много, а выглядишь, как… как…

Он окинул его быстрым красноречивым взглядом и задумчиво замолчал. Казалось, до него только сейчас начало доходить, что он оказался в другом месте и в другом времени — на лице медленно проступало недоумение.

— Что последнее ты помнишь? — Ястреб поправил куртку, посмотрел на часы и поднял перьями валяющегося в отключке преступника. — Помнишь этого парня? Патруль? Сегодняшний день? Хотя ты и меня-то не вспомнил…

Старатель скрестил руки на груди, всматриваясь в вора с очевидным смятением, и нахмурился.

— Нет, я его не знаю. Первый раз вижу, — он снова перевел тяжелый взгляд на Ястреба, — и тебя тоже. Помню, что закончил стажировку и вернулся домой. Это что, будущее? Я видел год рождения на твоей лицензии.

Ястреб задумчиво почесал щеку, пытаясь правильно сформулировать — сложно было действовать наобум, вдруг это могло как-то повлиять на прошлое или вроде того.

— Не совсем будущее. Тебя просто физически «отмотало» обратно, кажется, в твои далекие… Шестнадцать? Так-то тебе сейчас сорок семь, если я не путаю. А если у тебя и сознание шестнадцатилетнего, тогда…

Он поднял преступника над землей и отвернулся, давая время все обдумать. Вид у Старателя был очень растерянный, насколько он успел его поближе изучить. Со скрещенными на груди руками и лицом кирпичом, тот был похож одновременно на недовольного котика с картинок и каменное изваяние во славу самого себя — настолько сурово и напряженно сжимал пальцами свои мощные бицепсы.

В повисшем костюме, конечно, выглядело не так впечатляюще.

Наверное, Старателю было нелегко подстроиться — может, под непробиваемой консервативной оболочкой шестнадцатилетнего мордоворота он вообще тайно паниковал, практически оказавшись в будущем — но Ястреб не мог вникать в его моральные проблемы прямо сейчас. У него были приоритеты. А еще он спешил, хотя все это и было по-настоящему любопытно — в переулок начали заглядывать зеваки.

— Сейчас ты пойдешь со мной, мы забросим этого парня в участок, приведем в чувство и расспросим о причуде. Если окажется, что для тебя это не будет грозить никакими последствиями, то либо останешься там, пока эффект не кончится, — Ястреб неопределенно махнул головой в сторону, — либо пойдешь со мной, и мы поедим. Пока я, ну, знаешь, не превратился в гигантскую птицу-убийцу и не начал пожирать людей, а то со мной случается иногда, когда я голоден…

Ни одна мышца на лице Старателя не дрогнула, только во взгляде прибавилось подозрительного скепсиса. Ястреб невозмутимо повторил его лицо кирпичом, проходя мимо к выходу из переулка и таща за собой стянутого перьями преступника. За подпаленную куртку Старатель мог и помучиться вопросами о его причуде.

Позади послышались шаги и тихое:

— Все равно не верю.

***
В кафе было оживленно — люди занимали почти все столики, стилизованные под большие гнезда, официантки в бело-желтых костюмах то и дело сновали мимо, принимая заказы. Все это сомнительно сочеталось с «японским стилем», обещанным в отзывах, но Ястреб не дрогнул — главное, чтобы тут были вкусные якитори.

Фоновый гам и текучка посетителей позволяли затеряться достаточно, чтобы на них не обращали внимания. Однако девушка-хост все равно удивленно округлила глаза и чуть не выронила планшет, явно узнав их, когда они подошли. Ястреб подмигнул, приложил палец к губам и попросил для них место в вип-зале. Которое оказалось кабинкой в форме большого и жизнерадостно белого куриного яйца. Перекошенное лицо Старателя говорило лучше слов, но он все равно уточнил:

— Отвратительно. Почему мы тратим на это время? Разве тебе не надо патрулировать?

— Отдыхать тоже нужно, это важная часть процесса! Какое твое любимое блюдо, Старатель-кун? — Ястреб взял его за руку и потянул внутрь, не обращая внимания на возмущенное пыхтение. — Всегда хотел спросить, а то на телешоу тебя не заманишь, весь интернет гадает…

Тот выразительно взглянул на пальцы, сжимающие его ладонь. Сквозь толстую перчатку совсем ничего не чувствовалось — ни температура, ни кожа, и Ястреба внезапно укололо сожалением. Вряд ли ему еще когда-нибудь доведется потрогать такого Старателя.

— Что? Мы же договорились, что я отвечаю за тебя сегодня, пока причуда не исчезнет, и слежу, чтобы ты случайно не помер и не поранился. А заодно угощаю.

— У меня наверняка есть деньги, я могу заплатить за себя сам, — Старатель почти зарычал, но руку не выдернул, покорно усевшись напротив. — И мы ни о чем таком не договаривались.

В участке для него нашли одежду по размеру, и теперь признать в нем героя номер один смог бы разве что самый рьяный фанат — как Ястреб, например. Их со Старателем патрулирование все равно подходило к концу, поэтому, выяснив, что причуда будет действовать всего несколько часов, он потащил его с собой.

Потому что желание накормить горячего мелкого Старателя холодным мороженым перевесило все здравые мысли — он просто обязан был это сделать.

— Так какое твое любимое блюдо? — повторил он.

— Кузумочи, — ответил Старатель, садясь ровно.

На милом желтом диванчике ему явно было неуютно — наверное, сказывалась привычка ко всему демонстративно японскому.

— Что? — Ястреб широко распахнул глаза. — Сладости?

— Ты спросил, я ответил.

Ястреб недоуменно моргнул и быстро отвел взгляд. Ему показалось, или это было такое проявление уважения к старшему?

— Думал, что ты любишь мясо. Или что-нибудь очень острое…

Старатель недовольно скрестил руки на груди, когда он снова с преувеличенным интересом зарылся в меню.

— Какая разница? В этой забегаловке все равно вряд ли найдутся кузумочи.

— Вообще-то это неплохое место, здесь должны быть вкусные якитори, — Ястреб перелистнул интерактивную страницу, добавляя в заказ порцию гигантского клубничного мороженого, — но кузумочи, и правда, нет. Кстати, почему ты не удивляешься, что тебя все вокруг называют «Старателем»?

Тот посмотрел на него, как на идиота.

— Я выбрал это имя год назад, на первом курсе. Но оно звучит немного иначе.

— Как?

— Старательный герой.

— Я даже спрашивать не буду, почему так, — криво улыбнулся Ястреб.

Старатель не ответил. «Один просто Может Все, а второй очень Старается, чтобы что-то получилось, какая ирония», — горько подумал Ястреб, но вслух озвучил только:

— В любом случае, оно классное. До сих пор в тренде и все такое. Легко узнать.

Они замолчали, пока он делал заказ, а когда снова поднял глаза — Старатель уже сидел и листал какой-то журнал. Когда и откуда тот его достал, для Ястреба осталось загадкой. То ли он совсем терял рядом с ним фокус, то ли в юности Старатель был ниндзя, но это было проблемой — кричащая надпись на обложке номера как раз намекала на то, что в содержании со всех сторон обсасывается их битва с Ному.

На допросе в участке они выяснили, что после окончания действия причуды Старатель забудет все, что происходило во время его пребывания подростком, и ни на какое будущее это повлиять не сможет, но Ястребу почему-то все равно не хотелось, чтобы тот увидел и узнал.

Что именно узнал — он не определился, но лучше бы все и сразу.

Он даже поежился — внезапно опять вспомнились форумы и картинки. С другой стороны, можно было спрашивать, о чем угодно, и Старатель бы потом этого не вспомнил.

— Старатель-кун, а какие девушки тебе нравятся?

Тот отложил журнал на край, бросив на него странный долгий взгляд, от которого по спине побежали мурашки, и ответил:

— Не болтливые.

— Ха-а… Вот как, — Ястреб выдохнул, коротко облизнулся и положил голову на скрещенные на столе руки. Посмотрел снизу вверх, прикрывая глаза. Очевидно, можно было идти ва-банк. — Взрослый ты с тобой бы не согласился.

— Я не верю, что мы настолько близки, — ответил Старатель мрачно и слишком быстро.

Удивительно. Ястребу всегда казалось, что такие намеки не для него. Видимо, взрослая версия просто прекрасно притворялась ничего не понимающей. Что было тактически правильно, если так подумать — не мог же Старатель реагировать на каждого, кто готов был ткнуть иголкой в тонкий шарик его терпения.

— Это обидно! — улыбнулся Ястреб и неуважительно щелкнул его по носу, перегнувшись через стол. Последствием стала горящая перчатка, но оно точно того стоило.

Заказ принесли быстро, и Старатель даже поел вместе с ним якитори, коротко охарактеризовав их как «сносные» и чопорно орудуя палочками, снимая шашлычки со шпажек. Ястреб умиротворенно задавал самые идиотские вопросы любопытного фаната, которые только смог придумать, и старался не слишком теребить тонкую ниточку нежного подросткового терпения. Как оказалось, в юности Старатель был еще необщительнее и вспыльчивее — Ястреб даже думал, что тот прожжет диван под собой, когда спросил, кого он считает своим героем и на кого стремится быть похожим.

Журнал лежал на краю, напоминая о себе пестрой обложкой, и мозолил глаза. Часы тикали, время медленно заканчивалось.

Когда на их столе появилась огромная порция мороженого, которое даже на вид было смертельно сладким и сиропным, отчаянно пытающийся сохранять спокойствие Старатель все-таки не выдержал:

— Я не ребенок.

Ястребу показалось, что он случайно наступил на какую-то больную мозоль.

— Сладкое любят не только дети. Я тоже люблю, — легко соврал он. — Хочешь, попробую и скажу, вкусно или нет?

Он открыл рот, нагло нагнувшись вперед, и заглянул в потемневшие голубые глаза — и, вау, кажется, его в кои-то веки поняли правильно. Взрослый Старатель был непрошибаемым — то ли ему действительно был не интересен сам Ястреб, то ли он просто профессионально делал вид, то ли просто не мог себе позволить лишнего.

Старатель не выдержал первым и отвел взгляд, сглотнув и взявшись за длинную ложку. Помедлил.

— Я съем. Спасибо за угощение.

— Вот и ладненько, — Ястреб спрятал сожаление за улыбкой. — Приятного аппетита.

Следующие минут пятнадцать напрочь стерлись у него из памяти — Старатель мрачно ел мороженое, предусмотрительно не глядя на него и почти не облизывая ложку, и это все равно было странно завораживающе.

За высокими окнами быстро вечерело, небо окрасилось в синий, и в кафе включили основное освещение. Стилизованные под куриные яйца кабинки уютно подсветились — в их стены были встроены маленькие светильники. Ястреб вздрогнул, выходя из транса.

— Как мило. Видишь, тут не так плохо, — неловко сказал он и взглянул на часы. — Кажется, времени осталось совсем немного. Прогуляемся, пока тебя не вернет обратно?

Старатель сдержанно кивнул.

***
На улице было прохладно, холодный ветер пробирался под куртку, гонял по земле сухие листья и торопил по домам случайных прохожих. Ястреб поежился, кутаясь в воротник и искоса поглядывая на Старателя. Тот вышагивал молча, задумчиво оглядываясь по сторонам и больше походя на выбравшегося из спячки недовольного медведя.

— Знаешь, — Ястреб помедлил, дождавшись, пока он развернется, — ты ни о чем не спрашиваешь. Это странно.

Старатель пожал плечами.

— В том журнале было написано, что я теперь герой номер один.

«А еще там было фото твоего нового шрама на половину страницы, и о том, что Всемогущий ушел в отставку, в очередной раз спасая нас всех…» — подумал Ястреб. И ответил:

— Это правда! Поздравляю, ты всегда этого хотел, и вот — первое место. Хотя мне по популярности, конечно, уступаешь…

Он невесело улыбнулся, шагая по мокрой парковой дорожке. Вышло не слишком ободряюще.

Фонари отражались в лужах, бликуя белым на глянцевых поверхностях. Шумел ветер, скрадывая звуки. Ястреб поднял голову. За ярким городским освещением в небе совсем не было видно звезд — только глухая чернота.

Если верить тому вору, Старателю оставалось минут пятнадцать-двадцать до того момента, как он вернется в свой возраст. Обстановка располагала к тишине, откровениям и раскаянию — для первого Ястреб был слишком нетерпеливым, для последнего было еще слишком рано или уже слишком поздно. А вот второе вполне вписывалось в концепцию «забудет навсегда». Ястреб замедлился, зябко подергал крыльями, нахохливаясь, и позвал:

— Старатель-кун, хочу спросить у тебя кое-что…

Тот остановился, выпрямился и вопросительно посмотрел через плечо. Горло резко сжало удавкой страха — признаваться было сложно, а еще сложнее было не спрятаться никуда от этого взгляда. Пронзительно голубой левый глаз еще не пересекала полоса шрама, и от этого случайного напоминания становилось еще хуже — это он был виноват, с его появлением в жизни Старателя произошел этот кошмар. Это он испортил вид, испортил все. Ястреб глубоко вдохнул и постарался расслабиться — желание рассказать было очень мелочным и эгоистичным, но он так устал тащить на себе эту неподъемную глыбу, а такого шанса могло больше не выпасть. Возможно — никогда.

— Если бы ты узнал, что среди героев кто-то помогает злодеям и обманывает тебя и остальных, потому что ему нужно добывать информацию, как бы ты с ним поступил? Если бы знал, что этот человек жертвует другими ради собственных целей? Если бы… если бы ты ему доверял?

Старатель наклонил голову, сжал и разжал кулаки, выдохнув в холодный воздух.

— Он обманывает всех ради какой-то цели?

Ястреб поднял брови и растерянно округлил глаза. Старатель казался абсолютно спокойным — даже в какой-то степени равнодушным, будто именно этого вопроса от него и ждал. Будто его это никак не зацепило.

— Да. Ради того, чтобы как можно скорее изменить этот мир и освободить его от злодеев. Чтобы у героев было больше времени для себя. Чтобы людям больше не о чем было волноваться, — твердо ответил он. И тут же сменил тон: — Но это все теория, конечно, просто везде сейчас боятся предателей…

— Тогда я бы не стал его останавливать, — перебил Старатель. — Настоящая цель всегда оправдывает средства. Нет ничего важнее цели.

«Интересно, что бы ты сказал, если бы узнал, что из-за меня чуть не погиб, почти лишился глаза и обзавелся шрамом на половину лица…»

— А та моя фотография, в журнале. Шрам. Это стоило того?

Ястреб дернулся, как от удара, скривившись — Старатель будто читал его мысли, пронзая насквозь своими голубыми глазами, и это причиняло почти физическую боль. Ястреб прикрыл лицо ладонью и сгорбился, вжимаясь в плечи и пытаясь инстинктивно стать меньше. Асфальт под ногами поблескивал от влажности. Стойко выдержать этот взгляд было выше его сил — даже если все это было временно, неправда, и Старатель был на тридцать лет младше, чем обычно.

— Стоило. Ты победил и всех спас. Мы все тебе благодарны.

— Я победил. — Старатель попробовал слова на вкус и коротко кивнул, будто это было само собой разумеющимся. — Не верится, что ты и правда герой номер два, — хмуро сообщил он, подходя ближе. — Ты ведь тоже там был?

Это было слишком — перебор, выход за край, стрелка вылетела за шкалу и упала куда-то в пустоту. Спусковой крючок сработал, все стало можно.

— Был.

Ястреб набрал в легкие так много воздуха, что стало больно. И выдохнул, не давая себе передумать:

— И во всем этом была моя вина. Я сообщил злодеям, что мы будем там, я вынудил тебя объединиться со мной, я договорился с Даби и не предупредил, чтобы втереться в доверие и проверить силу Ному, это из-за меня ты чуть не умер. И хотя я знаю, что нынешнему тебе на все это глубоко наплевать… Пожалуйста, прости меня. Ты… с самого детства был моим героем, и я не хотел, чтобы это произошло с тобой. Не хотел. Мне очень жаль…

На последних словах голос непослушно сорвался, и следом пришло настоящее отчаяние — накопленная боль прорвалась наружу. Ястреб стиснул зубы. Он был слишком плох в вопросах правильной оценки цены и стоимости, когда соглашался на все это. У него не было выбора.

Но если бы был, он ни за что не позволил бы всему этому случиться со Старателем.

Ястреб пересматривал запись боя, и когда тот, окровавленный, упал на обломки, не поднимаясь, в мозг будто вонзился длинный отравленный шип вины, застревая там навсегда. Отравляя собой все — и мир вокруг, и существование в нем.

Ему тогда показалось, что это конец — что само мироздание поиздевалось над ним, позволив своими руками разрушить то, во что он верил с самого детства. Что это его наказание за обман — такое изощренное.

Расплата за то, что он подлетел слишком близко к солнцу.

Но потом Старатель встал — поднялся на чистом упрямстве и жажде победы, рванул из последних сил и снова выиграл. Справился, выдержал — потому что не мог иначе, потому что сам верил в себя, потому что все остальные в него верили. Ястреб — точно верил, и сжег бы не только перья, но и крылья, и весь мир, если бы это могло помочь. Если бы это того стоило.

Это его признание вышло очень глупым, нелепым и бессмысленным, но после того, как высказался, почему-то стало немного легче. Он никогда не верил в чудодейственную силу раскаяния, но в этот раз как будто стал чище. Как будто стало легче дышать. Совсем чуть-чуть — словно разделил давящую на плечи грязную тайну на двоих, очистив перья от убийственной вязкой смолы, готовой вспыхнуть в любой момент.

Старатель сделал шаг вперед, и он зажмурился, плотно сжав крылья и ожидая чего угодно — удара в лицо, испепеляющего огня, обвинений, гнева и ярости.

Но время шло, и ничего не менялось.

— Что происходит?

Ястреба накрыло ощущением дежавю. Он открыл глаза — перед ним, в натянувшейся и трещащей по швам одежде, стоял Старатель. Обычный Старатель — мрачный и суровый, с морщинками вокруг рта и глаз, с щетиной и хмурым взглядом. С шрамом через всю левую половину лица, пересекающим глаз и уходящим под линию красных волос.

Сердце на секунду замерло и ускорилось, сразу задавая бешеный темп. Ладони вспотели. Ястреб снова почувствовал себя желторотым птенцом — как всегда, когда Старатель так на него смотрел, но это было уже почти привычно. Он выпрямился, расправляя перья на крыльях, и дерзко улыбнулся, натягивая привычную маску.

— Ты попал под действие причуды и целый день был шестнадцатилетним подростком. — Ястреб сделал паузу, высматривая реакцию, которой ожидаемо не последовало. — Несмотря на жуткий вид, ты был очень милым в шестнадцать, знаешь? И таким серьезным! Я даже накормил тебя мороженым, чтобы ты так не напрягался. Не знал, что ты любишь слад…

Он замер на полуслове, потому что Старатель дернул плечами и внезапно коснулся его лица — взял в свои огромные ладони, зарывшись пальцами в волосы за ушами, и начал наклонять его голову во все стороны, что-то напряженно высматривая. Сердце сделало кульбит и чуть не выпрыгнуло через рот, ноги онемели, теряя ощущение опоры — такое с Ястребом происходило впервые. Он не мог сказать ни слова, нелепо раскрыв рот и переживая самый странный опыт в своей жизни.

— Я тебя не избил? — спросил вдруг Старатель, хмурясь. — Мне необходимо извиняться и возмещать ущерб?

Ястреб моргнул пару раз, пытаясь осознать сказанное, а потом громко рассмеялся и аккуратно высвободился из огромных горячих рук, отрицательно мотнув головой.

«Опять эта забота. Лучше бы ты и правда меня ударил…»

— Ладно, я полетел, — Ястреб нацепил очки и стушевался, глядя на часы. — Уже десять вечера. Рад, что с тобой теперь все в порядке. Увидимся.

— Спасибо за беспокойство, — вежливо кивнул Старатель.

Почему-то таким он казался роднее — в нем не бушевал заметный подростковый пожар, и он, может, хуже поддавался на его провокации, зато у Ястреба в его присутствии горело все — душно жгло сердце, непослушно топорщились перья, было тяжело дышать и подгибались колени, как будто он сам застрял в подростковом теле. Старатель был его героем и ориентиром с самого детства, но то, что Ястреб чувствовал к нему сейчас, узнав ближе, было запутаннее, болезненнее и сложнее в несколько раз. Точно чертовщина.

Что-то дернуло его обернуться прежде, чем улететь, и спросить:

— Старатель, как считаешь, цель оправдывает средства?

Тот помрачнел, напоминая высеченный из камня идол. Стоящий рядом фонарь моргнул, тени стали глубже, и Ястребу показалось, что на суровом лице отразилось нечто, напоминающее боль.

— Не всегда.

Ястреб отвернулся, пряча глаза. Неопределенно хмыкнул, махнув рукой напоследок, расправил крылья и взлетел в черное ночное небо.

@темы: Свой пейринг, Mini Ship Wars, Старатель/Ястреб, Текст

---

Старатель/Ястреб: коллажи, 2 арта

[EndeHawks Team]

Название: Очень длинная история
Автор:  EndeHawks Team
Форма: коллажи
Пейринг, персонажи: Тодороки Энджи (Старатель)/Ястреб
Категория: преслэш
Рейтинг: G
Жанр: повседневность, полицейское AU
Размер: 1250х1250 px (3 картинки)

Название: Тишина
Автор:  EndeHawks Team
Форма: арт
Пейринг, персонажи: Тодороки Энджи (Старатель)/Ястреб
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: PWP
Размер: 1833х2160 px

Название: Партнер
Автор:  EndeHawks Team
Форма: арт
Пейринг, персонажи: Тодороки Энджи (Старатель), Ястреб
Категория: преслэш
Рейтинг: G
Размер: 1000x813 px

@темы: Визуал, Свой пейринг, Mini Ship Wars, Старатель/Ястреб

---

[BNHA-fest]

Уважаемые участники!

7 октября объявляется днем пейринга Тодороки/Бакуго.
Работы принимаются с 00.00 до 23.59 мск.

@темы: Организационное, Mini Ship Wars

---

[BNHA-fest]

Уважаемые участники!

6 октября объявляется днем пейринга Старатель/Ястреб.
Работы принимаются с 00.00 до 23.59 мск.

@темы: Организационное, Mini Ship Wars

---

Вступление в сообщество

[BNHA-fest]

Дорогие команды, напоминаем о необходимости вступить в сообщество проведения феста.

Доступ уже есть у команд:

BakuShima team
EndeHawks Team
KamiJirou team
KatsuDeku Team
SHINOJI TEAM
TodoBaku team
TodoDeku Team

В сообщество вступают команды, отдельным игрокам этого делать не нужно.

запись создана: 30.09.2018 в 21:46

@темы: Организационное, Mini Ship Wars

---

Пост для заявок

[BNHA-fest]

В этом посте можно оставлять командам заявки и пожелания.

запись создана: 06.09.2018 в 00:00

@темы: Mini Ship Wars

---

Правила

[BNHA-fest]

Правила Mini Ship Wars!

1. Команды

1. Команды

— запись на Mini Ship Wars проходит в специально заведенном для этого посте;
— от одного логина можно записаться в 3 команды; количество участников в команде — 1-10;
— в случае схода с дистанции кого-то из заявившихся членов команд или в случае, если в команде меньше 10 человек, команда в течение конкурса вправе дозаявить не более двух человек;
— заявки на участие можно подавать как уже сформированными командами, так и каждому игроку по отдельности;
— команды могут быть открытыми и закрытыми для вступления;
— сборные пейринги не допускаются (например, Бакуго/класс Б, сборная гета, сборная злодеев и т.д.);
— внеконкурсных команд нет;
— бета-ридеры могут не являться участниками команд.

Форма подачи для одиночного участия:

Ник:
Форма связи:
В качестве кого хотите участвовать:
За какие команды хотите играть:

<b>Ник:</b>
<b>Форма связи:</b> 
<b>В качестве кого хотите участвовать:</b> 
<b>За какие команды хотите играть:</b>

Форма подачи для командного участия:

1. Название команды/пейринг:
2. Список участников:
-
-
-
3. Информация по набору:

<b>1. Название команды/пейринг:</b>
<b>2. Список участников:</b>
- 
-
-
<b>3. Информация по набору:</b>

2. Выкладка

2. Выкладка

— каждый день посвящен отдельному пейрингу. Пейринг, которому будет посвящен следующий день, будет определен жеребьевкой в конце предыдущего (накануне начала выкладок будет известно, кто первый, вечером первого дня — кто второй, и так далее);
— в свой день каждая команда должна выложить не менее 3 работ, посвященных командному пейрингу.
— работы выкладываются от командного логина с 00:00 по 23:59 соответствующего дня; работы, выложенные после 23:59, считаются внеконкурсными;
— работы не должны быть больше выложены нигде ранее и написаны специально для конкурса, авторство работ не должно раскрываться до его окончания;
— работы могут быть любыми: авторский текст или перевод от 300 слов, арт, клип, коллаж (излавки, демотиваторы, сет аватар от 10 шт.), перевод стрипа/додзинси, косплей и т.д.;
— в день чужого пейринга команда может выложить 1 работу, посвященную этому пейрингу. Делать что-либо в этот день можно, но не обязательно. 1 работа (фанфики от 1000 слов/арты/видео/перевод додзинси, но не аватарки) — 3 балла;
— работы не должны быть дженовыми. Степень «дженовости» остается на усмотрение команд. Односторонний пейринг/пре-слэш не являются дженом;
— команды обязаны вступить в сообщество с командного логина заранее, до 05.10.2018;
— оформлять работы баннерами и кнопками можно, но не обязательно.

3. Сроки проведения

3. Сроки проведения

01.09-05.09 заявки на участие и формирование команд;
06.09-05.10 подготовка;
06.10 — первая выкладка. Пейринг дня будет определен 5 октября. Напоминаю, что выкладки проходят каждый день, пейринг дня определяется за сутки до начала выкладки.

4. Голосование

4. Голосование:

— голосование по стандартной трёхбалльной системе;
— голосовать за себя и свою команду можно;
— в голосовании не могут принимать участия логины, зарегистрированные после 06.10.2018 и не имеющие на эту дату как минимум три страницы записей в дневнике, общественные логины, сообщества и заведомые вирты. В случае, если дневник закрыт, голосующему достаточно ненадолго открыть его организатору для проверки. В противном случае голос засчитан не будет;
— к голосованию допускаются участники команд Mini Ship Wars, кроме очевидных виртов, для остальных правила трех страниц остаются в силе;
— точные даты голосования и количество работ, за которые можно будет проголосовать, будут уточнены после определения количества команд.

5. Внеконкурс

5. Внеконкурс

— в любой день можно выложить внеконкурс;
— в голосовании внеконкурсные работы не участвуют;
— количество внеконкурсных работ не ограничено.

6. Прочее

6. Прочее

— организатор оставляет за собой право дополнить/уточнить правила в ходе конкурса;
— в случае спорных моментов в правилах организатор принимает решение в пользу команды/команд.

7. Шапки

7. Шапки

7.1. Авторский текст

Название:
Автор:
Бета:
Пейринг, персонажи:
Категория:
Рейтинг:
Жанр:
Размер:
Краткое содержание:
Предупреждения:

<b>Название:</b>
<b>Автор:</b>
<b>Бета:</b> 
<b>Пейринг, персонажи:</b>
<b>Категория:</b> 
<b>Рейтинг:</b>
<b>Жанр:</b>
<b>Размер:</b> 
<b>Краткое содержание:</b>
<b>Предупреждения:</b>

7.2. Перевод

Название:
Переводчик:
Бета:
Оригинал:
Пейринг, персонажи:
Категория:
Рейтинг:
Жанр:
Размер:
Краткое содержание:
Предупреждения:

<b>Название:</b>
<b>Переводчик:</b>
<b>Бета:</b> 
<b>Оригинал:</b> 
<b>Пейринг, персонажи:</b>
<b>Категория:</b> 
<b>Рейтинг:</b>
<b>Жанр:</b>
<b>Размер:</b> 
<b>Краткое содержание:</b>
<b>Предупреждения:</b>

7.3. Рисунок/коллаж/стрип/видеоклип и т.д.

Название:
Автор:
Форма:
Пейринг, персонажи:
Категория:
Рейтинг:
Жанр:
Размер: в пикселях для коллажей и рисунков, если это авторская додзинси, то дополнительно указать количество страниц; продолжительность и вес - для клипов
Исходники: для коллажей/клипов/рисунков на основе референсов
Предупреждения:

<b>Название:</b>
<b>Автор:</b>
<b>Форма:</b> 
<b>Пейринг, персонажи:</b>
<b>Категория:</b> 
<b>Рейтинг:</b>
<b>Жанр:</b>
<b>Размер:</b> 
<b>Исходники:</b> 
<b>Предупреждения:</b>

7.4. Перевод додзинси/стрипа

Название:
Переводчик:
Эдитор:
Бета:
Оригинал:
Пейринг, персонажи:
Категория:
Рейтинг:
Жанр:
Размер:
Краткое содержание:
Предупреждения:

<b>Название:</b> 
<b>Переводчик:</b>
<b>Эдитор:</b> 
<b>Бета:</b> 
<b>Оригинал:</b> ссылка с указанием автора (если есть), с какого языка переведено
<b>Пейринг, персонажи:</b>
<b>Категория:</b> 
<b>Рейтинг:</b>
<b>Жанр:</b>
<b>Размер:</b> указать количество страниц
<b>Краткое содержание:</b>
<b>Предупреждения:</b> 

Для неуказанных видов работ (аватарки, разного рода хендмейд, излавки и пр.) шапки составляются на основе образцов выше.

Правила взяты частично с OTP Wars 2.0

запись создана: 28.08.2018 в 15:08

@темы: Организационное, Mini Ship Wars

---

Список команд

[BNHA-fest]

1. Бакуго/Киришима, участники (9):

axax
haineviral
Hiriden
Lalaif
Rashiro
Suptschik
Наби.
Суметра
Смо

2. Каминари/Джиро, участники (2):

andraneva
Hiriden

3. Шинсо/Оджиро, участники (1):

SleepwalkerLow

4. Бакуго/Мидория, участники (5):

Explodocat
Elsifer
Invisible_banana
andraneva
Higasi

5. Тодороки/Бакуго, участники (4):

Hiriden
SleepwalkerLow
Александра Вэн
Наби.

6. Тодороки Энджи (Старатель)/Ястреб, участники (3):

Explodocat
Oldman_
andraneva

7. Тодороки/Мидория, участники (2):

Сирин - птичка певчая
Кацки

Напоминаю, команды обязаны вступить в сообщество с командного логина заранее, до 05.10.2018.

@темы: Организационное, Mini Ship Wars

---

Прием заявок на участие

[BNHA-fest]

В этом посте участники, которые ещё не состоят ни в одной команде, а также уже сформированные команды или их представители могут оставлять заявки на участие в Mini Ship Wars.

Прием заявок продлится с 1 по 5 сентября включительно.

Форма подачи для одиночного участия:

Ник:
Форма связи:
В качестве кого хотите участвовать:
За какие команды/пейринги хотите играть:

<b>Ник:</b>
<b>Форма связи:</b> 
<b>В качестве кого хотите участвовать:</b> 
<b>За какие команды/пейринги хотите играть:</b>

Форма подачи для командного участия:

1. Название команды/пейринг:
2. Список участников:
-
-
-
3. Информация по набору:

<b>1. Название команды/пейринг:</b>
<b>2. Список участников:</b>
- 
-
-
<b>3. Информация по набору:</b>

В графе "информация по набору" можно добавить, кого вам не хватает в команду (например: очень нужен артер) и любую другую полезную потенциальным участникам информацию.

Выдержка из правил

— от одного логина можно записаться в 3 команды; количество участников в команде — 1-10;
— заявки на участие можно подавать как уже сформированными командами, так и каждому игроку по отдельности;
— команды могут быть открытыми и закрытыми для вступления;
— сборные пейринги не допускаются (например, Бакуго/класс Б, сборная гета, сборная злодеев и т.д.);
— внеконкурсных команд нет;
— бета-ридеры могут не являться участниками команд.

Уже собрались:

Командные заявки:

BakuShima team (

список участников, 9/10

axax, haineviral, Hiriden, Lalaif, Rashiro, Suptschik, Наби., Суметра, Смо)
KamiJirou team (

список участников, 2/10

andraneva, Hiriden)
KatsuDeku Team (

список участников, 5/10

Explodocat, Elsifer, Invisible_banana, andraneva, Higasi)
TodoBaku team (

список участников, 4/10

Наби., Hiriden, SleepwalkerLow, Александра Вэн)
EndeHawks Team (

список участников, 3/10

Explodocat, Oldman_, andraneva)
SHINOJI TEAM (

список участников, 1/10

SleepwalkerLow)
TodoDeku Team (

список участников, 2/10

Сирин - птичка певчая, Кацки)

Одиночные заявки:

Explodocat (Тога/Урарака (если соберется))
Elsifer (Бакуго/Урарака, Тодороки/Урарака. Если что-нибудь из этого будет.)

запись создана: 01.09.2018 в 00:19

@темы: Организационное, Mini Ship Wars

---

Итоги и деанон

[BNHA-fest]

Дорогие участники и читатели! Поздравляем победителей и благодарим всех за участие!

Работа #1 Ты убиваешь меня — арт; Старатель, Ястреб, джен, преслэш, драма, G, автор — Oldman_
Работа #2 Слепые чувства — авторский текст; Киришима|Мина, прегет, повседневность, романс, ау, G, 646 слов, автор — аноним
Работа #3 Спектакль — авторский текст; Тога Химико/Урарака Очако, фемслэш, ангст, R, насилие, 3583 слова, автор — Explodocat
Работа #4 Время в пути составит — авторский текст; Айзава Шота/Шинсо Хитоши, Айзава Шота/Фукукадо Эми, слэш, элементы гета, драма, романс, PG-13, 2027 слов, автор — аноним
Работа #5 Двумордый, ты бессмертный?! — арт; Тодороки/Бакуго, слэш, романс, ау, PG-13, автор — SleepwalkerLow
Работа #6 Волнение — авторский текст, Бакуго Кацуки/Мидория Изуку, преслэш, джен, ангст, повседневность, G, 763 слова, автор — Invisible_banana
Работа #7 День, вечер, ночь — авторский текст; Бакуго Кацки/Урарака Очако, гет, романс, пост-канон, ER(?), R, за маты, 1466 слов, автор — arch-nemesis.
Работа #8 Кафе — авторский текст; Урарака Очако, джен, ау, меланхолия, G, 1196 слов, автор — аноним

Победителями стали:

I место

Ты убиваешь меня, автор — Oldman_

<div align="center"><a href="">http://bnhafest.diary.ru/p216130424.htm<img src="https://image.ibb.co/mkuO4e/111.png"></a></div>

Спектакль, автор — Explodocat

<div align="center"><a href="bnhafest.diary.ru/p216135183.htm"><img src="https://image.ibb.co/gaUZAK/11.png"></a></div>

II место

Двумордый, ты бессмертный?!, автор — SleepwalkerLow

<div align="center"><a href="http://bnhafest.diary.ru/p216136173.htm"><img src="https://image.ibb.co/eLsXxz/222.png"></a></div>

Спасибо за участие

<div align="center"><a href="http://bnhafest.diary.ru/p216136137.htm"><img src="https://image.ibb.co/ngKecz/44.png"</a></div>

<div align="center"><a href="http://bnhafest.diary.ru/p216136137.htm"><img src="https://image.ibb.co/ngKecz/44.png"</a></div>

За баннеры спасибо  SleepwalkerLow

@темы: Августовский фестиваль: цитаты, Итоги

---

Голосование за работы августовского фестиваля

[BNHA-fest]

В голосовании за работу может принимать участие любой желающий, имеющий дневник. В дневнике должно быть не менее 3 страниц записей. К голосованию не допускаются логины без дневников и сообщества. Логин  Professional Hero, а так же любой публичный аккаунт в голосовании не участвует. Авторы работ, беты/гаммы также могут принять участие в голосовании, однако не имеют права голосовать за собственные работы или работы,которые они бетили/гаммили.

Читателям нужно выбрать две лучшие работы по их мнению. Обращаем внимание, что нужно проголосовать именно за две работы. В случае, если вы проголосуете, например, за три или одну работы, ваш голос учитываться не будет.

Форма для голосования:

Работа #... 2 балла
Работа #... 1 балл

Пример:
Работа #А 2 балла
Работа #В 1 балл

Голосование продлится до 23:59 04.09.2018 по Мск.

Список работ, участвующих в голосовании:

Работа #1 Ты убиваешь меня — арт; Старатель, Ястреб, джен, преслэш, драма, G
Работа #2 Слепые чувства — авторский текст; Киришима|Мина, прегет, повседневность, романс, ау, G, 646 слов
Работа #3 Спектакль — авторский текст; Тога Химико/Урарака Очако, фемслэш, ангст, R, насилие, 3583 слова
Работа #4 Время в пути составит — авторский текст; Айзава Шота/Шинсо Хитоши, Айзава Шота/Фукукадо Эми, слэш, элементы гета, драма, романс, PG-13, 2027 слов
Работа #5 Двумордый, ты бессмертный?! — арт; Тодороки/Бакуго, слэш, романс, ау, PG-13
Работа #6 Волнение — авторский текст, Бакуго Кацуки/Мидория Изуку, преслэш, джен, ангст, повседневность, G, 763 слова

запись создана: 01.09.2018 в 00:19

@темы: Августовский фестиваль: цитаты, Голосование

---

Шипперские войны. Баннер

[BNHA-fest]

За баннер спасибо  Rashiro!

<div align="center"><a href="http://bnhafest.diary.ru/?tag=5512579"><img src="http://static.diary.ru/userdir/3/4/3/7/3437766/85889316.png"></a></div>

@темы: Организационное, Mini Ship Wars

---

[Professional Hero]

Название: Волнение
Автор:  Professional Hero
Бета:  Professional Hero
Пейринг/персонажи: Бакуго Кацуки/Мидория Изуку
Выпавшая в лотерее цитата: Мы все несемся в сторону смерти. И хотя мы пока что живы, каждый из нас знает, что умрет и каждый из нас втайне верит, что не умрет.
(с) к/ф «Нью-Йорк, Нью-Йорк»
Тип: преслэш, джен
Рейтинг: G
Жанр: ангст, повседневность
Размер: драббл, 763 слова
Саммари: Бакуго станет его руками.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: ООС, пост-канон

Сколько Кацуки себя помнил, у Деку всегда было огромное шило в заднице, которое не давало ему спокойно сидеть на месте. Еще со времен обучения в Юэй он легко ломал себе кости, травмировал все, что можно травмировать, и лез на рожон. Кацуки был уверен, что Деку просто идиот, у которого не хватает мозгов, чтобы понять: героика — не шутка, такие фокусы не могут продолжаться долго. Однажды Деку действительно мог сломаться — здоровье ни у кого не вечное, поврежденные части тела, связки и мышцы нельзя достать с потолка и заменить, когда ему, черт возьми, вздумается. Но задрот, казалось, этого абсолютно не понимал.

Зато это прекрасно осознавал Кацуки — за него.

Он часто провожал его взглядом, когда Деку отводили в медпункт к Исцеляющей Девочке. Потому что без ее помощи просто нельзя было обойтись, настолько сильными были травмы. Один раз Деку так уже доигрался — Кацуки слышал через приоткрытую дверь в палату, как врач обеспокоенно говорил о последствиях. Предупредил, что если этот идиот не перестанет ломать свои руки и превращать их в мясо, то они останутся парализованными до конца жизни. И тогда Деку точно может попрощаться с миром героев.

Это был конец учебного дня, поэтому Кацуки зачем-то дослушал, тихо цыкнул и направился домой. Противное скребущее чувство, поселившееся в душе с начала разговора, никуда не исчезло. Но на этот раз все обошлось, задрот был в порядке.

Кацуки никогда не понимал, что творилось в зеленой кудрявой башке. Деку всегда кидался в самую гущу событий на всех заданиях, практически не заботясь о себе, ломился впереди паровоза, думая, наверное, что он бессмертный, и брался за самых опасных злодеев. Но он был обычным человеком, таким же, как и все вокруг, он не был Всесильным, поэтому Кацуки искренне не догонял, какого хрена задрот ведет себя так, словно он какой-нибудь бог. Или кошка, у которой девять жизней. Только, судя по всему, какая-то особенная — у Деку их было явно больше, раз он еще не помер где-то под завалами рухнувших зданий, всегда чудом выбираясь в самый последний момент.

Кацуки никому не признавался, даже самому себе, что его разрывало на части каждый раз, когда Деку исчезал в пламени пожара. Задрот явно не осознавал, какие могли быть последствия — для него и остальных, для тех, кого оставлял за своей спиной. Он не чувствовал, что за травмы ему придется платить собственной жизнью и страданиями людей, которым был дорог.

Кацуки понимал даже слишком много. У него все внутри замирало, сердце пропускало удар, когда он в очередной раз видел, как Деку рывком прыгает на злодея с неизвестной причудой. Как наносит и выдерживает мощные удары. Как разгоняет Один за Всех на полную катушку, превращаясь в настоящее боевое торнадо. Деку никогда не щадил себя, выкладываясь до конца, и Кацуки никак не мог ему уступить. Он давно отметил про себя, что у задрота всегда был план — все детали были учтены, возможные варианты были просчитаны правильно, до противного идеально, он никогда не действовал наобум.

Деку всегда стремился спасти всех, жертвуя собой и своим чертовым телом. Но Кацуки никогда не мог понять, почему тот не может спасти себя. После завершения миссии Деку всегда широко улыбался, отмахивался, если спрашивали про раны и ссадины. Только Кацуки мог легко прочитать на этом сияющем от победы лице отпечаток тяжелых боев и ран, прикрытых зеленой тканью костюма. Он всегда видел больше остальных — просто знал, куда смотреть.

Для всех вокруг Деку был героем, непоколебимым Символом Мира, главной надеждой и опорой героики. Перед обществом он просто не мог показаться другим, дать слабину. Но Кацуки с самого начала был выше и сильнее. Он был уверен, что если Деку не прекратит калечить себя, то все это приведет к паршивому концу. Рано или поздно все это кончится — красивой и чертовски героичной, но неминуемой смертью.

Поэтому иногда Кацуки собирал в кулак собственную гордость и устраивал ему хорошую взбучку, для профилактики. Мозгов у Деку как не было в школе, так они и не появились спустя пять лет после выпуска, раз он то и дело лез везде впереди всех и постоянно подставлял свою задницу под удар.

Он все так же продолжал разрушать себя, доводил тело до предела и стирал границы возможного. Со временем Кацуки заметил, что Деку начал быстрее уставать, замедлился и стал реже использовать полное покрытие целиком. Выдохся.

Кацуки даже и думать не хотел, к чему все могло прийти. Врачи качали головой, обещая скорый паралич — он снова как-то подслушал. Деку не мог вот так просто сойти с пьедестала лучшего, раз сам Всесильный доверил ему свою причуду, не мог уронить символ, который нес.

Но Кацуки готов взять все на себя.

Он никогда не скажет этого вслух, не позволит узнать, но когда это понадобится — Кацуки подставит плечо, не давая Деку упасть. Поможет удержать гигантский свод ответственности.

Если возникнет такая необходимость, он, ни на секунду не задумываясь, станет его руками.

@темы: Августовский фестиваль: цитаты, Текст

---

[BNHA-fest]

Дорогие участники августовского фестиваля!

Напоминаю, после выкладки необходимо прислать от своего ника название вашей работы на умыл соо, если хотите участвовать в голосовании. Жду вас до 00:15 по мск.

@темы: Организационное, Августовский фестиваль: цитаты

---

[Professional Hero]

Название: Двумордый, ты бессмертный?!
Автор:Professional Hero
Форма: арт
Пейринг, персонажи: Тодороки/Бакуго
Выпавшая в лотерее цитата: Есть только один бог, и имя его — смерть. А смерти мы говорим только одно — «Не сегодня». (с) т/с «Игра престолов»
Категория: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, ау
Размер: 883 x 1052

Смотреть

@темы: Визуал, Августовский фестиваль: цитаты

---

[Professional Hero]

Название: День, вечер, ночь
Автор:  Professional Hero
Пейринг/персонажи: Бакуго Кацки/Урарака Очако
Выпавшая в лотерее цитата: Я не чувствую себя комфортно, будучи чьей-либо девушкой. Я вообще не чувствую себя комфортно, будучи чьим-то чем-то. (с) к/ф «500 дней Лета»
Тип: гет
Рейтинг: R, за маты
Жанр: романс, пост-канон, ER(?)
Размер: мини, 1466 слов
Саммари: Кацки может отпустить, но не хочет. Очако хочет остаться, но не может.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: Мы тянули-тянули и, наконец, натянули.

Он встречает ее в знойный полдень, двенадцатого, на другой стороне земного шара. Длинное легкое платье очерчивает округлые бедра и полную грудь, шляпа с широкими полями скрывает половину лица, но он все равно узнает ее.

«Урара...»

— Круглолицая!

Она оборачивается, между сведенных бровей — легкая морщинка, которая тут же разглаживается, когда она узнает его.

— Бакуго-кун!

Урарака улыбается, машет рукой. Подходит к нему и грозит пальцем:

— Просила же не называть меня так!

А в глазах смешинки.

Бакуго молчит. Молчит, когда она что-то говорит ему, молчит, когда она тащит его в кафе, молчит, когда она делает заказ. «Американо и зеленый чай, пожалуйста».

Официант уходит, и Кацки рычит:

— Какого хрена?

Урарака смотрит на него удивленно:

— Тебе больше не нравится американо? Почему сразу не сказал? Помнится, одно время ты постоянно его пил. Хочешь, можем заказать что-нибудь другое. Вот, смотри, у них неплохое латте. Хотя, постой-ка, помню, ты как-то сказал, что «лучше уж ослинную мочу пить, чем это дерьмо...»

— Какого хрена, Урарака?

Урарака смолкает, будто регулятор громкости резко вывернули на ноль, перестает улыбаться и отворачивается к окну.

— Для меня это тоже неожиданная встреча, Бакуго-кун. Встретить тебя здесь, вот так... Я думала, больше никогда никого не увижу, разве что на фотографиях или по телевизору. Многое произошло, я вынуждена была уехать...

— Ты!...

Урарака вскидывает ладонь и внимательно смотрит на него.

— Я уехала. Таково было мое решение, и я не собираюсь обсуждать его. Если ты хочешь что-то сказать, то говори сейчас — мы разойдемся, и ты больше никогда меня не увидишь или, — тон Урараки смягчается, — мы можем просто поболтать как старые друзья.

Кацки смотрит на нахмуренные брови, упрямо сжатый рот, напряженные плечи и тяжело роняет:

— Хорошо, будь по твоему.

Урарака облегченно выдыхает и улыбается.

— Спасибо, Бакуго-кун.

Официант наконец-то приносит заказ. Урарака болтает без умолку, умудряясь обходить щекотливые темы, заказывает еще одну чашку чая и малиновое пирожное. Солнечный свет играет в ее волосах, ложится на щеки, кончик носа, подбородок и правую руку. Звучит попсовая песенка о любви и расставании, негромко звенит посуда, разговаривают люди — и все это: голоса, музыка, звон — сливаются в один шум, который закладывает уши.

Кацки кажется, что все это — бредовый сон. Точно, так уже было: они сидят вдвоем в недавно открывшемся кафе, и Урарака предлагает ему попробовать американо. Он долго отказывается «пить эту бурду», но Урарака настаивает, и он соглашается. А потом ни за что не желает признавать, что ему понравилось. Урарака пытается не засмеятся, наблюдая за его лицом и тщетными попытками отрицать очевидное, а потом кладет свою ладонь поверх его и, хитро улыбаясь, заглядывает в глаза. «Ну же, Бакуго-кун, признай, что тебе понравилось...»

— Бакуго-кун?..

Кацки одергивает руку и поднимает взгляд на Урараку. В мгновение возвращаются звуки, цвета, запахи. На лице Урараки проскальзывает неопределенное выражение, но она тут же улыбается и прячет руку под стол.

— Извини, если напугала. Я тебя звала-звала, а ты никак не откликался...

Кацки мотает головой и кивает в сторону выхода:

— Может, пойдем отсюда?

Урарака снова внимательно смотрит на него — «Настороженно», — с раздражением думает Кацки — но в итоге деловито произносит:

— Конечно, как хочешь. Знаю я тут пару неплохих местечек...



Они идут на местный пляж, заходят по колено в воду, ищут красивые ракушки, перекусывают неподалеку, а потом Урарака долго выбирает открытку в одном из сувенирных магазинчиков. И на вопрос, кому она собирается ее отправлять, смеется и говорит, что никому, потому что картинка ей самой нравится. На вкус Кацки ничего особенного: закат над океаном, таких картинок — тысячи, но Урарака настаивает, что этот — особенный, и предлагает убедиться, посмотрев вдвоем.

Они возвращаются на берег. Урарака падает прямо на песок, тянет Кацки за собой. Они сидят плечом к плечу, ветер треплет волосы и одежду, изредка бросая соленые брызги. Урарака шепчет «вот, смотри, сейчас», и Кацки вглядывается в солнечный диск, постепенно ныряющий в океан. Когда он полностью исчезает, Урарака поворачивается к нему и говорит:

— Убедился? Признай, что тебе понравилось.

Кацки бормочет «угу», а потом спрашивает, знает ли Урарака хороший бар поблизости.

— Знаю, — отвечает Урарака, встает и протягивает ему руку, помогая подняться.

Они медленно идут вдоль кромки воды, ладонь Урараки, маленькая и прохладная, с мягкими подушечками на пальцах — Кацки все еще хорошо помнит это ощущение — хорошо ложится в его собственную ладонь. Урарака поначалу пытается расцепить руки, но Кацки не отпускает, сжимает чуть сильнее, и она сдается.



Бар — небольшое одноэтажное здание — встречает их громкой музыкой, темнотой и смехом. Им удается найти столик на двоих, к которому они протискиваются сквозь танцующих людей. Здесь относительно тихо, и можно разговаривать, не повышая голос, но Кацки все равно предпочитает молчать. У него множество вопросов, которые, он знает, задавать бесполезно — ответов он не получит.

Урарака уходит за напитками, потому что, по ее словам, официанта все равно не дождешься. Кацки остается один, смотрит на дергающиеся на танцплощадке пьяные тела, отшивает девицу, прижимающуюся слишком большой грудью и обдающую его густым запахом духов, и крутит головой, пытаясь высмотреть Урараку. На мгновение ему кажется, что она ушла, сбежала, так же как и пару лет назад, и он вскакивает на ноги, когда наконец замечает ее.

Она стоит, зажатая между людей, с двумя бокалами в руках, и к ней пристает какой-то уебок. Кацки тут же оказывается рядом, рычит «чего тебе надо, еблан?» в пьяную рожу, но рожа лишь растягивает губы в ухмылке, что-то невнятно бормочет, а потом щиплет Урараку за попу. Кацки орет «охуел, бля?» и сжимает кулаки до побелевших костяшек, чтобы ударить. Урарака рядом тычет в него бокалом:

— Подержи, Бакуго-кун.

Кацки недоуменно смотрит на нее, но берет бокал — и Урарака коротким и точным ударом бьет мудака в нос. Мудак отшатывается, прижимая ладони к лицу, какая-то девка верещит, раздается крик «драка! драка!», люди заинтересованно оборачиваются. Рядом материлизуется охранник-шкаф, и его взгляд явно намекает на то, что им двоим стоит уйти, если они не хотят проблем.

Урарака залпом выпивает свой коктейль, сует бокал охраннику и идет к выходу. Кацки следует ее примеру. Жидкость горячим комом скатывается в желудок, и Кацки скалится:

— Напитки у вас ничего, а вот некоторые посетители — дерьмо собачье.

Урарака стоит на улице, сложив руки за спиной. Кацки встает рядом, злость все еще клокочет внутри, и он цедит сквозь зубы:

— Урыть бы этого мудоеба.

Урарака ухмыляется, кладет ладонь ему на предплечье:

— Спасибо, что помог.

Кацки поднимает брови, и Урарака поясняет:

— С бокалом в руке сложно было как следует ударить. А выливать коктейль ему на голову было жалко — больно он хорош, коктейль, конечно, — да и вряд ли это охладило бы его пыл как следует...

Кацки неверяще смотрит на нее, а потом коротко смеется, и практически вся его злость улетучивается:

— Ну ты даешь, круглолицая!

— Эй, я же просила так меня не называть!



Они идут в магазинчик неподалеку, покупают пару банок пива и пьют прямо на улице. Кацки чувствует, будто ему снова семнадцать, когда они вдвоем удрали ото всех на вечеринке по окончанию школы, и сидели в кустах, попивая одну бытулку пива на двоих, незаметно, как и другой алкоголь, притащенную кем-то. Тогда они чувствовали себя взрослыми, счастливыми и невероятно сильными — геройское будущее маячало где-то впереди, полное опасностей, нервов, слез и потерь, но этот теплый, мирный вечер принадлежал им и только им.

Кацки смотрит на Урараку и думает, что она, наверно, чувствует то же самое; черт побери, он хочет, чтобы она чувствовала то же, что и он. Урарака, кажется, полностью уходит в себя. Смотрит себе под ноги, вертит банку в пальцах и кусает губы. Кацки ухмыляется, наклоняется и легонько щелкает ее по носу:

— Котелок-то сейчас вскипит... О чем думаешь?

— О том, как возвращаться. Автобусы уже не ходят...

— Можешь заказать такси.

Урарака прекращает вертеть банку и смотрит Кацки в глаза.

— Ты хочешь этого?

— Нет.

— И я — нет.

Кажется, они тянутся друг у другу одновременно. Раздается глухой звон, Урарака кладет руки Кацки на плечи, а он тянет ее к себе за талию. Губы Урараки мягкие, от нее пахнет персиками и немного пивом, как, наверно, от самого Кацки, но ему плевать. Дурацкая шляпа на голове Урараки мешает, и Кацки снимает ее и бросает на землю. Урарака отстраняется, смотрит на шляпу и дует губы.

— Она дизайнерская! — говорит Урарака и смеется.

— Дурочка, как ты можешь сейчас об этом думать? — спрашивает Кацки, утыкаясь носом ей в шею.

— Сам такой, — Урарака зарывается пальцами в его волосы, — а ты о чем сейчас думаешь?

— Как охуенно с тобой целоваться.

Они целуются снова. Потом Урарака поднимает шляпу, отряхает и ворчит, и Кацки обещает ей купить тысячу таких же шляп. Урарака улыбается и говорит, что ей ни к чему тысяча одинаковых шляп. Тогда Кацки говорит, что купит тысячу разных шляп, и от такого предложения Урарака точно не может отказаться.



Комната, которую они снимают в мотеле, небольшая, двуспальная кровать занимает почти все пространство. Кацки ждет, пока Урарака примет душ, включает и выключает телевизор, заглядывает в мини-бар и хмыкает себе под нос. Урарака выходит из ванной спустя полчаса, Кацки хватает пятнадцати минут.

Кацки не уверен, что понял все правильно, но Урарака прижимается, открывается, и сомнений больше не остается. После Кацки шепчет какую-то чепуху вроде «не уходи» и «будь моей».

Урарака не отвечает.



Утром Кацки, просыпаясь, ведет ладонью рядом с собой — Урараки нет. На подушке лежит открытка — закат над океаном — на обратной стороне которой всего одно слово.

«Прости».

@темы: Августовский фестиваль: цитаты, Текст

---

[Professional Hero]

Название: Время в пути составит
Автор:  Professional Hero
Бета:  Professional Hero
Пейринг/персонажи: Айзава Шота/Шинсо Хитоши, Айзава Шота/Фукукадо Эми
Выпавшая в лотерее цитата: Время — престранная штука, а жизнь — и еще того удивительней. Как-то там не так повернулись колесики или винтики, и вот жизни человеческие переплелись слишком рано или слишком поздно.
(с) Р. Брэдбери, «Вино из одуванчиков»
Тип: слэш, элементы гета
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма, романс
Размер: мини, 2027 слов
Саммари: Айзава не был на заданиях больше года, на заданиях со своими бывшими учениками — никогда.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: юст, перевод песни «Give Us a Little Love» взят с сайта Амальгама

Айзава остановился на полупустой парковке, заглушил машину, взял с подставки термос, вовремя вспомнил, что Эми готовит отвратительный кофе и поставил его обратно. Он волновался. На заданиях он не был больше года, на заданиях со своими бывшими учениками — никогда.

В окно машины легко постучали. Айзава поднял голову и увидел Шинсо. В животе что-то надулось и лопнуло. Разлилось горячечным теплом по телу. Шинсо сменил прическу — это первое, что бросилось в глаза. Теперь его волосы не торчали в разные стороны, а были аккуратно уложены. Его рот приоткрылся, губы схватили воздух и плотно сжались.

Айзава натянул темные очки и вышел из машины. У Шинсо на плече болталась большая спортивная сумка, он держал в одной руке подставку с двумя картонными стаканчиками, а вторую протянул ему.

— Доброе утро.

— Здравствуй.

Айзава сжал ладонь, та оказалась прохладной и мягкой. На пальцах виднелись синие следы от ручки.

— Я не знал, какой кофе вы пьете, — сказал Шинсо. — И взял просто черный.

— Не стоило заморачиваться, — отмахнулся Айзава. Он убрал руку в карман, но кожа все еще чувствовала прикосновение. Шинсо жадно пялился на него, чужой взгляд трогал лицо, плечи, грудь. Неловкость момента висела в воздухе раскаленным добела солнцем. — Садись в машину, ненавижу рулить, так что хочу быстрее добраться до места.

Шинсо бросил сумку на заднее сидение по соседству с рюкзаком Айзавы, а сам сел спереди. Пристегнул ремень, высвободил из петли верхнюю пуговицу рубашки и, забрав свой стаканчик, отвернулся к окну.

Кофе был крепкий, горячий и несладкий — такой, как Айзава любил. Они вырулили со стоянки и тут же встали в пробку на мосту. Шинсо пялился в окно, не просил увеличить мощность кондиционера, включить радио или свой плейлист, не дергал туда-сюда бардачок, в надежде обнаружить там что-нибудь интересное — в общем, вел себя совсем не так, как Эми, обычно занимавшая это место. А еще Шинсо молчал, но эта тишина совсем не казалась Айзаве комфортной. Наверное, он просто отвык от удобного молчания.

Поток машин лениво тянулся по автостраде, утренний воздух разрезали злые гудки. Айзава пил кофе и посматривал на Шинсо. Тот сильно повзрослел с их последней встречи, черты лица обострились, будто их обвели чернильным пером. Когда Эми узнала, что у них с Шинсо будет задание, воскликнула:

— А! Тот мальчик, что на тебя похож. Как в индийском кино, воссоединение разлученных в колыбели братьев.

Айзава все так же не переносил ее юмор. И зря упомянул тот факт, что когда Шинсо был в колыбели, он уже получал геройскую лицензию. Шутки про возраст у Эми всегда получались злыми.

Он снова взглянул на Шинсо и на себя в зеркале заднего вида. Сейчас разница в пятнадцать лет уже не так бросалась в глаза. Партнеры по работе, не учитель и ученик. Сердце стукнуло в ребра, и Айзава крепче взялся за руль.

На выезде из города Шинсо спросил разрешения закурить. Айзава предложил остановиться. Они притормозили у обочины. Шинсо полез в сумку, выудил пачку сигарет, выбил одну, чиркнул зажигалкой и затянулся. Айзава наблюдал за этим через стекло. Движение губ, пальцев, клубы дыма, растворяющиеся в воздухе. Прошлое не станет проблемой для двух профессионалов, решил Айзава, потирая веки. Прошлое, которого не было, не может стать никакой проблемой.

Шинсо вернулся в машину вместе с густым запахом табака.

— Извините, — пробормотал он.

— Без проблем, — Айзава потряс стаканчик, но тот был пуст. А горло скребло жаждой. Пришлось пустить в ход ужасный кофе Эми. Он предложил Шинсо тоже, тот взял термос и долго изучал его, прежде чем попробовать.

— Ну и гадость.

Айзава кивнул.

— Самый мерзкий кофе на планете.

— Наверняка. Может, обсудим план действий?

— Не хочу говорить о работе, пока не доберемся до места.

— Конечно, — Шинсо резко выдохнул и замолчал. До Айзавы дошло, что, возможно, это была просто попытка завести разговор.

— Ты раньше бывал в Аките?

— Нет. Но Монома как-то привез мне оттуда плюшевого Хатико.

В голосе Шинсо звучала улыбка. Айзава скосил взгляд на мягкую линию губ. В мире существует человек, который улыбается, говоря о Мономе Нейто, и это Шинсо — парадокс вселенной. Айзава до сих пор гадал, на какой рычаг нажали высшие силы, что эти двое подружились и организовали совместную геройскую контору.

— Этот парень все так же скалится при упоминание Бакуго?

— Нет, уже нет.

— Все вы повзрослели и изменились, — Айзава дернулся к кнопкам кондиционера, а Шинсо протянул руку, чтобы вернуть термос в держатель. Их пальцы столкнулись, по предплечью побежал ток.

— Хотелось бы верить, — усмехнулся Шинсо. — Но иногда кажется, что нет, совсем нет.

Айзава смотрел на дорогу. Серая лента трассы убегала в горизонт. В салоне пахло кофе и лимонным ароматизатором, а от Шинсо табаком и едва заметным парфюмом. Запахи смешивались, от них начинала болеть голова. Айзаву бросало в острое ощущение присутствия Шинсо рядом. Он догадывался, что тот хотел сказать своим «нет, совсем нет». Есть такие моменты, над которыми можно посмеяться годы спустя, но это не тот случай. Наверное, Айзава переоценил время и себя, когда согласился на совместное задание. Обитый велюром потолок давил макушку, в животе заводилась тугая ржавая пружина.

Ближе к обеду, спустя несколько часов неприятной тишины, Айзава сделал остановку. Шинсо вышел из салона, отлил и выкурил две подряд. Айзава изучал его спину. В обманчиво расслабленной позе крылось напряжение. Айзава не мог найти ему подтверждения, но чувствовал, что оно есть. А ведь впереди совместная работа, хорошо, если управятся за несколько дней, а что если две недели, три, месяц? От перспективы прожить месяц рядом с Шинсо сладко тянуло в животе. Голову наполняли мысли, за которые Айзаве было стыдно. Он снял очки и надавил пальцами на глаза, под веками мелькнули образы и обратились в мутные пятна.

Раздался щелчок. Шинсо открыл дверь и опустился на сидение.

— Вы не хотите перекусить?

Айзава водрузил очки на место. Он прятал глаза, но вряд ли это могло победить проницательность Шинсо. Тот все понимает — эта мысль накрыла как дождем. Он тогда все понимал, и сейчас, всегда. Они все понимают оба.

— У меня есть сэндвичи, ужасные как и кофе, — Айзава ткнул пальцем в рюкзак на заднем сидении.

— Надо попробовать, не верю, что можно испортить сэндвичи.

Шинсо потянулся назад, задевая плечом плечо. Эти случайные прикосновения выводили из равновесия. Мир внутри салона кружился, будто Айзава перепил и пытался уснуть.

Шинсо долго копался, а потом вздрогнул всем телом. Айзава среагировал, высматривая зеркала: неужели, преследование? Но трасса была девственно пуста. А Шинсо все так же пялился на что-то, и на его шее наливались красные пятна.

В конце концов он вернулся на место с пластиковым ланч боксом. Снял крышку, расписанную смайликами и сердцами, протянул Айзаве, сказал:

— Выглядят неплохо. Ваша девушка постаралась.

— Она моя жена, — Айзава сказал, и его немного отпустило. Да, у него есть Эми, и вопреки расхожему мнению знакомых, этот брак не был расчетом. Чтобы там не случилось у них с Шинсо в Юуэй — а ничего и не случилось, — нельзя позволить этому просочиться в настоящее.

— Я не знал, — в голосе Шинсо чувствовалась растерянность. Он сжал коробку крепче, и пластик захрустел.

— Мы не особо распространялись, — Айзава начал жевать.

Шинсо не спешил, он изучал сэндвичи, как до этого кофе, и будто что-то складывал у себя в голове.

В районе Сендая они опять попали в пробку.

Шинсо, до этого притворявшийся спящим, потянулся, размял плечи и сел ровно. Айзава сдался, посмотрел, мысленно обвел пальцами острый кадык, линию подбородка, потрогал маленький порез после бритья под нижней губой. Во рту копилась слюна, а внизу живота черное вязкое желание.

Сбоку раздался оглушительный гудок.

— У меня сейчас чувство, будто эта дорога никогда не закончится, — взгляд Шинсо стал жестче, между бровями залегли складки. — У вас также?

— Да, — честно признался Айзава. — Я включу радио?

— Включите.

Они послушали новости — сплошь знакомые имена, погоду и передачу, в которой люди передавали «приветы». Какая-то девица признавалась в чувствах своему любимому герою Тодороки Шото и просила поставить песню «Hot n cold». Музыка создавала удобный шум, но мысли из головы никуда не девались. Они также маячили назойливыми мухами только теперь делали это ритмично под старую попсу.

— И если нет здесь ничего, то почему мы здесь в который раз?

Айзава вздрогнул всем телом и взглянул на Шинсо. Тот облокотился на окно и не пел, просто монотонно произносил слова.

— Другое время, да и день словно не тот. И числа новые уж в силе, но всё по-прежнему идёт, — он длинно выдохнул и добавил. — Кажется, что пока мы не поговорим, Акита будет отодвигаться все дальше и дальше. Нам надо поговорить. Я больше не могу делать вид, что меня не трясет от вашего взгляда.

Айзава почувствовал себя пойманным за хвост котом, что пытался скрыться под диваном. Взрослый, а всю дорогу вел себя как ребенок. Это были его слова про разговор, но у Шинсо оказалось больше смелости.

— Я любил вас в школе, — голос Шинсо звучал на грани слышимости. — Очень. Восхищался, хотел быть похожим, думал, что мы похожи. Мне нравилось, что вы делали, как делали, я любил все, к чему вы прикасались. У меня вставало во время наших тренировок. Вы мне снились, я дрочил на вас. Я мечтал лечь под вас прямо на столе в учительской.

Айзава свернул на обочину и заглушил машину. Радио умерло, повисла тишина. Тело ломало и кое-как складывало заново.

— Шинсо, — чужое имя вкусно легло на язык. Откровение за откровение. Айзава должен был сказать. Было бы нечестно, недостойно поступить иначе. — Меня тянет к тебе, я не хочу этого, но ничего не могу поделать. Но я не пересеку границу. Ни тогда, ни сейчас. Это не любовь, наверное, даже не симпатия, с возрастом начинаешь видеть разницу. Это просто слабость.

Шинсо потянул к нему руку, но остановился на полпути и положил ладонь на спинку сидения.

— Приятно слышать, что я ваша слабость.

Айзава сглотнул.

— Вот именно: слабость. Я хочу поиметь тебя, Шинсо. И от невозможности это сделать меня подташнивает.

Шинсо наклонился к нему и ткнулся носом в шею, сказал:

— Вы можете это сделать.

Кожа покрылась мурашками. Чужое теплое дыхание щекотало за ухом.

— Но я не стану.

— Хорошо, — Шинсо отстранился, снял с Айзавы очки и посмотрел ему в глаза. — Это хорошо, потому что я уже вас не люблю. Понимаете, уже давно нет, но эта встреча, поездка, вы, мысли, взгляды, прикосновения сводят с ума. Вы понимаете?

Айзава понимал. Прошлое осталось в прошлом, но его отголоски всегда будут звенеть в черепной коробке при любом удобном случае. Так устроен несовершенный человек.

— Тебе стало легче с этого разговора? — спросил он.

— Нет, — Шинсо поджал губы. — Потому что есть еще кое-что. Поцелуйте меня, и на этом закроем тему.

Ладонь Шинсо легла на шею, поднялась выше, дернула резинку, распуская волосы, до этого затянутые в хвост.

— Один раз. И ничего больше.

— Да, да, — шепнул Шинсо.

Айзава прихватил нижнюю губу и замер. Его внутренний мир переживал апокалипсис, черные дыры вспыхивали то тут, то там, всасывая в себя все, что встречали на пути. Шинсо приоткрыл рот, Айзава наклонил голову и скользнул языком внутрь. Шинсо простонал, коротко, отчаянно, царапнул пальцами шею, притянул ближе.

Целовать Шинсо было необычно и до ненависти к себе правильно. Айзава мысленно резал пространство и время. Представлял, как бы они столкнулись в очереди за кофе прямо перед собранием в штабе про-героев и выяснили, что едут на совместное задание. Монома бы нервно стучал ручкой по столу, вопрошая, что тут забыл Бакуго. А Шинсо касался коленом колена Айзавы под столом. Они бы справились с хирургической точностью, дело заинтересовало СМИ, пришлось бы долго убегать от них, прятаться. Шинсо однажды явился бы к нему домой, откуда-то узнав адрес. В этом доме Айзава обитал только на время школьных каникул, это были бы как раз они. Айзаве пришлось готовить ужин, но тот сгорел. Шинсо подошел к нему со спины, и обнял, и сказал, что не так уж он и голоден. Айзава гладил его тело под кофтой, целовал губы, шею, острый разлет ключиц. Терся стояком о твердое бедро и не замечал, как догорает горелое. Шинсо приезжал сразу, как у них обоих появлялась возможность встретиться. Привозил новые раны с заданий. Айзава обрабатывал их, хотя мог доверить все медикам. Ему просто нравилось трогать Шинсо. По-разному трогать. Шинсо готовил лучший кофе, Айзава смаковал его за рассказами об учениках, хотя каждый раз зарекался не вспоминать Юуэй. Они иногда устраивали спарринги в зале, Айзава всегда побеждал. Зато Шинсо отрывался в постели, когда Айзава просил его использовать на нем причуду.

— Айзава, — Шинсо выдохнул ему в рот. — Я... мне надо выйти.

Он помедлил несколько секунд, последний раз прижался губами к губам. А потом выскочил из машины, хлопнув дверью. Айзава остался сидеть, оглушенный, обездвиженный, с саднящими губами и стояком в штанах.

Им понадобилось двадцать минут, чтобы успокоиться и завести машину. И три часа, чтобы наконец добраться до Акиты. Шинсо долго сидел, держась за дверную ручку, а потом, не говоря ни слова, забрал сумку и вышел на выстуженный вечерний воздух. Айзава стянул волосы в хвост, подхватил рюкзак и последовал за ним.

Они приехали.

@темы: Августовский фестиваль: цитаты, Текст

---

[Professional Hero]

Название: Cпектакль
Автор:  Professional Hero
Пейринг/персонажи: Тога Химико/Урарака Очако
Выпавшая в лотерее цитата: — Ваши принципы?
— Такие вещи, как принципы, привычки и девизы, нельзя выставлять напоказ. Их стоит держать в себе. Таков мой принцип. (с) В. Ватару, «Розовая пора моей школьной жизни сплошной обман»
Тип: фемслэш
Рейтинг: R
Жанр: ангст, пост-канон,

спойлер

предатель!Урарака
Размер: 3583 слова
Саммари: На все есть своя причина.
Дисклеймер: Boku no Hero Academia © Kōhei Horikoshi
Предупреждения: сильный ООС, насилие, немного кинк

— Ты сегодня неразговорчивая, Очако-чан. — Тога сделала два шага и развернулась на пятках. — Совсем не хочешь рассказывать, как дела у твоих друзей?

С потолка что-то громко капнуло, и она по-кошачьи вздрогнула, мгновенно отвлекшись, словно не могла удержать внимание. Засевший в углу у выхода Даби хмыкнул.

— Куда перевели любимого босса Томуры, если в Тартаре его нет? Где новая тюрьма? Где находятся лагеря подготовки студентов и производство геройского оборудования, м? — продолжила Тога. Печально вздохнула. — Фу, как скучно. И почему мы не можем спросить что-нибудь интересное? Очако-чан, ты пробовала мороженое из нового кафе в центре? Как оно тебе?

Очако попробовала сморгнуть капающую на глаза кровь — Спиннер неплохо приложил ее по голове, чтобы приволочь сюда. Он напал исподтишка, когда она меньше всего ожидала, потому что маршрут патрулирования был доступен каждому через городской сайт и проходил в удобном месте.

Удобном для отслеживания. Беспощадная махина героики сама с удовольствием подставляла каждый из своих ценных кадров под удар.

Очако перестала дергаться, хмуро рассматривая ходящую туда-сюда Тогу. Пока она была в отключке, запястья за спиной стянули так, что она не могла коснуться пальцами даже себя, не говоря уже о чем-то еще. Да и это казалось бесполезным, в глухом подвале незнакомых городских трущоб бежать было некуда — несколько крошечных окон под самым потолком едва пропускали яркий дневной свет, в каждое из них пролезла бы разве что кошка.

Очако молчала, хотя рот ей не заткнули. Кричать тоже было бессмысленно — никто бы не откликнулся. К тому же, нельзя было сомневаться и допускать глупые промашки. Не сейчас, когда она забралась так глубоко.

Не сейчас, когда на лицах ее родителей впервые за долгое время начали появляться искренние улыбки.

— Будь послушной девочкой, Очако-чан, — ласково протянула Тога, подходя ближе. Наклонилась, сверкнув в полумраке желтыми глазами. — Знаешь же, что я могу с тобой сделать?

— Делай, что хочешь. Я ничего не скажу, — сипло прошептала Очако, поднимая взгляд.

Как по сценарию. Она почти услышала издевательские овации — наверное, она могла бы играть на сцене.

— Какая смелая! Совсем меня не боишься? — Тога довольно прищурилась и достала из кармана вязаной кофты знакомый нож. Коснулась острым лезвием ее щеки, провела почти невесомо — кожу обожгло крошечным порезом. Очако бы рассмеялась, если бы не Даби — тот наблюдал из-за угла, его цепкий взгляд ощущался всем телом, и она отреагировала правильно — вскрикнула, испуганно отдергиваясь.

Герой Уравити боялась боли, пыталась ее избежать — как и любой нормальный человек.

Информатор Урарака Очако боль любила — иначе не выжила бы в том мире, в котором вынуждена была существовать. Боль сопровождала каждое ее поражение и каждую победу, каждый шаг на кровавой дорожке к неизвестной цели.

Они были старыми подругами.

Тонкие губы Тоги растянулись в широкой усмешке, зрачки залили всю радужку, даже в темноте стало видно выступивший румянец — происходящее доставляло ей удовольствие. Очако зло выдохнула и тряхнула головой, незаметно угрожающе прищуриваясь — ее лицо было слишком важным, чтобы его можно было так просто портить. Карьера девушек-героев слишком зависела от фансервиса.

Тога приоткрыла рот, влажно облизала нижнюю губу и прошептала:

— Я вырежу из тебя все, что ты знаешь.

Очако мельком подумала, что это прозвучало иронично — она знала слишком много, поэтому пришлось бы вырезать ее целиком. Прямиком из полотна реальности. А Тоге тоже не помешала бы какая-нибудь награда за актерское мастерство.

Она плавно оседлала ее, приподняв свою короткую, вечно школьную юбку — даже Очако уже четыре года как выпустилась, а Тога тем более. Ей просто нравилось вводить окружающих в заблуждение обманчивой внешностью и повадками увлеченной малолетки, но на Очако это никогда не работало — она давно знала, что из себя в действительности представляет настоящая Тога Химико, еще с момента первой встречи.

И настоящая — безумная и хищная, больная чужой идеей Тога — ей нравилась больше, чем улыбчивая миролюбивая фальшивка.

Очако вообще не любила фальшивки. Хотя сама была ей насквозь — от улыбки до мировоззрения, от жестов до вкусов и манеры строить отношения. С самого начала средней школы, когда впервые столкнулась с реалиями жизни.

С того момента, как согласилась на условия погашения родительского долга.

«Стань героем ради них, — сказал ей человек без лица, одним махом отбирая ее свободу и личность, — с твоей потрясающей причудой это не составит труда. Мы сами найдем тебя, когда понадобишься».

Герои могли помочь всем, кто в этом нуждался. Так говорили все — люди вокруг и в телевизоре, новости, интернет.

Всем.

Кроме тех, кто бедствовал, влезал в долги и падал на дно без возможности выбраться самостоятельно.

Кроме тех, чьи проблемы не были очевидными для всех и каждого.

Кроме многих, спасать кого было бы не так выгодно, не престижно и совсем не глянцево.

Публика не оценила бы.

Тога поерзала на ее бедрах. Сквозь тонкую ткань костюма Очако почувствовала, как по ней скользнуло горячее и мягкое, и резко вдохнула, задерживая дыхание — на Тоге не было нижнего белья. Та заметила ее реакцию и придвинулась вплотную, довольно улыбаясь и прижимаясь упругой грудью — лифчик Тога тоже не носила.

Она намеренно ее провоцировала — с последнего раза они не виделись уже целую чертову вечность. Очако с трудом сглотнула и прикрыла глаза, пытаясь расслабиться. В горле пересохло, неуместное возбуждение прокатилось жаркой волной, сбило налаженный ритм сердца, закололо в кончиках онемевших пальцев. Тога всегда выбивала из колеи. Лучше бы ее пытал кто-нибудь другой, без… всего этого. Проще было бы выдержать, сохраняя образ — не в первый раз и не в последний. Но тогда она вряд ли смогла бы выбраться отсюда живой.

Тога наклонилась, намеренно проехавшись промежностью почти до самых коленей, положила руки на ее плечи, не позволяя отвести от себя взгляд. Растрепанные светлые прядки пощекотали виски и лоб, приоткрытые губы оказались слишком близко, сладкое конфетное дыхание обожгло щеку. Очако завороженно замерла, глядя в кошачьи глаза, выгнулась, натягивая веревки — то ли чтобы избежать, то ли чтобы ускорить прикосновение.

Это тоже было проблемой — большой личной проблемой Урараки Очако. У нее еще ни разу не удалось сбежать, когда Тога этого не хотела.

Пространство вокруг застыло, заполняясь звонкой тишиной — они обе задержали дыхание.

— Эй, — раздалось из угла недовольное, — заканчивай играться. У нас не так много времени.
Очако отвернулась, резко выдыхая и надеясь, что вышло достаточно неприязненно. Тога цыкнула и отстранилась, закатила глаза, укоризненно тыкая в сторону угла кончиком ножа.

— Если так торопишься, можешь сам этим заняться, — в ее голосе прорезались угрожающие нотки, под конец она почти прошипела: — ты мне мешаешь.

— Побыстрее, я не собираюсь сидеть тут вечность.

Очако отметила для себя, что Даби не впечатлился. Жаль. Тога резко развернулась, коротко взмахнула рукой, и у Очако все расплылось перед глазами от сильной пощечины. Щека загорелась легкой болью — наверняка на ней отпечаталась вся ладонь.

— Хочу оставить на тебе след, Очако-чан, — улыбнулась Тога. — Твое милое личико создано для ярких красок.

Очако гневно взглянула на нее из-под слипшихся ресниц. Та в ответ молча покрутила в ладони нож, деловито оглядывая ее сверху вниз, будто примериваясь. Очако вжалась в стул — в желтых глазах медленно просыпалось знакомое безумие, растревоженное ее беспомощностью. В таком состоянии Тога плохо себя контролировала, а сейчас Очако ничем не могла ей помешать. Их маленький театр мог обернуться настоящими увечьями.

Кроме них троих и двух стульев в подвале было пусто — она не могла ничего сказать, не могла попытаться одернуть, в тишине каждый звук отдавался от стен. Даби услышал бы даже шепот.

— Будет много крови! — радостно сообщила Тога, многозначительно глядя на нее. Искра безумия погасла, так и не разгоревшись в смертельный пожар. Она обернулась к Даби. — Собираешься и дальше смотреть?

Тот мрачно сложил руки на груди и поджал длинные ноги, напряженно выпрямляясь на стуле, но не двинулся с места.

— Ты же боишься смерти и пыток, да? Слишком чувствительный, это так мило, — издевательски промурлыкала Тога.

Именно поэтому Очако сейчас сидела на этом стуле, а Тога изображала примерную злодейку из фильмов ужасов — Шигараки не доверял Даби. Он вообще никому не доверял. В Лиге никто друг о друге ничего не знал, но о ней — маленьком козыре в героических рядах — были осведомлены только Тога, Курогири и Шигараки. Первая узнала об этом совершенно случайно, молча храня «их маленький секрет», а второй до сих пор чудом не раскололся, сидя в тюрьме, иначе Очако уже давно составила бы ему компанию.

Спиннер не знал, кого хватает, потому что ее легенда была идеальной. Уравити не притворялась, она была настоящим героем. Сражалась со злодеями, спасала людей и жила полноценной жизнью — помогала любимым родителям, влюблялась, общалась с бывшими одноклассниками, заводила друзей.

Настоящая Урарака Очако металась между собственными принципами и желанием однажды выбраться из всего этого живой. И, по возможности, целой.

Урарака Очако когда-то давно так сильно любила родителей, что готова была пойти на все — и потеряла свободу.

Урарака Очако по ночам мечтала о Тоге Химико — насквозь больной маньячке, любящей кровь, боль и нелепые милые вещи. Маньячке, знающей о ней все и принимающей ее такой, какая она есть — несмотря на мерзкую правду, проступающую сквозь лживую оболочку.

Они были похожи. Они обе были актрисами. Только Тога делала это по своему собственному желанию, а Очако просто однажды забыла, как выглядит ее истинное лицо.

Рядом с Шигараки завелась крыса. Кто-то сливал героям информацию прямиком из их теплой преступной компании — все убежища накрывали почти сразу же, стоило Лиге только в очередной раз переехать. Даже когда Шигараки собрал больше людей и разбросал маленькие локальные штабы по всей стране, оставив при себе основной состав и держа все имена и местоположения только в собственной голове, все равно появлялись утечки — маленькие и незначительные, но каждый раз стоившие ему его драгоценных планов. А это значило только одно — крыса была прямо под боком, так близко, что могла подслушать и подсмотреть даже сокровенные мысли, уловить в обрывках разговоров, прочитать в жестах.

Даби был темной лошадкой с самого начала, поэтому и в тайну Очако его не посвятили. И теперь ей приходилось тратить время и вживаться в роль жертвы, реалистично отыгрывая плен, потому что Спиннер поймал не того героя.

Очако нахмурилась от этой мысли, собирая остатки совести — лучше ее, чем кого-то другого, правда ведь? Любого другого Тога бы убила, не задумываясь, а на руках Очако и так уже было достаточно невинной крови.

Даже герои больше не доверяли ей так, как раньше. Все изменилось. Сверху догадывались, что не только у них есть уши в стане врага, поэтому любой информацией делились неохотно. Всем героям, кроме первой десятки, закрыли доступ к полицейским расследованиям, ограничили возможности для связи между собой. Очако не могла ничего сообщить Шигараки уже целых полтора месяца — ее незаметно «пасли» почти круглосуточно: телефон прослушивали, перехватывали интернет-трафик, наблюдали издалека. За каждым геройским костюмом закрепили спутниковый маячок, через который отслеживались перемещения. Единственным способом передать информацию оставалось попадание в плен, но оно вызывало слишком много вопросов — от Лиги мало кто уходил живым и не покалеченным.

Очако глубоко вдохнула, внутренне переключаясь, будто ныряя глубоко под воду. Тога наверняка тоже понимала, что в этот раз парой мелких порезов ограничиться не выйдет. Иначе никто не поверит. Она должна была быть просто счастлива — Очако редко позволяла ранить себя всерьез.

Поудобнее перехватив рукоятку, Тога двумя долгими движениями рассекла рукава ее костюма от плеча до локтя, глубоко задевая руки. Холодный влажный воздух коснулся голой кожи, из длинных порезов теплыми каплями выступила кровь — Тога специально была неаккуратной, им нужно было много крови. Достаточно, чтобы впечатлить обожженного фрика. Очако дышала глубоко и размеренно, не сбиваясь с ритма.

— У тебя еще есть шанс все рассказать, Очако-чан, — ласково зашептала Тога, резко отрывая повисшую ткань, — куда перевели босса Шигараки?

В постели она никогда не позволяла себе такую небрежность.

Очако вздрогнула. Мысль еще не успела оформиться, как волна дрожи пробежала по позвоночнику, тяжело осев в животе следом за привычной болью — ощущения выворачивали наизнанку, били прямо в мозг, заставляя чувствовать все наоборот, и сидящая на ней горячая Тога совсем не способствовала нужному настрою.

— Я лучше умру, — отозвалась она хрипло.

Тога наклонилась совсем близко, коснулась губами уха, спрятавшись за ее волосами, мимолетно лизнула мочку, возбужденно выдыхая, и надавила пальцами на свежий порез. Очако дернула мокрыми от крови руками и зашипела сквозь зубы. Дыхание сбилось, она зажмурилась, сводя вместе колени — совсем не от боли, но со стороны выглядеть должно было именно так.

— Я собираюсь снять с тебя кожу, Очако-чан… — Тога перехватила нож левой рукой и задрала порванный рукав на плече. — Ме-е-едленно. Откровенный красный тебе особенно пойдет.

Они встретились взглядами — глаза Тоги казались почти черными из-за огромных зрачков, выражение лица было блаженным, как у наркомана, получившего долгожданную дозу. Она часто дышала — грудная клетка вздымалась быстро и рвано. Очако подозревала, что выглядит не лучше и надеялась, что это сойдет за испуг. Тога моргнула и быстро взглянула в сторону Даби. Дернула плечом, словно извиняясь, и прижала лезвие недалеко от предыдущего пореза. Закусив губу, медленно повела вниз, разрезая кожу.

Очако открыла рот, чтобы болезненно застонать, и сразу же закашлялась — горло пересохло, тело в этом состоянии слушалось неохотно. У локтя Тога остановилась, поднесла нож к лицу, завороженно рассматривая кровавые разводы. Высунула язык и широко лизнула лезвие — будто в замедленной съемке. Очако всхлипнула, снова выныривая из транса — Тога не позволяла ей нырнуть глубоко и сбежать, садистски заставляя чувствовать все.

— Куда перевели босса? — несмотря на возбужденный вид, ее голос звучал ровно и вкрадчиво.

Тога еще не потеряла контроль — это пугало и успокаивало одновременно.

— Ничего… — Очако запнулась, тяжело сглатывая, — не скажу…

Тога быстро облизала губы, задрожала, прижимаясь теснее. Глубоко вдохнула, принюхиваясь — Очако невольно повторила за ней и уловила тяжелый металлический запах собственной крови. Стянутые запястья совсем онемели, с локтей капало — противный звук раздражал слух, подсознательно нервировал, будто с каждой каплей из нее вытекала жизнь.

— Тогда я заставлю тебя плакать, непослушная Очако-чан.

От неожиданности Очако захлебнулась в собственном крике. Тога не стала предупреждать — ухватилась за край кожи на плече и неспешно потянула вниз, сдирая ее наживую. Боль была адская — руку жгло и щипало так, будто ее опустили в кипяток, волны агонии нервных окончаний разошлись по всему телу, как круги по воде, ударили раскаленным шилом в мозг, заставляя задохнуться. Слезы брызнули из глаз, потекли по щекам, и Очако забилась на стуле, продолжая кричать. Собственный голос отражался от стен и возвращался обратно с новой болью, но кричать было можно и нужно — в этом теперь и был весь смысл.

Оглушительно громко скрипнули по полу ножки стула. Тога остановилась, хищно вскинувшись, и обернулась — Даби копался в кармане, стоя лицом к двери.

— Отойду… — он почти проглотил окончание и прокашлялся, его голос дрогнул. — Куплю воды. Поторопись и заканчивай тут. Вернусь через полчаса…

Щелкнул замок, торопливо лязгнула дверь.

— Сбежал, — удовлетворенно констатировала Тога. Печально вздохнула и деловито поправила окровавленными руками хвостики, пачкая красным светлые волосы. Почти нежно вытерла рукавом ее слезы.

Очако откинулась головой назад и закрыла глаза, вся расслабляясь, растекаясь по стулу — она уже решила, что это никогда не закончится, что Тога снимет с нее кожу, и ей придется подохнуть в этом подвале ради сохранения дурацкой легенды. Дергающая боль покалывала обе руки от плеча до локтя, дальше все приятно онемело до самых кончиков пальцев. Это было совсем не хорошо, нужно было шевелиться и уходить, пока Даби не вернулся, но из Очако будто разом вытянули все кости. Навалилась смертельная усталость, даже двигать языком стало тяжело.

— Томура опять истерит, — после паузы недовольно сообщила Тога куда-то в воздух. А потом, будто переключившись, обхватила руками ее лицо и ласково спросила: — Где ты пропадала, Очако-чан? Я так волновалась. Даже купила себе игрушку с твоим лицом.

Она небрежно вытерла руку о подол юбки и достала из кармана обвешанный брелоками телефон. Порылась пару секунд и продемонстрировала Очако фото чего-то круглого и смутно напоминающего Уравити. Мутная пелена перед глазами мешала рассмотреть получше.

— У них новая система слежения за героями, — вяло ответила Очако. — Подозревают всех… Не могу выходить на связь, опасно…

— О? — Тога заинтересованно облизнулась и горячо выдохнула, щекоча дыханием лицо. — Так плохая девочка Очако-чан не справляется со своими обязанностями? Мама с папой, наверное, расстроятся?

Очако поморщилась и слабо дернула плечами. Напоминание ударило под дых и отрезвило, но это было подло.

— Я надрезала тебя очень аккуратно, останется только маленький симпатичный шрам. Может, и не зря я тебя наказала? — насмешливо спросила Тога, поглаживая ее по щеке.

Очако подняла на нее тяжелый взгляд, посмотрела в глаза и промолчала.

— Ладно-ладно, прости, мне все равно, ты же знаешь! Это ваши с Томурой дела. Я просто расстроена, что мы с тобой теперь так редко… Ты ведь не обижаешься на меня?

Ее лицо резко оказалось слишком близко, она притерлась к Очако всем телом, провела языком по нижней губе и отпрянула. Очако сорванно вдохнула, невольно потянувшись следом за теплом и блестящими губами. В груди постепенно разгоралась злость — на Шигараки, на чертового Даби, на Спиннера, героику и, конечно, Тогу. Хотелось прижаться и укусить — мстительно больно, за то, что она сделала. Распустить ее детские хвостики, зарыться руками в волосы и натянуть, заставляя беспомощно обнажить шею. Впиться зубами до крови, оставляя след, который не скрыла бы даже ее причуда. Хотелось заставить Тогу стонать под ней, перехватить контроль, отпуская себя, избавиться от части прилипшей маски хотя бы ненадолго.

Побыть жадной и эгоистичной Ураракой Очако, сбросить с себя вечные оковы ответственности за других. Избавиться от навязанных страха и беспомощности.

— Может, нам хватит времени? — Тога тесно прижалась грудью и животом, обхватила ее за талию, вынуждая сильнее натянуть связанные за спинкой стула руки. — Ты мне уже снишься, Очако-чан, я так соскучилась по нашим маленьким развлечениям. Этого, — она указала на ее окровавленные исполосованные руки, — мало. Хотя ты так приятно кричала…

Тога довольно зажмурилась, по ее лицу скользнула мечтательная улыбка. Наверняка старалась запомнить каждую секунду.

— Но мне больше нравятся твои стоны.

Она обхватила ее за шею и наконец-то прижалась губами — язык задел кромку зубов, прошелся по внутренней стороне щеки, скользнул глубже. У Тоги был сладковатый химический вкус какой-то конфеты — ядовитый и едкий, неопределенно безумный, как и она сама. Очако прикрыла глаза, агрессивно отвечая — Тога мгновенно обхватила губами ее язык, посасывая, и слабо прикусила. Прошлась теплой ладонью по ключице, обхватила пальцами грудь — сквозь костюм чувствовалось ничуть не хуже, чем по голой коже. Злость и болевой откат притупляли ощущения, но они действительно слишком давно не виделись… Очако гортанно застонала — между ног стало горячо и мокро.

Тога была больной маньячкой, которую всегда заводила кровь, но она была ничуть не лучше, если и ее так сильно возбуждали простые прикосновения после всего, что только что произошло. Даже наоборот — ее возбуждало именно это: обжигающе яркая боль, металлический запах теплой крови и собственная беспомощность. Ее жизнь в руках Тоги — это было сладко, притягательно и смертельно опасно. Очаровательно мерзко.

Обычные люди — и герой Уравити — должны были испытывать отвращение и ужас. Это было правильно и нормально. Так было принято.

Урарака Очако испытывала мрачное облегчение и хотела засунуть свои окровавленные пальцы в болтливый конфетный рот Тоги — так сильно, что даже онемение, кажется, начало проходить.

Она не успела удивиться, когда ее так сильно поломало.

Когда все, что раньше казалось ужасающе бесчеловечным, стало для нее привычным и приятным?

Кто с ней это сделал?

Наверное, тогда же, когда нормальный мир вокруг вынудил ее перешагнуть через мораль и превратиться во что-то страшное.

Она сама с собой это сделала.

Все ненормальное стало нормальным. Все нормальное превратилось в омерзительное — люди, вещи, события. Прекрасная возвышенная героика, добрые милые друзья, хорошие истории, успех и популярность — все это оказалось фальшивкой.

Они целовались до тех пор, пока стало не хватать воздуха.

— Мне нужно уходить, Даби… Даби скоро вернется, — сказала Очако, неохотно отрываясь.

Получилось хрипло и неправдоподобно. Тога хмыкнула, влажно чмокнула ее напоследок и ловко соскочила на пол. Без ее тепла на коленях сразу стало неуютно холодно, вернулась отступившая на задний план боль, затылок пощекотало ощущение нереальности — Уравити неспешно занимала свое законное место в ее голове. Тога разрезала веревки и отвернулась, не глядя на то, как она тяжело разминает затекшие конечности. Обрывки костюма на руках пропитались бурой кровью, дрожащие ноги болезненно покалывало.

В подвальные окна падали косые оранжевые лучи — уже вечерело. Прошло не больше двух часов с тех пор, как Очако сюда попала, но в управлении и офисе должны были успеть хватиться. Ей придется объяснять, где она была и как выбралась живой, но разрезанная кожа и некрасиво болтающийся лоскут на плече должны были выйти достаточно убедительными.

— Как ты собираешься объяснять ему мою пропажу? — спокойно спросила Очако, выпрямляясь.

— Он сам виноват, — легкомысленно ответила Тога. — Это же он ушел, а не я. А ты… выхватила нож, когда я собиралась продолжить, перевернулась в воздухе, разрезала веревки — бум! — ударила меня и удрала через дверь, которую он должен был охранять…

Она прервалась и безумно расхохоталась. Ее смех рассыпался по подвалу битым стеклом, у Очако невольно дернулся уголок рта. Это действительно казалось забавным.

— Какая ты молодец, правда, Очако-чан? Давай снимем про тебя какой-нибудь фильм! Шпионский!

Очако промолчала, растирая руки. Тога продолжила:

— Мне что-нибудь передать Томуре?

— Я не знаю, куда перевели Все за Одного, — устало выдохнула Очако, — держат в строгом секрете. Поэтому, пока не узнаю, на связь выходить не буду. Кажется, Деку знает, но я не уверена…

— Можно я загляну к тебе на днях? — перебила Тога.

Очако взглянула на нее — та немигающе смотрела на нее своими желтыми глазами, алчно пожирая взглядом рану на плече. Ее явно больше интересовала личная жизнь, чем какой-то там важный для Шигараки монстр. Пальцы ее опущенных вдоль тела рук подрагивали — как когти хищника, еле сдерживающегося от нападения.

— Ты же знаешь, что…

— Я достану кровь. Превращусь в кого-нибудь. В кого угодно, Очако-чан, ты только скажи… — быстро затараторила она.

— Не надо, — Очако поморщилась, — увидимся позже. Когда я закончу.

— Ты никогда не закончишь.

Сквозь личину капризной девчонки наконец проступила настоящая Тога — злая и острая, как лезвие ножа. Мелькнула на мгновение и снова спряталась где-то в глубине — ядовитая змея в зарослях безобидных розовых цветов.

— Но оно того стоит, правда? — приторно улыбнулась она. — То, ради чего ты позволяешь Томуре тебя использовать? Хотя я никогда не понимала, это же совсем не весело, когда не получаешь удовольствия…

Очако развернулась, быстрым движением оказалась рядом и сильно ударила ее ребром ладони по шее под самым ухом, не давая договорить — Тога не успела отреагировать и осела, как подкошенная. Очако поймала ее, мягко укладывая на пол, поправила задравшуюся юбку и мимолетно осмотрела. Обхватила руками тонкую шею, слегка сжимая пальцы, чтобы оставить следы кровавой борьбы.

Сердце зачастило — внезапно захотелось сжать сильнее, почувствовать биение жизни под теплой кожей. Очако поспешно отогнала эту мысль. Она и так вырубила Тогу без предупреждения, не оставив шанса попрощаться, ей наверняка такое не понравится.

И это тоже было так сладко неправильно, запретно и притягательно — даже в такой ситуации. Даже между ними.

Очако подошла к двери, схватилась за ручку и потянула на себя, выходя на улицу. Может, оно в этом и было — ее безумное и неправильное удовольствие. Хождение по лезвию на грани, в густой непроглядной тьме.

Неизвестно, кто из них двоих на самом деле был хуже.

Она и сама себя давно не понимала.

@темы: Августовский фестиваль: цитаты, Текст